Юг без севера (Истории похороненной жизни) - [47]

Когда они начинают закрываться, ты его ведешь к улице Альварадо, на запад, мимо переулка. Говоришь, что сейчас достанешь ему хорошенькую молодую мокрощелку, все, что угодно, говори ему, но веди на запад. А я уже буду ждать в переулке вот с этим.

Лу протянул руку и вытащил из-за двери бейсбольную биту - очень большую бейсбольную биту, 42 унции, по меньшей мере.

- Господи боже мой, Лу, ты ведь его убьешь!

- Нет-нет, пьяного убить невозможно, сам знаешь. Может, если б он трезвым был, я б его и грохнул, а пьяного я только ею оглушу. Берем бумажник и делим поровну.

- Послушай, Лу, я - приличный человек, я не такой.

- Да какой ты там приличный человек? Ты - сукин сын, каких мало, я таких и не встречал. Потому ты мне и нравишься.

4.

Я нашел такого. Большого и толстого. Такие жирные недоразумения, как он, увольняли меня с работы всю жизнь. С никчемной, плохо оплачиваемой, тупой и тяжелой работы. Сейчас все получится славно. Я начал влазить ему в ухо. Уж и не знаю, что я ему плел. Он слушал, смеялся, кивал и покупал выпивку. Носил часы с браслеткой, целую кучу колец и глупый полный бумажник. Тяжко пришлось. Я рассказывал ему байки о тюрьмах, бандах путевых рабочих и борделях. Про бордели ему понравилось.

Я рассказал ему о парне, который заходил каждые две недели и хорошо платил. Все, что ему было нужно, - это блядь в номер. Они оба раздевались, играли в карты и разговаривали. Просто сидели. Через два часа он вставал, одевался, говорил до свиданья и уходил. Саму блядь никогда не трогал.

- Черт возьми, - сказал он.

- Ага.

Я пришел к выводу, что не стану возражать, если дубина Лу загонит на базу этот жирный череп. Чума просто. Что за бесполезный кусок говна.

- Тебе молоденькие девчонки нравятся? - спросил я.

- О да, да, да.

- Лет четырнадцати с половиной?

- Ох господи, да.

- Тут есть одна, приезжает в полвторого ночи чикагским поездом. Примерно в 2.10 будет у меня. Чистая, горяченькая, умная. Я сейчас играю по-крупному, поэтому прошу за нее десять баксов. Много?

- Не, нормально.

- Ладно, когда этот притон закрывается, идем ко мне.

Наконец, 2 часа наступили, и я его оттуда вывел, в сторону переулка. Может, Лу там и не будет. Винище в башку стукнет или просто зассыт. Таким ударом человека и убить можно. Или мозги набекрень свернуть на всю жизнь. Нас шкивало под луной.

Вокруг никого не было, на улицах - тишь. Семечки, а не работа.

Мы свернули в переулок. Лу стоял на месте. Но Жиртрест его заметил. Он выкинул вперед руку и пригнулся, стоило Лу занести руку. Бита заехала мне прямо за ухо.

5.

Лу снова взяли на старую работу, которую тот потерял из-за кира, и он поклялся пить только по выходным.

- Ладно, старина, - сказал ему я, - держись от меня подальше, я запойный и пью все время.

- Я знаю, Хэнк, и ты мне нравишься, ты мне нравишься больше, чем другие мужики, которых я знал, только я оставлю пьянку на выходные, по вечерам в пятницу и субботу, а в воскресенье - ни капли. Я раньше прогуливал понедельники, это стоило мне работы. Я буду держаться от тебя подальше, но хочу, чтобы ты знал - к тебе это не имеет никакого отношения.

- Кроме того, что я - алкаш.

- А-а, ну да, это есть.

- Хорошо, Лу, только не приходи и не ломись ко мне до пятницы или субботы. Ты можешь слышать отсюда песни и смех прекрасных семнадцатилетних девчонок, но не стучись ко мне в дверь.

- Чувак, да ты же трахаешься только со старыми перечницами.

- Сквозь донышко бутылки они выглядят на семнадцать.

Он стал мне объяснять характер своей работы: что-то связанное с чисткой внутренностей конфетных автоматов. Липкая, грязная работа. Босс нанимал только бывших зэков и урабатывал их задницы до полусмерти. Материл их яростно днями напролет, а они с этим ничего поделать не могли. Он им недоплачивал, и с этим тоже ничего сделать было нельзя. Если они начинали скулить, их вышвыривали на улицу. Многие отрабатывали химию. Бозз держал их за яйца.

- Он у вас похож на парня, которого следует замочить, - сказал я Лу.

- Ну, я ему нравлюсь, он говорит, что я - лучший работник, который у него был, но мне надо завязать, ему нужен человек, на которого можно положиться. Он даже меня как-то раз к себе приглашал, нужно было что-то покрасить, и я ему ванную покрасил, неплохо получилось. У него дом в горах, большой такой, а видел бы ты его жену. Я никогда не думал, что их такими делают, такая красивая - и глаза, и ноги, и тело, и как она ходит, говорит, господи.

6.

Что ж, Лу слово держал. Некоторое время я его действительно не видел, даже по выходным, а сам тем временем переживал нечто вроде личного ада. Я стал очень дерганый, нервов никаких - чуть где что крякнет, я уже из шкуры выпрыгиваю.

Боялся ложиться спать: один кошмар за другим, каждый ужаснее предыдущего. Если засыпаешь в полной отключке, тогда нормально, а если ложишься полупьяным или, что еще хуже, на трезвяк, тогда начинаются сны, только до конца не уверен, то ли ты спишь, то ли действие происходит у тебя в комнате, поскольку снится тебе сама комната, грязная посуда, мыши, смыкающиеся стены, засранные трусики какая-то блядь кинула на пол, кран капает, снаружи луна как пуля, машины, полные трезвых и откормленных, фары светят прямо в окно, все, все, а ты в каком-то темном углу, темном темном, и помощи не дождешься, и причины нет, нет нет никакой причины вообще, темный потный угол, тьма и грязь, вонь реальности, вонь всего абсолютно: