Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов - [35]

Днём работа продолжилась. И сейчас и после мы слышали шум, напоминающий грохот орудий или далёкой канонады, вызванный перемалываемыми льдинами.

«Давление, вызвавшее скопление льда в этом районе порождает сцены абсолютного хаоса. Льдины трутся со страшной силой, вздымая огромные хребты, и беспощадно разбивая друг друга. Торосные гряды, словно живые изгороди, отмечающие линии сжатия и являющиеся границей быстро уменьшающихся участков ровного льда, огромны. Лёд движется величаво, неудержимо. Человеческие усилия хоть и не тщетны, но борьба против колоссальных сил Природы идёт с неким душевным смирением. Возникает чувство зависимости от Высшей силы. Сегодня два тюленя, Уэдделла и крабоед, приблизились к лагерю и были застрелены. Четверо других были загнаны обратно в воду, их присутствие растревожило собачью стаю, и это означало порку и проблемы с привязью. Установка палаток завершена, в них установлен внутренний распорядок. В каждой палатке есть ответственный за порядок, сменяемый по кругу в алфавитном порядке. Дежурный относит посуду своей палатки на кухню, получает на всех хуш, а после еды чистит посуду снегом и складывает её в сани или лодку для готовности к возможному движению».

«29-е октября. Мы спокойно провели ночь, хотя вызванные давлением подвижки льда продолжались. Наша льдина мощная, поэтому выдержала получаемые удары. Лёгкий ветер с северо-запада на север-северо-запад, погода отличная. Нас двадцать восемь человек и сорок девять собак, включая пять подросших щенков Сью и Салли. Этим утром все заняты подготовкой вещей, установкой лодок на сани, наращиванию и укреплению саней, чтобы везти лодки… Трактор после небольшой доводки плотника тащил нашу самую большую лодку превосходно. Для другой лодки связали вместе четверо обыкновенных саней, но мы сомневались в прочности этой конструкции, и действительно, под нагрузкой она быстро сломалась… Корабль по-прежнему на плаву, подпираемый движущимся льдом и удерживающим его. Носовая часть бака под водой, палуба разорвана давлением, обломки валяются вокруг в гнетущем беспорядке, а над этим всем всё ещё реет синий кормовой флаг.

В полдень застрелили трёх молодых щенков Салли, Сириуса Сью и Миссис Чиппи, кота плотника. Мы не можем позволить себе содержать слабых в новых условиях. Маклин, Крин и плотник, кажется, тяжело восприняли потерю своих друзей. Мы решили предпринять короткое тренировочное путешествие завтра, выйдя с двумя лодками и десятком саней. Количество собачьих упряжек увеличили до семи, Гринстрит возглавил новую дополнительную упряжку, состоящую из Снэппера и четырёх повзрослевших щенков Салли. У нас десять рабочих саней, запряжённых пятью упряжками. Упряжки Уайлда и Хёрли потащат катер (cutter) при поддержке четырёх человек. Китобой (whaler) и остальные лодки пойдут следом, а люди, которые потянут их, будут помогать с расчисткой неровностей льда. Мы не рассчитываем на быстрое продвижение, но дорога каждая миля. Днём Крин заболел снежной слепотой».

Утро 30 октября выдалось пасмурным и туманным, изредка падал снег. Дул умеренный северо-восточный ветер. Мы всё ещё жили на дополнительном питании, принесённом с покинутого корабля, санные и лодочные пайки были целы. Эти пайки обеспечивали двадцать восемь человек на пятьдесят шесть дней при полной норме, но мы рассчитывали за это время добыть достаточное количество тюленьего и пингвиньего мяса. Мы также могли, если продвижение окажется слишком сложным и слишком опасным для шлюпок, которые мы должны беречь как наше основное средство спасения, разбить лагерь на ближайшей тяжёлой льдине, желательно недалеко от угодий пингвинов и тюленей и ждать вскрытия пака до состояния, пригодного к судоходству.

«Такой план позволит избежать смертельных опасностей, которым мы подвергаемся, пребывая среди непролазных торосов, избежать ненужных повреждений спасательных шлюпок, которым тяжело даются неровности льда, а также сведёт к минимуму опасность внезапного раскола льда под нами, как это было дважды за ночь в нашем первом лагере. Ещё я уверен в том, что попытка двигаться вещь правильная, так как если мы сможем делать пять или семь миль в день на северо-запад, то наши шансы достичь безопасности в ближайшие месяцы существенно возрастут. Есть ещё и психологический аспект этого вопроса. Будет гораздо лучше, если люди будут осознавать, что пусть и медленно, но они идут к земле, чем просто будут сидеть и ждать, когда же неторопливый северо-западный дрейф вынесет их из этих суровых объятий льда. Мы предпримем попытку двигаться. Получится или нет – вне моей власти, я могу только предполагать или рассчитывать.»

Днём Уайлд и я вышли в снег и туман, чтобы отыскать дорогу на северо-восток. После многочисленных плутаний среди торосных гряд, мы разведали дорогу, по меньшей мере, на полторы мили, а затем вернулись к лагерю оптимальным путём. Подвижки льда были сильными, наша льдина сотрясалась от толчков льда. После обеда в 3 часа дня мы отправились в путь, оставив в Дамп Кэмп массу ненужных вещей. Было объявлено, что вес личных вещей не должен превышать двух фунтов на человека, а это означало, что ничего, кроме самого необходимого, брать с собой в дорогу было нельзя. Мы не могли позволить отягощать себя лишним весом. В снегу вырыли ямки, куда положили личную переписку и всякую мелочёвку, не много стоящие, но невероятно близкие сердцу вещи, связывающие участников экспедиции с домом. Я даже пожалел о двух фунтах на человека, установленных из-за моего горячего желания свести вес к минимуму, и счёл, что некоторые личные вещи оставлять никак нельзя. Путь может оказаться долгим, не исключена даже зимовка в каком-нибудь импровизированном жилье где-то на негостеприимном побережье. В этих условиях человек остро нуждается в чём-то, что займёт его мысли, какой-нибудь материальной памяти о доме и людях по другую сторону океана. Поэтому сувениры выбросили, а фотографии оставили. Лично я вырвал форзац из Библии с автографом Королевы Александры, которую она подарила кораблю, а также потрясающую страницу из книги Иова, содержащую стих: