Юмор разных лет - [21]

— Дом придется взорвать, — послышался чей-то командный голос с чеченским акцентом.

Алиса закричала изо всех сил:

— Только попробуйте! Я на вас президента напущу, он вас мочить будет в сортире!

Немедленно воцарилась мертвая тишина, но вскоре возня продолжилась:

— Дом панельный, тачки аммиачной селитры хватит. Соляркой уплотним и детонируем толом. Пух, кидай детонатор. Ё! Куда же ты его кидаешь! Бу-у-х! Ё! Ты же мне хвост оторвал! Пронитрую твою глупую ватную башку и буду ей детонировать!

Из окна прямо на нее посыпались белые гранулы. «Так, это уже серьезно, — подумала Алиса. — От взрывчатки надо избавляться. Но куда ее девать? Съесть что ли?» И она всыпала горсть в рот. И — ура — стала быстро уменьшаться. Вскоре она смогла пройти через дверь. На дворе собралась толпа проституток, воришек, нищих и прочей завсегдатаев вокзальной КПЗ. Все толпились вокруг Пуха. Пух — плюшевый медвежонок — лежал на траве и доказывал, что универсальное лекарство от всех болезней — это мед. Заметив Алису, все кинулись к ней, но она ударилась в бега и скоро очутилась в густом лесу.

— Самое главное, что теперь нужно сделать, — сказала себе Алиса, уходя все дальше в лес, — это найти себя саму. А второе — найти дорогу в тот чудесный маковый садик. (Алиса уже забыла, что «тем садиком» был на самом деле солдатский сортир. Хотя в этой стране все не такое, каким кажется) План был отличный: забористый и клевый, лучше не пожелать. Недостаток у него только один: как его использовать.

Алиса оглянулась, пытаясь найти огонек, вдруг над самым ухом кто-то громко тявкнул. Она вздрогнула, приняла стойку Дзенкуцу-дачи и осмотрелась. На нее в упор смотрел мужчина. То ли по слюне в уголку рта, то ли по водопроводной трубе в правой руке, Алиса сразу поняла, что маньяк опасен. А может быть по тому, что он совершенно голый и тявкал. Да-да, видимо он считал себя собакой.

— Ах ты, щенок мерзостный. Типа Чикатило?.. — Алиса попыталась заговорить маньяка. Она даже хотела свиснуть погромче (авось милиция где-то рядом), но свист никак не получался: бедняжка так дрожала от страха, что губы выбивали чечетку. В голове вертелось одно и тоже: «Если он вуайерист или эксгибиционист, это куда еще не шло. А вдруг людоед? Проглотит, даже не жуя»

Алиса подобрала на земле какую-то палку и двинула маньяка в нос. Маньяк в ответ радостно завизжал, и начал яростно сражаться с палкой. Девочка тем временем сбежала за большой лист лопуха, от греха подальше. Когда она решила выглянуть из-за куста, маньяк оседлал палку и проделывал с ней какие-то странные движения. «Да, — подумала Алиса, пусть использует ее, как вибратор, главное, чтобы не попытался кинуть палку мне». И она помчалась наутек, что было сил.

— А все-таки маньяк забавен, — сказала Алиса, обмахиваясь листиком лютика, который сорвала, чтобы обтереть зад. (А вы сами попробуйте встретиться в глухом лесу с таким «дядей», посмотрим, останутся ли ваши штаны сухими) — неплохо была бы его натаскать как телушника. Да и покувыркаться с ним я бы не прочь, если бы… если бы мне только вырваться из этого кошмара! Наверное, и этот щенок-маньяк — просто мания преследования из детских снов. Надо срочно чем-то закинуться, курнуть или кольнуться. Как же это сделать? И главный вопрос: что? Да, «что» — это был действительно большой вопрос: сколько Алиса не озиралась, ни мака, ни конопли, ни даже вшивого мухомора нигде вокруг видно не было. Правда, рядом рос какой-то зеленый шар, видимо гриб, размером больше Алисы. Осмотрев его весьма подробно, она глянула наверх. Там сидел какой-то синий червяк. Он сложил руки и спокойно курил длинный кальян, не обращая внимания на окружающее. /Как вы думаете, что обычно курят из кальяна, в лесу, да еще сидя на грибе?/

ГЛАВА ПЯТАЯ, о том, как правильно колоться кактусом

Червяк долго смотрел сквозь на Алису; наконец вынул изо рта чубук и сонно, медленно произнес:

— Ты типа кто? /Если у вас еще были сомнения, что там курил червяк, то после этой фразы, думаю, сомнений не останется/.

— Знаешь ли, ты, недоделанная бабочка… не знаю, кто я такая. Нет, утром-то была я. Но с тех пор я все время то такая, то сякая — в общем, ни такая, — и она беспомощно замолчала. /если вы думаете, что я, переводчик, опять додумываю, послушайте, что Алиса ответила Червяку. «I can't explain MYSELF, I'm afraid, sir — said Alice, — because I'm not myself, you see.»/

— Бред сивой кобылы! — строго сказал Червяк.

— Ты чо, в натуре, местный авторитет тут, что ли? Просто ты предпочитаешь опиум, а я еще не определилась. Шарашу всю химию, которую найду.

— Это плохо.

— Я знаю. Но тут нет ни продавцов дури, ни даже аптеки вшивой. Я чувствую себя то большой, то маленькой, все путается, как у Хуана Кастенеды.

— Ты еще Владимир а Сорокина почитай.

— Ты просто психоделики не пробовал. Когда Люис тебя создал, ими не увлекались. Ты вот не боишься сначала в куколку превратиться, а потом в бабочку?

— Ну и что? — лениво протянул червяк.

— А то, что бабочка — это твоя смерть. Одни сутки сплошного секса в воздухе, а потом откинешь копыта.

— У меня нет копыт.

— Конечно! У тебя и мозгов нет!