Югославская трагедия - [145]

14

«…Наш марш на восток неожиданно приостановился. Прошел слух, что командир корпуса Попович вернулся с острова Вис от Тито и теперь догоняет бригады, уходившие навстречу Красной Армии. Будто бы он назначен начальником главного штаба Сербии.

Мы должны были его подождать.

Майор Перу-чипа во время марша часто посещал нас, и мы с ним подолгу беседовали. Он расспрашивал меня о Москве, о Военной академии имени Фрунзе, в которую мечтал поступить учиться после войны.

Вспоминали историю: полки южных славян — Болгарский, Далматинский, Македонский не в одной войне геройски и дружно сражались в составе русской армии с общим врагом — Турцией; отряды донских казаков и сербских гусар стремя к стремени вошли в побежденный Берлин короля Фридриха; далматинцы особенно любили служить в русском флоте, их было много в эскадре адмирала Сенявина, когда она действовала в Адриатическом море против французов; а сколько раз русские воины переправлялись через Дунай, стремясь помочь в беде своим славянским братьям. Так уж и повелось: если югославянин видел русских, в нем пробуждались надежды…

Говорили мы и о настоящем, и о будущем, которое рисовалось нам в самом радужном свете.

Сейчас Перучица, приехавший к нам снова, отозвал Янкова и меня в сторону. Мы сели втроем неподалеку от партизанских шалашей, прятавшихся в лесу на склоне горы.

Припекало солнце. И только пожелтевшие листья на деревьях напоминали, что уже близка настоящая осень. Внизу в долине серебрилась лента реки Южная Морава. Над дорогой вдоль нее стоял пыльный туман: то передвигались немцы.

Майор на этот раз был озабочен, суров. Он подробно объяснил нам обстановку, так как побывал в штабе корпуса и многое узнал.

Да, подтвердил он. Попович действительно метит в большие вожди. Вместо него командиром нашего корпуса назначен Пеко Дапчевич, такой же, впрочем, неудачник в ведении боев и операций, как и Попович, его друг. Происходит какая-то перетасовка военачальников, но дела от этого не становятся лучше. Наоборот, заходят в тупик. Казалось бы, чего еще желать: Красная Армия приближается, и наши силы в Сербии в связи с этим быстро растут; из Кумановского, Южно-Моравского, Топлицкого и других партизанских отрядов уже сформировались две новые сербские дивизии; наша бригада захватила район Велики Ястребовац; подходят и остальные части корпуса; настроение у бойцов хоть куда! И вот тебе! Осложнения. Следовавшие за нами с запада на восток 2-я и 5-я дивизии не смогли перебраться через Ибар из-за половодья: на горных вершинах таял снег, и река разлилась, несла слишком бурный поток в Ибарское ущелье. Мостов же не сумели отбить у противника, переправочных средств не было. Ссылаясь на это обстоятельство, Попович направил обе дивизии на север, повел наступление на Чачак и Вальево. Чуть ли не решился единолично захватить Белград. Но эта авантюра, как выразился Перучица, кончилась плачевно.

Правда, до Вальево все же дошли и даже вызвали в стане врага панику, но для проведения решительной операции, естественно, не хватило ни снаряжения, ни боеприпасов. Пришлось повернуть назад, опять прорываться через вражеский обруч, опять нести бесконечные потери… При переходе железнодорожной линии Ужица — Пожега, на подступах к своей деревне, в которой он не был три года, погиб еще один славный герой армии, заместитель командира 2-й бригады Луне Милованович.

Вновь сформированные 21-я и 22-я сербские дивизии, тоже брошенные Поповичем на север, не продвинулись дальше долины реки Топлица. Путь им преградил фашистский болгарский экспедиционный корпус. Партизанские части начали переправляться через Западную Мораву. Предполагалось, что они выйдут к Южной Мораве и соединятся с нами, чтобы потом сделать общий последний прыжок в районы Заечара, Княжеваца, к восточной границе. Но Коча Попович поставил теперь новую задачу перед Первым корпусом: задержать продвижение немцев, отходящих из Греция, не пустить их на север к Белграду.

Получалось какое-то противоречие. С одной стороны, по директиве Арсо Иовановича нам нужно пробиться к югославско-болгарской границе навстречу Красной Армии и затем вместе с нею идти на Белград, а с другой стороны, наше движение на росток должно ограничиться долиной Южной Моравы! Мы не должны пустить немцев на север! То есть, иначе говоря, дать им генеральное сражение еще до того, как Красная Армия сможет оказать нам непосредственную помощь. Подобный приказ Перучица считал невыполнимым. Он был откровенен со мной и Кичей и не стеснялся в резкостях по адресу Поповича, жестокого, самовлюбленного и малоудачливого полководца. Разве Попович не знает, что немцы, начав в Сербии свое восьмое наступление, стягивают сюда, в Восточную Сербию, огромные силы? Они явно хотят покончить с партизанами, чтобы развязать себе руки для борьбы с русскими. Из Крагуеваца и Чуприя к Черногории направляются полки Недича и немецкая седьмая дивизии СС; они теснят 12-й воеводжанский корпус; с юга, из Греции, отступают гитлеровские дивизии «Принц Евгений» и Первая Альпийская. Западнее, на самом верху Копаоника, на Сувом Рудиште и Пийном Преслу, идут жестокие бои с корпусами четников, которых Драже Михайлович собрал со всех областей Сербии и послал на помощь немцам. Все эти силы стремятся помешать объединению партизанских частей, идущих из Боснии, с частями, расположенными в Сербии. 29-я дивизия из 2-го Черногорского корпуса как будто бы уже не может сюда проситься, и Пеко Дапчевич задержал ее в пути на Нови Пазар. Две новые сербские дивизии завязали бои с противником западнее Лесковац. В общем враг жмет со всех сторон.