Юлий Цезарь - [65]

Слухи о происшедших в Кенабе событиях дошли до других галльских племен, в том числе до арвернов, большого племени, жившего севернее Провинции за центральным массивом Альп. В конце второго столетия арверны признали господство Рима и с тех пор регулярно пополняли своими конниками римские вспомогательные войска и неизменно присутствовали на созывавшихся римлянами военных советах. Знать арвернов жила в полном благополучии и приобщилась к культуре, неведомой другим галльским племенам. Арверны были консервативными осмотрительными людьми и старались сохранить с Римом давно установившиеся, привычные отношения. Призывы других племен подняться на борьбу с Римом они всегда отклоняли.

И вот теперь среди арвернов нашелся дерзкий предприимчивый человек, отчаянный воин, не разделявший мирных настроений своего племени. Его звали Верцингеториг. Его отец был некогда вождем племени, но за свое стремление к неограниченной власти был убит соплеменниками. По некоторым сведениям, Верцингеториг некоторое время служил у Цезаря, но теперь он решил воспользоваться подходящим моментом и поднять восстание против римлян. Верцингеториг стал набирать в своем племени жаждущих славы воинов и воспламенять их возможностью покончить с римским господством. Однако его дядя Гобаннитион и другие вожди арвернов воспротивились его замыслами и изгнали его из страны.

Но Верцингеториг не успокоился. Он собрал немалое войско из бедноты, изгнал из своей страны оскорбивших его вождей и распространил клич о широком наборе воинов в свою армию, которая должна принести всем галлам свободу и независимость. О поддержке Верцингеторига заявили многие племена, и в его армию стали стекаться воины со всей Галлии. Пользуясь своей властью, он обязал поддержавшие его племена поставлять ему лошадей, продовольствие и оружие по введенной им разнарядке. Верцингеториг вскоре уразумел, что в его разнородной армии следует ввести строжайшую дисциплину. Исходя из этих соображений, он приказал совершивших тяжкие преступления предавать смертной казни, а солдатам, совершившим незначительные проступки, обрезать уши или выкалывать один глаз и в таком виде отправлять в свои земли, чтобы наказанные служили уроком для остальных и своей понесенной карой внушали им страх.

Узнав об этих событиях, Цезарь, несмотря на зимнее время, направился с имевшимся у него небольшим войском в Провинцию, решив, что соперничество с Помпеем и попытки сената уменьшить его политическое влияние таят для него меньше бед, чем восстание в Галлии. Однако прибыв в Провинцию, Цезарь оказался в большом затруднении, раздумывая над тем, как соединиться со своими главными силами, расквартированными на севере. Если вызвать легионы в Провинцию, то их несомненно атакуют на марше, если же поспешить к армии самому, то в такое время было бы явной неосторожностью доверить свою личную безопасность даже тем галлам, которые с виду поддерживают его.

Тем временем Верцингеториг измыслил, как удержать Цезаря с его войском в Провинции. Он направился с большей частью своего войска на север, а другую часть войска под командованием своего первого помощника Луктерия направил на юг, в Провинцию, повелев ему дойти при возможности до Средиземного моря. Луктерий, подойдя к границам Провинции, уговорил несколько небольших галльских племен присоединиться к нему, а затем вторгся на римскую территорию. Верцингеториг не собрался освобождать населявшие эти земли галльские племена, он просто хотел вынудить Цезаря задержаться в Провинции, и его план удался. Луктерий не дошел до Средиземного моря, но, вторгнувшись со своим диким войском в Провинцию, посеял панику среди местного населения.

Цезарю пришлось организовывать оборону. Он построил в Провинции линию укреплений и поставил в наиболее уязвимых местах свои гарнизоны. Эти меры остановили Луктерия, поскольку он счел опасным пробиваться дальше на юг сквозь полосу укреплений. В конце концов Луктерия оттеснили, он ушел из Провинции, и Цезарь решил немедля идти на север на соединение со своими главными силами. Но только со своим малым войском он мог натолкнуться на армию Верцингеторига, а с ней он бы не справился, несмотря на все свое воинское искусство.

Тогда Цезарь принял решение, которое мог принять только он. Цезарь решил идти через Центральный массив, который в это суровое время года был покрыт очень глубоким снегом и считался непроходимым.

Однако напряженной работой солдат снеговые массы в шесть футов высотой были очищены и, таким образом, были открыты пути, по которым Цезарь дошел до страны арвернов. Эти галлы были застигнуты врасплох, так как за Севеннами [Центральным массивом] они чувствовали себя как за каменной стеной[37].

Дойдя до страны арвернов, Цезарь приказал своей коннице совершить набеги на земли этого племени и нагнать страху на неприятеля. После этого Цезарь через земли дружественных эдуев двинулся в край лингонов, где были расквартированы два его легиона. Появление Цезаря в этом лагере вызвало великое удивление: никто и думать не мог, что он отважится в зимнюю пору перевалить через Центральный массив. Соединившись с двумя легионами, Цезарь велел и остальным своим легионам присоединиться к нему. Когда у Цезаря набралось пятьдесят тысяч солдат, начались трудности с продовольствием. Цезарь понимал, что эдуям такое войско не прокормить, и потому даже они могут поднять восстание. Поэтому он решил захватить ближайшие города неприятеля и переложить на их жителей прокормление римлян. К тому же, как Цезарь рассудительно заключил, взятие вражеских городов деморализует восставших галлов и подорвет престиж их вождя.