Юлий Цезарь. В походах и битвах - [25]

В этом крайне трудном положении армия Цезарева подвергалась опасности быть наголову разбитою и даже совершенно истребленною, и только два обстоятельства – по откровенному и благородному сознанию самого Цезаря – спасла ее: во-первых, то, что войска, будучи отлично обучены строю и получив в предшествовавших действиях против неприятеля надлежащую опытность, сами хорошо знали, что им следовало делать, – и, во-вторых то, что при каждом легионе были легаты, которым Цезарь и в этом случае, как обыкновенно, запретил отлучаться от рабочих, прежде нежели лагерь не будет совершенно укреплен, и которые поэтому могли сами распоряжаться по своему усмотрению, не ожидая приказаний Цезаря. Каждый легион построился и оборонялся там, где находился, как позволяли свойства местности и краткость времени, отдельно от других легионов и даже не видя их за густым кустарником. Таким образом армия была раздроблена на части и образовала неправильный строй в виде трехсторонника, или скорее выгнутой дуги, и не было никакой возможности ни соблюдать единства в управлении ею и ее действиями, ни подкреплять вовремя слабые ее части. Прибыв сначала к 10-му легиону на левом фланге, ободрив его и приказав ему перейти к наступлению, Цезарь отправился с тем же, от легиона к легиону, далее к правому флангу. Лабиен, собрав 9-й и 10-й легионы и отразив находившихся против него атребатов, преследовал их по пятам к реке и даже за реку до самого неприятельского лагеря, которым и овладел, истребив в преследовании большое число атребатов. 8-й и 11-й легионы, в центре, также отразили наконец и преследовали к реке веромандуев. Но 7-й и 12-й легионы на правом фланге, оставшись одни и окруженные, сильно теснимые почти со всех сторон нервиями, понесли большой урон убитыми либо ранеными начальниками и простыми воинами, потеряли одного орла, едва могли держаться против превосходного числом и беспрестанно усиливавшегося подкреплениями неприятеля и находились в самом отчаянном положении. В это самое время подоспел к 12-му легиону Цезарь. Схватив у одного воина щит, он бросился вперед, громко ободрил войска и велел разомкнуть стесненные ряды. Ободренные и одушевленные личным его присутствием, примером и храбростью, войска 12-го легиона усугубили усилия и успели удержать напор нервиев, а по присоединении вскоре к 12-му легиону, по приказанию Цезаря, и ближнего 7-го, оба вместе стали уже обороняться смелее, дружнее и успешнее. С прибытием же, с одной стороны, 13-го и 14-го легионов, шедших в хвосте армии, а с другой – 10-го, посланного Лабиеном из-за Сабиса на помощь, перевес и успех перешел совершенно на сторону римлян, и против нервиев немедленно и с разных сторон двинулись не только 5 означенных выше легионов, но и конница, поспешившая воротиться и даже самые военные слуги и другие нестроевые. Нервии сражались с упорством отчаяния и с такими храбростью и стойкостью, что сам Цезарь отзывается о них в своих записках с величайшею похвалою. Но это именно и было причиною почти совершенного истребления нервиев, так что когда старики, женщины и дети их, скрытые среди болот, вышли оттуда просить у Цезаря пощады, то оказалось, что из 600 вождей этого племени осталось всего только трое, а из 60 000 чел. способных сражаться – 500. Сжалясь над их участью, Цезарь не только даровал им жизнь, но и оставил им земли и города их. Узнав о поражении нервиев, атребатов и веромандуев, адуатуки воротились в свои земли и, очистив все свои города и крепостцы, заперлись со всем имуществом в одной своей крепости {ныне Фалэ (Falais) на р. Мегенье (Mehaigne), в равном расстоянии от Люттиха и Намюра (Наполеон I)}, чрезвычайно сильной местным положением. Она была окружена высокими скалами и глубокими пропастями, и единственный, отлогий всход на нее, шириною футов в 200, был прегражден двойным рядом толстых стен. Цезарь быстро двинулся к ней, и по прибытии его адуатуки сначала производили частая вылазки и завязывали небольшие дела. Но когда Цезарь окружил крепость контрвалационною линиею в 15 римских миль (22 ½ версту) в окружности и 12 футов вышины, с башнями или крепостцами (фортами) на близких одна от другой расстояниях, в особенности же когда адуатуки увидели огромные деревянные осадные башни, легко придвигаемые римлянами к крепости, то были поражены таким изумлением и страхом, что просили мира и, по требованию Цезаря, побросали со стен огромное количество оружия, хотя и составлявшее только третью долю всего, имевшегося в крепости, две трети которого адуатуки скрыли. Цезарь вступил в крепость, но к вечеру вывел войска свои обратно в лагерь, опасаясь, как говорит в своих записках, чтобы жители не потерпели от них ночью обид. Но адуатуки, покоряясь, имели коварные замыслы – и в 3-ю стражу ночи (вскоре по полуночи) со всеми. своими силами произвели нечаянное нападение на лагерь Цезаря, однако были встречены быстро собравшимися римскими войсками и, хотя сражались с отчаянною храбростью, но наконец были отражены с уроном 4000 убитых. На следующее утро Цезаревы войска ворвались в крепость, и 53 000 адуатуков, найденных в ней, были по приказанию Цезаря в наказание за измену проданы в рабство.