Юдаизм. Сахарна [заметки]

1

Без гнева и пристрастия (лат.).

2

См. в Библии поразительное подготовление Авраама к нему: что-то вещее проходит перед нами; особенно см. последнюю дремоту Авраама: удивительно, до чего напоминает она «дремоту» Адама перед созданием ему Евы.

3

«ненависть к роду человеческому» (лат.).

4

в высшей степени (лат.).

5

Скиния — термин, который русскому слуху ничего не говорит, ибо от него нет производных слов в русском языке, которые бы разъясняли смысл слова. Таким образом, это термин, а не слово. У Мандельштама, в буквальном переводе Пятикнижия, везде стоит «Шатер-собор» вместо «скиния». Но наше слово «собор», в смысле главного городского храма, было вовсе чуждо евреям, имевшим всегда только один храм. Идея «единобожия» не допускала их до построения многих храмов. Применяясь к еврейской терминологии, скиния была «Хуппой Господней», Святым Шатром Божиим и «свидения» человеков с Богом (в открытых ее частях).

6

И, между тем, «за омовения — мы полагали жизнь свою». Очевидно, краткословие Библии есть симптом не мелочности предмета, но его сокрытости. Как еще более сокрытое имя Иеговы евреи не произносили вовсе, а писали его без гласных букв, как мы «и т. п.» вместо «и тому подобное».

7

«И завещал Господь Моисею, говоря: «Сделаешь ты также медный таз для омовения, с медным же подножием, поместишь его между шатром собрания и жертвенником, и нальешь туда воды. Аарон же и сыновья его пусть умывают из него свои руки и ноги. При вступлении своем пусть умываются они водою, чтобы не умереть им; или же когда будут подходить к жертвеннику, по службе, для воскурения огненной жертвы Господу, тогда пусть омывают они руки и ноги свои, чтоб не умереть им; и да будет это для них вечным постановлением, для него и для потомства его, по их поколениям». «Тора», буквальный перевод Л. И. Мандельштама. Берлин». В отмеченных курсивом местах есть сходство слов-оборотов с теми, в каких было установлено обрезание и суббота.

8

Олесницкий не замечает особой важности термина еврейского текста: «рожениц».

9

Вот в этих и подобных особенностях и содержатся не разобранные учеными намеки на невысказанный смысл субботы. Обрезание ногтей вплотную до тела есть тяжелая и путающая операция над невестою перед самым браком, в вечер его; и повторяясь потом всю жизнь в пятницу, оно и указует «вот-вот» «грядущий в субботу» брак, сретая который каждая еврейка должна приневеститься и каждый еврей — почувствовать и вести себя и приготовиться как жених... Заметим, что и в микву девушка впервые в жизни погружается перед «вот-вот» браком, т.е. перед брачной ночью. Остригание у нее ногтей совершается в здании миквы, но перед погружением. «Стригусь — субботе, погружаюсь — в Израиля».

10

«Женщина приобретается монетою, договором и обладанием» — таковы три формы заключения брака у евреев, от глубочайшей древности и до нашего времени сохраненные. Из них первая и основная, наиболее правильная и законная, «священная» форма приобретения женщины «монетою» (не суммою, не ценностью, а монетою, как бы рублем) совпадает до буквальности с описанием у Геродота. А если добавить «лековед шабес», «в честь субботы», перед самым соединением мужа и жены, то происхождение еврейского брака от вавилонского поклонения Мелитте станет очевидно. Только мы не Мелиттою (о которой ничего не понимаем) должны истолковывать субботу, а субботою, как Лицом и праздником должны истолковывать Мелитту, ее психологию и метафизику. Нужно заметить, что описываемый Геродотом обычай, которого уже не хотели исполнять знатные вавилонянки, очевидно, был не новый (тогда, при личной антипатии, он и не ввелся бы), а древний-древний: каждая вавилонянка хоть однажды в жизни обязана была повторить седую-седую старинку, руину древности, которая в то-то время была, вероятно, исключительною и всеобщею формою отношения полов. Мы хотим этим сказать, что институт брака, как части религиозного культа, зародился, да и не мог иначе зародиться, как через посредство обычая, приблизительно такого, который описан у Геродота. Это есть первое отделение полового общения из суммы прочих физиологических актов; обособление его и возвышение; первое отделение человеком себя от животных, и самочувствие в себе мужа и жены иное, чем чувство в себе товарища, друга, соседа. «Совсем другое!» — как только произнес это человек о поле, так брак начался. Но поразительно, что с начатием-го брака, судя по описаниям у Геродота, началась и сама религия, религиозный культ. Что, опять, совпадает с Библией, по коей брак сотворен был в раю, до грехопадения, сейчас после сотворения человеков, и, как исполнение заповеди Божией, — он-то и начал религию.

