Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи» - [78]

— Юлианны! Куда вы? Что случилось?

— Юрик звонил, сказал, что часовня горит! — крикнула, обернувшись на бегу, Юлька. — Мы бежим туда!

— Догоняйте нас, Александра! — крикнула Аннушка. И обе скрылись за воротами. Александра успела только заметить, что обе были одеты в теплые куртки, вот только шапки надеть позабыли.

— Ах, негодницы! — воскликнула Александра и стала гадать, как же это Юлианны из запертой комнаты оказались вдруг в саду? Не выпрыгнули же они в окно! Она перевесилась через подоконник, повертела головой и все поняла: возле окна девочек шла водосточная труба — вот по ней они и спустились! Ну, она им потом задаст!

Через несколько минут Александра, тоже уже одетая и тоже без шапки, кубарем скатилась с лестницы и бросилась к дверям сквозь толпу гостей.

У самых дверей она наткнулась на Павла Ивановича.

— Ты куда это направилась среди ночи, Александра? — спросил он, останавливая ее за плечо.

— К часовне! Часовня горит! Да пустите же меня — там Юлианны!

— Что за чушь! — воскликнул подошедший Мишин. — Я же их запер на ключ, он и сейчас у меня в кармане!

— Как же — удержишь ваших дочерей ключами и запорами! Они по водосточной трубе спустились и убежали. Скорее туда, к часовне! — крикнула Александра, летя к дверям.

— Да постойте же! Объясните… Какая часовня горит? Что за часовня? Где она? — Но Александры уже и след простыл.

Мишин бросился наверх, в комнату девочек. Там гулял ветер, окно было распахнуто, а комната была пуста. Он побежал вниз, выскочил на крыльцо и успел увидеть выезжающий за ворота автомобиль Александры.

— Куда это она? Какая часовня горит? Где мои дочери? Ты что-нибудь понимаешь, Павлуша? — спросил Мишин у подошедшего Павла Ивановича.

— Понимаю. Кто-то поджег их часовню, вот они и побежали на пожар. Ну, а гувернантка, как ей и положено, за ними отправилась.

— Куда ее опять понесло? Нет чтобы остановиться, объяснить в чем дело…

— Она ведь обещала тебе, Митя, никогда и ни при каких обстоятельствах не оставлять твоих дочерей без присмотра? Вот она и помчалась за ними присматривать!

— Сумасшедшие девчонки! И она тоже сумасшедшая!

— Есть немного. А теперь, Митя, надо срочно ехать за ними к старому сараю. Думаю, что там сейчас не только они, но и вся их крестовская компания — Юрик Сажин, Гуля Гуляровская, Кира Лопухина и остальные.

— Так что горит — часовня или сарай? Я что-то опять ничего не понимаю.

— Сарай и есть часовня, Митя. Дети старый сарай в часовню перестраивают.

— Теперь кое-что проясняется… Эй, послушайте все! Там, в конце острова — пожар, горит часовня, и наши дети побежали ее тушить! — крикнул Мишин вышедшим на крыльцо гостям. — По машинам! Дети в беде!

— Какие дети? Какая часовня? Это просто фейерверк! Нет, Митя знает что делает — это же его девочки! Ах, эти девочки Мишины! Вечно они что-нибудь придумают и всех детей увлекут! Безобразницы! Да нет, они хорошие девочки, смышленые, только уж очень любят всякие приключения. Ну да, на нашу голову! — переговаривались между собой гости, стоя на крыльце.

Павел Иванович уже вывел из гаража джип и распахнул дверцу со стороны пассажира:

— Садись, Митя! Я знаю, где они!

— Надо ехать за Мишиным! — крикнул Сажин гостям и тоже бросился к своей машине.

На выезде из ворот джип Павла Ивановича чуть не столкнулся с «хондой» Жанны.

— Жанна! Ты видела Юлианн? — закричал ей Мишин.

Жанна остановила машину, открыла дверцу и один долгий миг пристально глядела на Мишина, а потом подняла руку и легонько помахала ею Дмитрию Сергеевичу. Он успел заметить, что лицо у нее перемазано чем-то черным, и явно не тушью для ресниц, а на сиденье рядом с нею лежит пластиковая канистра.

Потом Жанна откинулась на сиденье и отвернулась.

— А, ну да черт с тобой! — Мишин в сердцах махнул на нее рукой.

Он был прав: черт, а вернее бес, был с Жанной — сидел на заднем сиденье в ее машине и злобно скалился.

— Давай, Павлуша, трогай! Ты вправду знаешь, где дети?

— Знаю, Митя, не волнуйся! Это недалеко.

У полыхающего в ночи сарая были не только дети.

Ангелы и демоны сражались в воздухе. Это была Вторая битва при сарае.

Горела пленка на крыше, горели сухие стропила и новенькая рама окна. Хуже того, внутри сарая горели сложенные там доски и даже новый смолистый пол. В воздухе пахло бензином, горящим пластиком и дымом.

Бесы метались вокруг детей, подталкивая их к сараю и крича им: «Спасайте, спасайте свою часовню! Кидайтесь в огонь! Смелее, детки! Вперед!».

Прыгун прыгал вокруг Юльки, Нулек подскакивал к Юрику и толкал его в спину: «Ну будь же ты рыцарем, лезь прямо в огонь — пусть все на тебя смотрят, какой ты герой!».

Барби улучила момент и пролезла к Кире: «Ах, как хорошо было бы совершить перед крещением настоящий христианский подвиг! Все бы тебя хвалили и тобой любовались! Лезь в огонь, дура, кому говорят!»

Ангелы с мечами бросались на бесов и отгоняли их от ребят, а мальчишек и девчонок разворачивали за плечи и выталкивали за опасную черту жара.

Александра помогала Ангелам, как могла. Ей приходилось оттаскивать храмостроителей, пытавшихся спасти из огня то доску, то рулон пластиковой пленки, то ящик с раскаленными гвоздями. Она их тащила, уговаривала, на кого просто кричала и ни на секунду не выпускала из виду обеих Юлианн. В воздухе летали горящие клочья пленки, искры и хлопья черной сажи. За какие-то четверть часа все перемазались, а больше всех сама Александра.