Юг в огне - [189]

— Я боюсь, и очень боюсь, — вздохнул Чернышев. — Все же я ведь полковник. — А к тому же и эсером был…

— Но вы ведь не дворянин…

— Сын бухгалтера я… Учился тоже, как и вы, на трудовые отцовские гроши.

— Так, может быть, вместе что-нибудь придумаем, Иван Прокофьевич?..

— Вон что-то адъютант ко мне подъезжает, — шепнул Чернышев. — Давайте пока отложим наш разговор.

XVIII

Бригада Чернышева входила в шахтерский городок. По узким улицам, по площади невозможно было проехать — все было забито отступающими обозами, подводами беженцев, санитарными двуколками, артиллерией.

Максим Свиридов ехал впереди своего полка. Рядом на сивом меренке трусил Михаил Котов, уже успевший нацепить на себя серебряные погоны сотника, отданные ему за ненадобностью Свиридовым. Сам же Максим ехал без погон — сколько ни старался он, а так и не мог раздобыть себе погон войскового старшины.

— Слышишь, Котов, — внушительно говорил Свиридов, — ты должон понимать, что ежели б не я, так тебе б во веки веков не видать офицерства… Я ж про тебя подсказал полковнику…

— Да разве я не понимаю, Максим, — признательно отвечал Котов. Благодарность тебе большая за это. Всю жизнь буду помнить об этом…

— Какой я тебе, к дьяволам, Максим? — вспылил Свиридов. — Максим, брат, остался в станице. А зараз перед тобой Максим Трофимович али ваше высокоблагородие… Надобно детство уже забывать… Это когда мы ребятенками были, так называли друг дружку: Мишка, Максимка, Ванька, а зараз другое дело…

— Ну, положим, вашего благородия теперь нету, — засмеялся Котов.

— Ну, нехай нету, — с досадой выкрикнул Максим, — так называй, как положено: господин войсковой старшина.

— Такое дело, извиняюсь, — козырнул Котов. — Ладно, буду называть, как полагается… Это верно, что при посторонних людях неудобно так называть… Только знаешь что, Максим… извиняюсь, господин войсковой старшина, я тебе по правде скажу, что не верю что-то во всю эту комедь…

— Это в какую же такую «комедь»? — зло посмотрел Максим на Котова. Про что ты речь-то ведешь?

— Да вот никак не верю, чтоб всурьез нас произвели, тебя, мол, в войсковые старшины, а меня в сотники…

— А почему ж не веришь-то?

— Чудно как-то, — ухмыльнулся Котов. — Малообразованные мы с тобой люди, учения, окромя приходского училища, никакого не проходили… Одним словом, щи бы нам с тобой лаптем хлебать, а туда ж в благородные лезем… Смехота прямо-таки…

— Дурак! — отрезал Максим. — Образованности мы с тобой завсегда могем добиться, а вот офицерства-то нет… Пользуйся моментом покель… Надобно понимать, что… — хотел он что-то пояснить, но в это время к ним подъехал рябой урядник с большим всклокоченным чубом, торчащим из-под серой шапки, как пук ржаной соломы.

— Господин подъесаул, — обратился он к Максиму.

— Ну-ну! — хмуро оборвал его тот. — Как говоришь?

— Извиняемся, — поправился урядник, — господин войсковой старшина. Без привычки это…

— Говори, Юшкин, — смягчился Максим. — Что хотел сказать-то?

— Да вон видите, — махнул плетью урядник на толпу солдат, казаков и жителей, окруживших какой-то склад.

— Ну, вижу, так что?

— Винный склад норовят громить, — пояснил урядник.

— Ну? — заинтересовался Свиридов.

— А там какая-то казачья сотня охраняет склад и продает водку по сотне за бутылку…

— Вот сволочи-то, — выругался Свиридов. — Какое же они на то имеют право?..

— Дозвольте, господин войсковой старшина, распугнуть эту сотню, ухмыльнулся урядник. — А потом запасец бы спирту взять, а?.. А то ж морозяка страшенный, все внутренности поумерзли…

— Да я б не супротив, — нерешительно проговорил Максим. — Но не знаю, как на это посмотрит командир бригады. Ты, Юшкин, поезжай-ка до командира бригады и скажи, что командир, мол, полка просит разрешения набрать из склада по бутылочке спирту на брата…

— Слушаюсь! — весело козырнул урядник и, огрев коня плетью, помчался вперед, разыскивать Чернышева.

Вскоре он вернулся довольный, улыбающийся.

— Ну что? — поинтересовался Максим.

— Дозволил, — хитро подмигнул урядник. — Только, чтоб, говорит, без безобразия обошлось, да велел ему бутылки две спирту привезти.

— И десять не пожалеем, — засмеялся Максим и, обернувшись к казакам, крикнул: — По-олк… стой!.. Слезай!.. Лошадей отдать коноводам!.. Ружья на изготовку!.. Шагом арш… прямо на склад!..

Казаки, довольные выдумкой командира полка, защелкав затворами винтовок, со смехом, криками двинулись на толпу, напиравшую на склад.

— Раз-зой-дись! — закричали они угрожающе. — Разойдись, а то стрелять будем.

Но по-прежнему шумя и топчась, толпа не обратила внимания на выкрики казаков.

— Ну-ка, пойди, Котов, к казакам, — проговорил Свиридов. — Скажи, чтоб раза два стрельнули для страха поверх толпы.

— Разойдись, стрелять будем!..

— Сотня, — звонко выкрикнул Котов, — к стрельбе готовсь!.. Пли!..

Прогрохотал залп. В толпе кто-то истерично выкрикнул:

— Ой!.. Убили… Убили, проклятые!..

Толпа в страхе отхлынула в стороны. Среди казаков послышались ругательства:

— Дурило, ты, никак, в сам деле в людей стрельнул?

— Ну и стрельнул, а те какое дело?

— А такое, что на мушку тебя посажу! За что людей убиваешь!

— А ну, попробуй. Я те вперед посажу.