11

В русском тексте перевода, по обыкновению, недоумение переводчиков и вставка: «беру не для удовлетворения похоти, но по-истине как жену»: как будто с женою нельзя впадать в похотливость, жить похотливо; и между тем мысль этого текста, всего еврейского и еще в древности вавилонского брака, и заключалась в устранении, в сожжении в браке момента «похотливости», дабы совершенно очистить его в сознании долга, воспоминания о родителях, в страхе Божием. Посему Товия молится: «Благословен Ты, Боже отцов наших, и благословенно имя Твое святое и славное во веки! Да благословляют Тебя небеса и все творения Твои. Ты сотворил Адама и дал ему помощницею Еву, подпорою — жену его. От них произошел род человеческий. И ныне, Господи, я беру сию сестру мою (всегда это важное уравнение отношений и чувств к жене, супруге, и именно в эту критическую минуту, с чистейшими по бескорыстию чувствами к сестре) не для удовлетворения похоти, но по-истине»... конечно, излишня вставка о жене: «как жену»! Ибо именно взять-то нужно «жену как сестру» (Книга Товита, гл. 8).

12

«В Египте поклонялись животным»... (по Геродоту, каждое животное в котором-нибудь городе было предметом священного почитания); да посмотрите на это обожательное отношение еврея к волоску, к остриженному ногтю, и на какое-то ритуальное к ним отношение, и вы воскликнете: «Да они почитают животное (животный принцип, принцип живого), как египтяне! И тельцы Иеровоама у них не умирали!»

13

Т. е. вавилонском.

14

У нас службы церковные текут по стенным часам, и, не переменяясь по временам года, не имеют отношения к солнцу, ни — к земле, а к гражданству и гражданскому времяисчислению. У евреев — не час, а солнце и минута его жизни определяет молитву.

15

Сколько мы постигаем, в религиозных обрядах красное вино всегда символизирует кровь.

16

«Лековед шабес» — «в честь Небесной Царицы». Здесь мы видим свободный, вольный перевод еврейского выражения, состоящего собственно из трех частей: ле (в) + ковед (честь) + шабес (празднество, суббота). В дословной же передаче на русский язык приведенные еврейские слова означают: «в честь субботы». Таковой буквальный перевод встречается у г. Розанова и ранее: лековед шабес, т.е. в несть субботы (см. «Новый Путь», стр. 169. Сентябрь). (Примечание цензора).

17

В Средние века устье женской матки носило схоластическо-богословское наименование: «morsus diavoli» — укус диавола. Сколько должно было накопиться ненависти к рождению у отшельников Монте-Кассино и пр., чтобы сказаться таким словом, как «укус»... Что-то тонкое и бешеное, не прощающее вовсе, непримиримое никогда.

18

«Мелек» — царь на ассиро-вавилонском языке. Имя это значится возле мужского изображения на единственном имеющемся в моем собрании экземпляре халдейской монеты. Но халдейское нарицательное около имени еврейской «Субботы» показывает время и место, когда уже зародился или зарождался знаменитый еврейский праздник.

19

В главе первой трактата Хагига (о троекратном в год явлении всего мужского пола в Скинию) есть замечательное место, определяющее состав и происхождение всего Талмуда; это как бы скрытый шопот позади его. Мы приведем его целиком:

«§ 8. Разрешение обетов (отдел Талмуда) витает в воздухе и не имеет на что опереться (т.е. буквы написанной в Законе Моисея); законы о субботе, о хагигах, о меилах подобны горам, висящим на волоске, ибо у них мало Писания и много халах (толкований, законов, правил); законы судебные, богослужебные, о чистоте и нечистоте и запрещенных браках имеют на что опереться: они сущность Торы (Пятикнижия). Равви Иисус, объясняя это, говаривал: «щипцы сделаны щипцами, а первые щипцы откуда явились? — Они были созданы «Богом».

Это значит: «не смотри, что в Писании мало (кратко, немногословно) сказано: это не указывает, что то, о чем сказано, не важно. Иногда то, о чем сказано сжато, — важнее того, о чем сказано пространно: но учителя знали (устное предание) отличить важное от неважного и все особенно важное пространно устно же (Талмуд, который случайно и лишь очень поздно был записан) истолковали. Но, можно быть уверенным (это видно из некоторых мест самого Талмуда), что за ним стояла еще как бы тень Талмуда, именно — совершенно скрытые его части, которые вовсе никогда не были записаны, не преподавались в школах, а лишь переходили от старца к старцу, от вершины учительства к вершине: а в народ передавались как секретные предписания, кому какое надо, без объяснения и мотива. Эта «тень Талмуда» сказывается во многих местах, из коих приведем хотя следующие примеры:

Трактат Хагига, гл. II: «Рассказ о сотворении мира не истолковывается вдвоем, а только наедине с кем-либо; колесница (в видении Иезекииля) не истолковывается и одному, разве что он ученый и понимает по собственному разумению», и пр.

Трактат Шаббат, гл. XVI: «Если свиток св. Писания (по ошибке, случайно или по несчастью) попал в печь, где стояло возношение (пекся хлеб для возношения): «то возношение осквернено и негодно к употреблению».

А вот р. Нафана, гл. VIII: «Как понимать слова: найди себе товарища (в учении)? — Человек должен найти себе товарища, чтобы есть и пить с ним, заниматься Писанием и Мишной (главная, основная часть Талмуда) и спать с ним, открывать ему все свои тайны как тайны Торы (Пятикнижие Моисея), так и тайны житейские».

