Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки - [50]

– Белов, – окликнул Рыбин Григория, – ты что там бормочешь себе под нос?

– Ничего. Я просто задумался, – сбивчиво произнёс Григорий.

– Задумался, – передразнил Рыбин. – Раньше надо было думать. У тебя вопросы к Зябликову есть?

– Есть.

– Ну, так задавай, пока он опять не исчез.

– Валерий Иванович, – спросил Григорий, – вы знаете, какую вам кружку подарил ваш брат?

– Знаю, – тяжело вздохнув, ответил Зябликов, – Перед тем, как к вам придти, я ему позвонил, и он мне всё честно рассказал про эту кружку, попросил прощения, и настоятельно посоветовал выбросить её куда-нибудь подальше.

Белов не ожидал такого благородного поступка от Кирилла Макаровича.

– Ну, хоть это хорошо, – вырвалось у него. – А вы сами-то, что думаете об этой кружке?

– Не знаю, – пожал плечами Валерий. – Но если проанализировать, то все мои беды и проблемы начались с того дня, когда она появилась в моей квартире и кончились, когда мы с ней расстались.

– И что же нам теперь делать с этой кружкой? Я об этом спрашиваю, потому что она у меня.

Белов выложил на стол начальника злополучную кружку.

– Я её не возьму, – категорично заявил Зябликов. – Делайте с ней, что хотите. Хоть в окно выбросьте.

– Да вы что! – возразил Рыбин. – Серебро в окно! Наша страна не настолько богата, чтобы серебром разбрасываться. Если вам эта кружка не нужна, то пусть она остаётся здесь у меня на столе. Как свидетельство торжества разума над невежеством.

– Я не возражаю, – поспешил высказаться Зябликов.

– Тогда и делу конец, – подытожил Рыбин. – Лично я вас, гражданин Зябликов, больше не задерживаю. Оперуполномоченный чуть позже запишет ваши показания, и можете возвращаться домой.

– Подождите меня в коридоре, – попросил Григорий.

Зябликов вышел из кабинета.

– Семён Владимирович, – обратился к начальнику Белов, – не оставляйте эту кружку у себя. Она, ей богу, опасна. Из-за неё люди последнее теряли. Я, конечно, понимаю, что всё это недоказуемо. Но… лучше не оставляйте.

В этот момент в кабинет постучался Булыкин.

– Можно, Владимир Семёнович.

– А ты убрал свой мерседес? – спросил Рыбин.

– Убрал, Владимир Семёнович. Вместо него велосипед поставил. Такой же, как у вас. Только бэушный.

– Молодец. Чего у тебя?

– Поп пришёл. Не знаю, что с ним делать.

– Какой ещё поп? Куда пришёл? Ты можешь яснее выражаться? – сердито произнёс Рыбин.

– Ну, поп, натуральный. Из церкви. Пришёл к нам в дежурную часть и пишет заявление.

– По какому поводу?

– Он говорит, что на иконе с изображением Божьей матери сегодня утром обнаружены следы слёз. А вчера вечером слёз не было. Так вот, они хотят, чтобы мы проверили, не проникал ли ночью кто-нибудь в церковь, чтобы исключить версию искусственного происхождения слёз на иконе.

– Только этого нам ещё не хватало, – недовольно пробурчал Рыбин. Что за день сегодня!

– Сегодня Вознесение девы Марии, – подсказал Булыкин.

– Ещё один верующий, – с укоризной пробурчал Рыбин. – У нас отделение полиции или отдел по исследованию мистических явлений? Хотя, один специалист по мистике у нас уже есть. Белов, тебе и карты в руки.

– Семён Владимирович, церковь находится не на моём участке.

– Ладно, с ней я сам разберусь.

– Семён Владимирович, – с чувством неловкости произнёс Булыкин, – есть ещё одна новость. Но плохая.

– А с хорошими к нам и не приходят, – резонно заметил Рыбин. – Так что, говори, не стесняйся.

– Звонили из управления. Из отдела кадров. Сказали, что вы, Семён Владимирович, забыли задекларировать какой-то домик во Франции.

– Что? – воскликнул Рыбин и вскочил с кресла, как ужаленный, но затем тут же обмяк, и медленно опустился, словно на скамью подсудимых.

– Велели вам к ним подъехать.

– Всё, – буркнул себе под нос Рыбин, – доработался.

– Семён Владимирович, – робко произнёс Белов, – а может это кружка начала действовать?

– Точно, она окаянная, – подтвердил Булыкин. – Надо её выбросить, пока не поздно.

– Если просто выбросить, – сказал Белов, – не подействует. Нужно её молитвой очистить. Но для этого нужен священник.

– Так чего мы ждём? Он же в дежурной части у нас сидит, – напомнил Светиков.

Майор Рыбин поднялся из-за стола и словно пожарник, потерявший шланг, закричал.

– Давайте его быстро сюда!

Светиков выбежал из кабинета и вскоре вернулся с батюшкой. Батюшка оказался чрезмерно упитанным человеком. Одет он был в рясу и всё время что-то жевал.

– Приятного аппетита, – пожелал ему майор.

– Прошу меня извинить, – добродушно произнёс батюшка, – пост у нас успенский. А я без мяса не наедаюсь.

– И я тоже, – буркнул майор. – Но у нас к вам, батюшка, просьба необычная.

– Какая же?

– Есть у нас кружка. С виду простая, но заговорённая каким-то проклятием, – чуть смущаясь, сказал Рыбин. – Не могли бы вы молитвой очистить её от этой нечисти.

– Всегда рад помочь ближнему, – сказал батюшка, – Но где же это бесовская посудина?

– Да вон она на столе стоит.

– Как доказательство торжества невежества над разумом, – пошутил Светиков, и тут же замолчал, почувствовав на себе тяжёлый взгляд начальника.

Тем временем, служитель церкви подошёл к кружке, взял в руку большой крест, висевший у него на шее, и принялся читать молитву. Присутствующие в кабинете полицейские затихли. Никто из них не понимал смысла молитвы, но все чувствовали важность происходящего процесса. Когда священнодействие было закончено, батюшка сказал.