Юг! История последней экспедиции Шеклтона 1914-1917 годов - [104]

С тех пор, как корабль пришвартовали, залив часто замерзал, но лёд так же часто относило, сопоставимо с частотой вьюг. Лёд не всегда отгоняло, как только ветер достигал своего пика. Это зависело от состояния приливов и течений, несколько раз замечали, что морской лёд отходил, когда вьюга почти полностью стихала.

6 мая стоял лёд, и люди свободно перемещались между берегом и кораблём. В 11 вечера ветер был южный, смещавшийся на юго-восток, и дул со скоростью сорок миль в час. Корабль находился по-прежнему на своём месте. В 3 часа ночи 7-го ветер не усилился ни на йоту, но лёд и корабль ушли. Поскольку корабля было не видно, мы не можем сказать, было ли судно повреждено. Береговой конец якорной цепи был согнут пополам, а буксирные тросы свободны. Во второй половине дня 7-го погода немного прояснилась, но корабля не было видно. Вьюга продолжалась всего около двенадцати часов. На следующий день ветер стал северным, а 10-го задула самая свирепая буря с юго-востока, с какими мы сталкивались. С тех пор о корабле было ничего не слышно и не видно, хотя мы высматривали его постоянно.

Сразу после того, как корабль ушёл, была проведена тщательная инвентаризация, насколько это было возможно, всех припасов на берегу, и нормы потребления продовольствия отрегулированы так, что их будет достаточно для десяти человек не менее чем на сто недель. Уголь уже использовался с возможной экономией. Мало что можно было сделать, чтобы сократить его потребление, и на перемещение в окрестности хижины угля, сгружённого ранее с корабля и который не был потерян, бросили все силы. Мяса также оказалась очень не много, было очевидно, что ни его, ни угля не растянуть на два года, и очевидно, грядущим летом будет необходима заготовка достаточного запаса мяса и жира, для пополнения запасов которых зима представляет мало возможностей. Мясо и уголь, поэтому, использовались по этим соображением настолько тщательно, насколько возможно.

А. Стивенс.»

Людей на берегу не покидала надежда на возвращение корабля, прежде чем пролив окончательно замёрзнет. Новый лёд образовывался на море всякий раз, когда погода была спокойной, но много раз вскрывался и относился вьюгами. В течение следующих нескольких дней зоркие взгляды вглядывались в море сквозь мутный сумеречный полуденный свет, но море было покрыто плотной тёмной пеленой тумана и ничего не было видно. Северный ветер начался 8 мая и продолжался несколько часов, но не выявил признаков корабля и, когда 10 мая началась самая жестокая буря, из тех что выпали на долю партии, надежда стала совсем мизерной. Буря продолжалась три дня, ветер достигал скорости в семьдесят миль в час. Снежные заряды были очень плотными, а температура упала до -20 градусов (-28 °C). Береговая партия оценивала шансы на спасение корабля среди льдов в море Росса в таких условиях как небольшие.

Стивенс и его спутники провели тщательную рекогносцировку своего положения и поняли, что столкнулись с серьёзными трудностями. Основное продовольствие и необходимая одежда для санных походов не было сгружено с корабля. На борту также осталось много санного снаряжения. К счастью, в хижине были продукты питания и одежда, оставленные там экспедицией капитана Скотта. Мужчины добыли сколько смогли тюленей и пополнили запасы мяса и ворвани. 2 июня партия пополнилась людьми, которые были вынуждены оставаться в Хат-Пойнт до тех пор, пока не встанет морской лёд. Макинтош и те, кто с ним был, рисковали, совершая переход, поскольку буквально недавно открытая вода была видна и на их пути к партии на мысе Эванс. Теперь на мысе Эванс находились уже десять человек – поимённо: Макинтош, Спенсер-Смит, Джойс, Уайлд, Коуп, Стивенс, Хейворд, Гейз, Джек, и Ричардс. Началась антарктическая зима и партия не могла совершать любые выходы до начала сентября. За это время они пересмотрели имеющиеся припасы и снаряжение, строили планы на работу предстоящей весной и летом, и жили тяжёлой, но не совсем несчастной жизнью полярных исследователей на зимовке. Макинтош 5 июня так описал своё видение ситуации:

«Решение Стенхауса сделать этот залив местом зимовки корабля не было принято без многих раздумий и рассмотрения всех вариантов. Стенхаус уже пытался сделать это у Языка Ледника (Glacier Tongue, плавучий ледник в проливе между мысами Эванс и полуостровом Хат-Пойнт, прим. пер.) и в других местах, но в каждом из них корабль находился в открытом и опасном положении. Когда была выбрана эта бухта, корабль выдержал несколько серьёзных снежных бурь, при которых лёд оставался несколько раз. Когда же его относило, то швартовы удерживали судно. Корабль был закреплён баком на север (?). Он удерживался обоими якорями спереди и двумя якорями с кормы, которые были усилены семью тросами. Принимая всё это во внимание, вполне справедливо с его стороны предполагать, что корабль будет здесь в безопасности. Метель, что захватила корабль и выходящий из бухты лёд не были настолько ощутимы, как другие, которые он выдержал. Этот несчастный случай вновь доказывает неопределённость условий в этих районах. Я только молюсь и верю, что судно и всё на его борту в безопасности. Я уверен, что они расскажут захватывающую историю, когда мы увидимся.»