20

* Приведем это место целиком. Числа, 5, 14—29: «Если найдет на него (мужа) дух ревности и он будет ревновать жену свою, когда она не осквернена, — то пусть приведет муж жену свою к священнику и принесет за нее в жертву десятую часть ефы ячменной муки, но не возливает на нее елея и не кладет дивана (символы мира и любви), потому что это приношение ревнования, приношение воспоминания, напоминающее о беззаконии; а священник пусть приведет и поставит ее перед лице Господне, и возьмет священник святой воды в глиняный сосуд, и возьмет священник земли с полу скинии и положит в воду, и поставит священник жену перед лице Господне, и обнажит голову жены, и даст ей в руки приношение воспоминания, — это приношение ревнования, в руке же у священника будет горькая вода, наводящая проклятие. И заклянет ее священник, и скажет жене: если ты не осквернилась и не изменила мужу своему, то невредима будешь от сей горькой воды, наводящей проклятие; но если ты изменила мужу твоему и осквернилась: да предаст тебя Господь проклятию и клятве в народе твоем и да соделает Господь лоно твое опавшим и живот твой опухшим; и да пройдет вода сия, наводящая проклятие, во внутренность твою, чтобы опух живот твой и опало лоно твое. И скажет жена: аминь, аминь. И напишет священник заклинания сии на свитке и смоет их в горькую воду; и даст жене выпить горькую воду, наводящую проклятие, и войдет в нее вода, наводящая проклятие, ко вреду ее. И возьмет священник из рук жены хлебное приношение ревнования, и вознесет сие приношение пред Господом и отнесет его к жертвеннику; и возьмет священник горстью из хлебного приношения часть в память, и сожжет на жертвеннике, потом даст жене выпить воды; и когда напоит ее водою, тогда, если она нечиста и сделала преступление против мужа своего, — то горькая вода, наводящая проклятие, войдет в нее ко вреду ее, и опухнет чрево ее и опадет лоно ее, и будет эта жена проклятою в народе своем. Если же жена не осквернилась и была чиста, то остается невредимою и будет оплодотворяема семенем. Вот закон о ревновании: когда жена изменит мужу своему и осквернится, или когда на мужа найдет дух ревности».

Вот что значит не только «повенчал и кончил», а «повенчал и подумал о дальнейшем». Казалось бы, испытание это ставит жен, испытывающих отвращение к мужьям, в безысходное положение. Но оно введено не для муки женщин, а исключительно в их целях, чтобы оне никогда не обманывали мужей, а всегда и вовремя, до измены, разлучались с ними: «Следующие жены не пьют горькой воды, но и не получают кетубы (денежная сумма, руб. 100—200, при разводе): та, которая сама заявила (мужу): «я для тебя не чиста», та, о которой свидетели показывают, что она не чиста (значит, под «нечистотой» разумеется здесь уже совершившаяся измена), и та, которая отказывается пить» (следовательно, до испытания объявила себя изменившею); см. трактат Сота, гл. IV. Еще поразительнее слова главы VI того же трактата: «Некто заявил ревность жене своей, а она после этого была наедине с указанным лицом (любовник): то хотя бы муж слышал об этом от пролетающей птицы, и тогда он должен отпустить ее (дать развод), выдав кетубу», — т.е. даже такая женщина получает сумму, коею он, будучи женихом, обеспечил ее на случай развода. Из этого правила видно, какую бессмыслицу представляет миф о побиении у евреев камнями «изменивших жен»: преспокойно уходили к возлюбленным, и даже получив от мужа деньги на дорогу, уходили против воли его: закон становился на сторону такой жены, запрещая мужу удерживать ее. Но только тайно, пользуясь выгодами брака, обманывая мужа, она не могла жить и с ним и с другим. Напротив, у нас — сколько хочешь обманывай, только не уходи: и семья у нас грязна, развратна — во- первых и злобна — во-вторых.

21

Эту каменную молчаливость или чрезвычайную краткословность я наблюдал у некоторых чрезвычайно нежных еврейских мальчиков, первого- второго класса, в бытность мою учителем в Брянской прогимназии. Всегда при этом крайне осмысленный взор. Тишина и неговорливость евреев, по крайней мере детей, замечательна.

22

« Рабби Тарфон говорит: однажды в дороге я прилег, чтобы прочесть Шема (утренняя молитва) согласно учению школы Шаммая» и т. д. (трактат Берахот, гл. I). Молитвы: утренняя, читалась лёжа, вечерняя — на ногах.

23

Общий закон еврейства: 1) женщина никаким мицвам (это — не «миква», а молитва ритуальная, или ритуальное действие) не подлежит, ничего молитвенного не исполняет, а только обязана следить за своею «чистотою» и выполнять все требования своевременного «очищения»; вообще следить за собою как супруга и мать, и в этом вся ее религия; 2) мальчик до женитьбы не знает же и не исполняет никаких «мицв», не молится и вообще живет как бы тварь неразумная (хоть и милая), как трава в поле или птица в лесу. Но, 3) тотчас по вступлении в брак еврей принимает на себя все «иго» мицв, довольно сложных и трудных. