Юг без севера (Истории похороненной жизни) - [48]
пауков, глаз, хозяек, тротуаров, баров, зданий, травы, нет травы, света, нет света, ничего тебе не принадлежит. Розовые слоны мне никогда не являлись, зато было много маленьких человечков со злобными проказами, или за спиной высился один громадный человек, чтобы придушить тебя или вонзить зубы в затылок, полежать у тебя на спине, а ты потеешь, не в силах пошевельнуться, а эта черная, вонючая, волосатая тварь давит на тебя на тебя на тебя.
А если не кошмары, то когда сидишь днем, часы невыразимого ужаса, страх распускается в самом центре тебя, словно гигантский цветок, его невозможно проанализировать, понять, почему он и отчего становится хуже. Часы сидения в кресле посреди комнаты, выебанный и высушенный. Посрать или поссать невероятное усилие, чепуха, а причесаться или почистить зубы - смешные и безумные поступки. Вброд по морю огня. Или налить воды в стакан - кажется, у тебя нет права наливать воду в стакан. Я решил, что сошел с ума, негоден, а от этого чувствовал себя грязным. Сходил в библиотеку и попробовал найти книги о том, что заставляет людей чувствовать себя так же, как и я, но таких книг не было, а если и были, я их не понимал. Поход в библиотеку едва ли оказался легче - все выглядели такими уютными, библиотекари, читатели, все, кроме меня. Мне сложно было даже сходить в библиотечную уборную - там бродяги, гомики смотрят, как я ссу, они все казались сильнее меня, ничем не обеспокоенные, уверенные в себе. Я все время сваливал оттуда, переходил через дорогу, вверх по винтовой лестнице бетонного здания. Где хранились тысячи ящиков с апельсинами. Надпись на крыше другого здания гласила ИИСУС СПАСАЕТ, но ни Иисус, ни апельсины не значили для меня ни хера, когда я поднимался по той винтовой лестнице и заходил в бетонное здание. Я всегда думал: вот где мне место, внутри этой бетонной гробницы.
Мысль о самоубийстве жила во мне постоянно, сильная, как мурашки, бегавшие у меня по запястьям. Самоубийство было единственной положительной вещью. Все остальное отрицательно. А еще был Лу, довольный, что может чистить внутренности конфетных автоматов, чтоб не сдохнуть с голоду. Он был мудрее меня.
7.
В то время в баре я встретился с дамочкой, постарше меня, очень разумной. Ноги у нее по-прежнему были хороши, присутствовало странное чувство юмора, а одевалась она очень дорого. Она скатилась по лестнице от какого-то богача. Мы отправились ко мне и зажили вместе. Она была очень хорошим кусочком жопки, но вынуждена была все время пить. Звали ее Вики. Мы трахались и пили вино, пили вино и трахались.
У меня была библиотечная карточка, и я ходил в библиотеку каждый день. Про самоубийство я ей не рассказывал. Мои возвращения домой из библиотеки всегда были одной большой шуткой. Я открывал дверь, она на меня смотрела:
- Как - не принес книг?
- Вики, у них нет книг в библиотеке.
Я заходил, вытаскивал бутылку (или бутылки) вина из пакета, и мы приступали.
Однажды после недельного запоя я решил себя убить. Ей говорить не стал.
Прикинул, что сделаю это, когда она отвалит в бар искать себе "живчика". Мне эти жирные клоуны, трахавшие ее, не нравились, но она приносила деньги, виски и сигары. Про то, что я - единственный, кого она любит, она мне тоже тележила.
Называла меня "Мистер Вэн Жопострой" - почему, я так и не понял. Она напивалась и все время твердила:
- Ты думаешь, что крутой, думаешь, что ты - мистер Вэн Жопострой!
А я в то время разрабатывал план, как убить себя. Однажды настал день, когда я уверился, что могу это сделать. После недельного запоя, голимый портвейн, мы покупали огромные кувшины и выстраивали их на полу, а за огромными кувшинами мы выстраивали винные бутылки обычного размера, 8 или 9, а за обычными бутылками - 4 или 5 маленьких. И ночь, и день потерялись. Один трах, базары и кир, базары, кир и трах. Неистовые ссоры, заканчивавшиеся любовью. Сладенькой свинкой она была в смысле потрахаться, тугой и егозливой. Одна такая баба на 200. С большинством остальных это типа комеди, шуточки. Как бы то ни было, может из-за всего этого, из-за кира и тех жирных тупых быков, что трахались с Вики, мне стало очень погано, накатила депрессия, однако, что, к чертовой матери я мог тут сделать? за токарный станок встать?
Когда вино кончилось, депрессия, страх, бессмысленность продолжать взяли верх, и я понял, что могу это сделать. Только она вышла из комнаты, для меня все кончилось. Как именно, я не очень уверен, но существовали сотни способов. У нас была маленькая газовая плитка. Газ чарует. Газ вроде поцелуя. Оставляет тело нетронутым. Вина нет. Я едва ноги передвигал. Армии страха и пота носились по всему телу вверх и вниз. Все достаточно просто. Самое большое облегчение:
никогда больше не придется обгонять другое человеческое существо на тротуаре, видеть, как они идут в своем жире, видеть их крысячьи глазки, их жестокие грошовые хари, их животное цветение. Что за сладкий сон - никогда больше не смотреть в другое человеческое лицо.
- Схожу посмотрю в газету, какой сегодня день, ладно?
- Конечно, - ответила она, - конечно.
Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.
Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.
Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!
«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.
Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.
Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.
Андрей Виноградов – признанный мастер тонкой психологической прозы. Известный журналист, создатель Фонда эффективной политики, политтехнолог, переводчик, он был председателем правления РИА «Новости», директором издательства журнала «Огонек», участвовал в становлении «Видео Интернешнл». Этот роман – череда рассказов, рождающихся будто матрешки, один из другого. Забавные, откровенно смешные, фантастические, печальные истории сплетаются в причудливый неповторимо-увлекательный узор. События эти близки каждому, потому что они – эхо нашей обыденной, но такой непредсказуемой фантастической жизни… Содержит нецензурную брань!
Эта захватывающая оригинальная история о прошлом и настоящем, об их столкновении и безумии, вывернутых наизнанку чувств. Эта история об иллюзиях, коварстве и интригах, о морали, запретах и свободе от них. Эта история о любви.
Это моя первая книга. Я собрала в неё свои фельетоны, байки, отрывки из повестей, рассказы, миниатюры и крошечные стихи. И разместила их в особом порядке: так, чтобы был виден широкий спектр эмоций. Тут и радость, и гнев, печаль и страх, брезгливость, удивление, злорадство, тревога, изумление и даже безразличие. Читайте же, и вы испытаете самые разнообразные чувства.
Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста. Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.