Юг в огне - [10]

- Они, Верусик, дня на два-три к нам... - заюлил перед женой Константин. - Знаешь, мимоездом...

- При чем тут "на два-три дня?" - строго посмотрела она на мужа. - А если они десять дней или больше проживут, разве это плохо?

- Да нет, - смешался Константин. - Пожалуйста. Моя квартира в полном их распоряжении... Я хотел сказать...

- Ничего ты не хотел сказать, - отмахиваясь от него, засмеялась Вера. - Просто ты пустое болтаешь.

Вера была волевая женщина, и Константин ее побаивался.

- Раздевайтесь, господа! - певуче произнесла Вера, обращаясь к Прохору и Виктору. - Проходите в гостиную.

Виктор сбросил с себя шинель, одернул гимнастерку и вслед за Константином и Прохором вошел в комнату, а Вера, позвав кухарку, пошла на кухню разбирать мешок с подарками, присланными свекровью.

Гостиная была небольшая, убрана со вкусом. Хотя все здесь было дешево, но нарядно. Посреди комнаты стоял круглый стол, накрытый голубой бархатной скатертью с махрами. Вокруг него в строгом порядке расставлены венские стулья. Вправо, к стене, стоял диван с тумбочками, обитый синим шелком. Рядом - пианино. У противоположной стороны - массивное трюмо, а рядом - небольшой, но вместительный буфет со множеством посуды, среди которой немало сверкало хрусталя. На разных маленьких и больших пуфиках и столиках лежали и стояли хорошенькие подушечки, статуэтки, безделушки.

- Познакомьтесь! - сказал Константин. - Это - наша Мариночка, Верочкина сестра.

Только сейчас Виктор заметил у окна, за широколистной пальмой, сидевшую девушку. Она что-то делала: писала или читала на подоконнике.

Девушка поднялась со стула и покраснела.

- Марина, - просто назвала она себя, подав руку Виктору. На ней было скромное бордовое платье с белым кружевным воротничком. "Гимназистка, наверно?" - подумал Виктор, и он не ошибся.

- Заканчивает гимназию, - пояснил Константин. - А ты, Виктор, бывший гимназист, вот у вас и найдутся общие разговоры.

Марине было около семнадцати лет. Волосы у нее такие же, как и у сестры, пышные, белокурые с пепельным оттенком, глаза миндалевидные, темные и блестящие, как черносливы, опушенные черными длинными ресницами.

- Ну, так каким же образом вы попали сюда? - спросил Константин, усаживаясь на диван.

Прохор коротко рассказал ему о себе и Викторе.

- Так-так, - оглядывая то Прохора, то Виктора, проговорил Константин. - Молодцы! Ей-богу, молодцы! Герои!.. По два Георгия заработали. Лычки у них на погонах. Хе-хе!.. Горжусь своими братьями... Между прочим, тебе б, Виктор, надо в школу прапорщиков поступить. Обязательно! Как георгиевскому кавалеру тебе легко будет устроиться. Идея!.. Если хочешь, я тебе помогу? У меня, брат, везде хорошие знакомства...

- Не думал я еще об этом, Костя! - проговорил Виктор. - Не особенно меня прельщает военная служба. Как окончится война, думаю в университет пойти учиться...

- Зря так пренебрежительно относишься к офицерской карьере, нахмурился Константин. - Когда я был учителем, я тоже так думал. А вот стал офицером, почувствовал все достоинство офицерского звания. Лермонтов, Пестель, Лев Толстой, да и многие другие великие люди России офицерами были. Они не гнушались офицерским званием. Как брат твой, я тебе советую. Большая честь для тебя, сына простого кузнеца, выйти в офицеры. Для твоего отца это будет счастье.

Виктору не понравилась эта Константинова тирада, но он, не желая при первой же встрече ссориться с ним, сказал:

- Хорошо, Костя, подумаю.

Вошла улыбающаяся, подобревшая Вера. Она только что управилась с выгрузкой продуктов из мешка. Их было действительно так много, что при виде всего этого изобилия она повеселела.

- Я вам очень благодарна, Прохор, - улыбаясь, сказала она. - Вы, правда, привезли целый склад продовольствия. Сейчас это настоящее богатство... Костя, пошли за вином. Коньяк у меня есть. По случаю встречи с родственниками мужа я устраиваю семейный пир.

- Ура-а! - захлопал в ладоши Константин. Видя, что настроение у жены изменилось и она приветливо относится к неожиданным гостям, он тоже повеселел и побежал распорядиться насчет вина.

Вера расстелила на столе белую накрахмаленную скатерть.

- Мариночка, помогай, - сказала она сестре, то и дело с улыбкой поглядывая на Виктора.

Вскоре все сидели за столом, уставленным винами и закусками.

- А у нас тут такие дела творятся, - говорил захмелевший Константин, - что и сам черт не разберется в них. Вчера было гарнизонное собрание (теперь эти собрания и митинги стали модными). Приехал комиссар Временного правительства кадет Зеелер... То ли еврей, то ли немец, черт его разберет... Начал он перед нами распинаться: "Объявляю, говорит, вам для сведения, что теперь нет нижних чинов. А есть, говорит, солдаты свободной России, такие же равноправные граждане, как и все"... Сволочь! Разлагал солдат и казаков. Выходит, значит, какой-нибудь сопливый Ванька-солдат...

- Фу! - наморщила нос Вера. - Как ты выражаешься.

- Прости, Верусик, к слову сказано... Какой-нибудь Ванек и почтенный, заслуженный генерал, командующий корпусом или армией - равноправны... Ха-ха!.. Комедия! Как это понимать - равноправие?.. Конечно, генерал-то всегда может опуститься до положения Ваньки-солдата, если сопьется или разжалуют, но вот Ванька-солдат никогда генералом не станет...