Юг в огне - [201]
— Так-так… — покрутил тонкий ус Сфорца. — Так по-вашему?.. А почему в таком случае я здесь? — выпятил он воинственно свою впалую грудь. — Как вам известно, я не из робкого десятка, не из слабонервных…
— Это уж я не знаю, — пожал плечами Константин.
— Ни-ичего-то вы не знаете, — пропищала тоненькая, нарумяненная блондинка, сидевшая рядом с Сфорца.
— Эх вы, полковник, полковник, — сожалеюще покачал головой Розалион-Сашальский. — Наи-ивный вы человек, так сказать…
— Как это? — не понял его Константин.
— А так вот… Красные-то уже к Ростову подходят, если уж не забрали его…
— Да что вы?! — испуганно схватил за руку Розалион-Сашальского Константин.
— Вы просто с луны упали, — усмехнулся поляк. — Посмотрите, народ, так сказать, валом валит за границу… Почему и мы здесь…
— Вы тоже уезжаете?
— А за каким бы дьяволом мы тут околачивались? — снова мрачно проворчал Яковлев. — Завтра наш пароход, как его, черт, называют?..
— «Караден», — подсказал Розалион-Сашальский.
— Вот-вот, этот «Каранден» отплывает, ну и мы на нем… Сегодня обещали пропуска и билеты…
— Так это ж мой пароход! — вскричал пораженный Константин. — Не может этого быть!.. Там мои и вещи…
— С чем и поздравляю вас! — рассмеялся Сфорца. — Вместе, значит, едем…
— Вместе!.. Вместе!.. — запищала блондинка, хлопая в ладоши.
— Позвольте, господа! — воскликнул взволнованно Константин. — Да вы это серьезно, а?.. Не разыгрываете меня?..
— Чего нам вас разыгрывать?.. — усмехнулся Яковлев. — Нас всех разыграли красные…
— Не верится, — развел руками Константин.
— Чудак! — проворчал Яковлев. — Он как дитя. Ничего не понимает… Вы вон пойдите в гостиницу, там ваше донское войсковое правительство остановилось… Они вам все объяснят. Им и танки, которые вы привезли, сдадите… Они им нужны сейчас, как прошлогодний снег… Атаман Богаевский, говорят, из войсковой казны выкрал вагон золота, а привез его с собой сюда… Вот сволочь, покутит в Париже, — завистливо сказал он.
— Знаете что, полковник, — с сочувствием обратился к Константину Розалион-Сашальский. — Вы смотрите, не берите своих вещей с парохода… А то, так сказать, пропадете… Дня через два-три нагрянут сюда наши войска, начнут эвакуироваться, тогда вы не сядете…
Константин ошеломленно смотрел на них, и ему не хотелось верить, что все это правда. Но самое ошеломляющее было еще впереди.
— Да, — вспомнил Сфорца, — полковник, вы свою супругу не видели?
— Веру?!
— Да.
— Разве она здесь?
— Только сегодня утром честь имели ее видеть, — усмехнулся Розалион-Сашальский, крутя усы и лукаво поглядывая на своих приятелей Сфорца и Яковлева.
— Где она? — вскочил Константин.
— Вы что, хотите ее разыскать? — насмешливо спросил его Сфорца, переглядываясь с Розалион-Сашальским.
— Ну конечно!
— Напрасно.
— Что — напрасно?
— Да разыскивать-то будете.
— Я вас не понимаю, господа. Объясните, — сильно волнуясь, проговорил Константин, снова садясь на стул, — объясните, пожалуйста, прошу вас. У вас какие-то загадочные лица…
— Была-а Маша наша, — ухмыляясь, пропел Яковлев, — да стала она не наша…
— Поверьте мне, Константин Васильевич, я вам искренне сочувствую, проговорил Сфорца. — Выпейте-ка вот коньяк, — налил он ему в стакан. — А потом я вам кое-что сообщу.
Константин покорно опорожнил стакан и не стал даже закусывать, до того был расстроен.
— Рассказывайте! — мрачно глянул он на Сфорца, уже предчувствуя, что тот скажет ему нечто очень горькое.
— Что ж рассказывать, — пожал тот плечами. — Повторяю, полковник, я вам искренне сочувствую. Но вы не огорчайтесь! — похлопал он своей маленькой ручкой по плечу Константина. — Все, черт побери, женщины таковы…
— Вот так посочувствовал! — захохотал Яковлев.
— Не томите, черррт бы вас побрал! — наливаясь злобой, зарычал Константин. — Говорите сразу!.. Брэйнард?..
— Вы угадали, — мотнул головой Сфорца. — Брэйнард — любовник вашей жены. Он везет ее к себе, в Англию.
— В Англию?! — в бешенстве заорал Константин так, что на мгновение в ресторане все затихло, прислушиваясь.
— Тише! — остановил его Сфорца. — Все обращают внимание на нас.
— К чертовой матери и вас и всех! — ударил кулаком по столу Константин с таким остервенением, что посуда на столе зазвенела. — Убью суку!.. Убью и этого мерзавца американца!..
— Ну, положим, — смеясь сказал Розалион-Сашальский, — до такой степени, так сказать, доходить я вам не рекомендую.
Некоторое время Константин сидел молча, опустив голову. Потом он лихорадочным взглядом обвел сидящих за столом.
— Где мне разыскать эту мерзавку? — спросил он, вставая. — Я пойду с ней поговорю.
— Не скандальте, полковник, — сказал Розалион-Сашальский. — Что, так сказать, с возу упало — говори пропало…
— Пошли вы со своими нравоучениями, знаете куда… — вспылил Константин.
— Ну, как хотите, — махнул рукой Розалион-Сашальский. — Я вам добра хотел.
— Господа, не издевайтесь над человеком, — сказала полная красивая женщина. — Полковник, — обратилась она к Константину. — Я знаю вашу жену… Я видела ее сегодня в порту с американцем… Правда, близко я к ним по некоторым соображениям не подходила… Идите сейчас же в порт. Наверное, они намереваются сесть на какой-нибудь пароход!..
Роман известного советского писателя Дмитрия Петрова (Бирюка) - повествование, охватывающее четверть века: с начала двадцатых годов до первых послевоенных дней. Действие романа развертывается то на Дону, то в Москве, то в Париже, главные герои произведения - честные, преданные своему народу и своей Родине русские люди, оказавшиеся жертвой репрессий 1937-1939 годов.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».