Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов - [77]

Следующим утром (в среду 17 мая) дул свежий запад-юго-западный бриз, с мокрым снегом, дождём и туманной пеленой. Я взял с собой на разведку Уорсли прогуляться к западу (ск. всего опечатка, востоку) с целью осмотреть местность, которую нужно было пересечь в начале путешествия. Мы обогнули конец впадавшего в море ледника и прошли ещё около мили по камням и покрытому снегом курумнику, после чего пересекли несколько крупных осыпей и морён. Мы выяснили, что вплоть до северо-восточного угла бухты было бы неплохо идти с санями, но не смогли получить большей информации относительно дальнейших условий из-за скрывших видимость снежных зарядов. Мы прождали с четверть часа просветления погоды, но были вынуждены повернуть обратно. Я убедился, однако, что мы сможем достичь снежного склона, ведущего к ледниковому плато внутренней части острова. Уорсли вычислил по карте, что расстояние от нашего лагеря до Хусвика на восточном азимуте было около семнадцати географических миль, но мы не рассчитывали, что сможем проследовать по прямой линии. Плотник начал делать сани для путешествия. Материалы, имеющиеся в его распоряжении, были ограничены в количестве и едва ли подходили по качеству.

18 мая, в четверг, мы привели в порядок наши вещи и оттащили сани к нижнему краю выступающего ледника. Сани оказались тяжёлыми и неудобными. Мы вынуждены были поднимать их на незаснеженных участках скал вдоль берега, и я понял, что будет слишком тяжело управляться с ними посреди снежных равнин, ледников и пиков острова. Со мной шли Уорсли и Крин и, посовещавшись, мы решили оставить спальные мешки и идти налегке. Мы брали с собой лишь трёхдневный запас еды на каждого и сухари. Еду упаковали в три мешка, так что каждый член команды тащил своё собственное питание. Кроме этого мы брали примус, заполненный топливом, небольшую плиту, плотницкое тесло (для использования в качестве ледоруба) и альпийскую верёвку, общей длиной пятьдесят футов вместе с узлами. Мы могли бы ей подстраховать себя на крутых склонах или при пересечении трещин на ледниках. Заполненный примус обеспечивал шесть готовок, которые заключались в подогреве сухих пайков. С собой мы также брали два коробка спичек, один целый, другой частично использованный. Мы оставляли в лагере полный коробок, взяв второй, в котором было сорок восемь спичек. Я очень сожалел о своих тяжёлых барбериевских треках, оставленных на льдине, и теперь довольствовался сравнительно лёгкими, к тому же в плохом состоянии. Плотник помог мне вкрутить несколько шурупов в подошву каждого ботинка для улучшения сцепления на льду. Шурупы были от Джеймс Кэрд.

Той ночью мы легли спать рано, но сон не шёл ко мне. Мои мысли были заняты задачей на следующий день. Погода стояла ясной и перспектива на ранний выход была хорошей. Мы собирались оставить слабых участников партии в лагере. Винсент находился всё в том же состоянии, он не мог идти. Макниш был очень слаб. Эти двое не могли поухаживать за собой и поэтому оставались под присмотром Маккарти. На него возлагалась очень трудная задача, если мы не сможем достичь китобойной станции. Расстояние до Хусвика, судя по карте, было не более семнадцати географических миль по прямой, но у нас были минимальные сведения о внутренней части острова. Никто никогда-либо не проникал далее чем на милю вглубь от побережья Южной Джорджии в любой её точке, и китобои, насколько я знал, считали остров непроходимым. В тот день, когда мы ходили к выступу ледника, то увидели трёх диких уток, летящих к началу залива с востока. Я надеялся, что присутствие этих птиц, указывало на травянистый покров и отсутствие снежных полей и ледников внутри острова, но надежда была не очень сильной.

Мы проснулись в 2 часа ночи в пятницу и часом спустя хуш был готов. Полная луна сияла в практически безоблачном небе, её лучи отражались от окружающих нас пиков и трещин ледопадов. Величественные вершины чётко выделялись на фоне неба и отбрасывали тёмные тени на воды залива. Задерживаться не было необходимости и мы вышли, как только поели. Макниш прошёлся с нами около 200 ярдов, на большее он был не способен. Затем мы попрощались, и он повернул назад к лагерю. Первой задачей было обойти край выступающего ледника, словно пальцами вгрызавшегося в сторону моря. Волны достигали перепонок этих пальцев, и нам пришлось стремительно перебегать эти ниши от одного пальца к другому, когда вода отступала. Вскоре мы достигли восточного края ледника и заметили его большую активность в этой точке. Изменения произошли за последние двадцать четыре часа. Несколько огромных глыб отколотого льда и груды грязи и камней говорили о постоянном движении льда. Ледник был словно гигантский плуг, движимый неудержимо в сторону моря.

За ледником на пляже валялись обломки потерпевших крушение кораблей. Мы заметили стойки из тикового дерева, обильно украшенные резьбой, которые, должно быть, были с кораблей ранних типов, окованные почти проржавевшим железом тимберсы, разбитые бочки и обычный океанический хлам. У нас были свои трудности и заботы, но, проходя мимо этого морского кладбища, мы подумали о том, свидетелями скольких трагедий являются эти вынесенные волнами фрагменты разбитых судов. Мы не останавливались и вскоре поднимались по снежному склону, направляясь на восток, на последний отрезок нашего долгого пути.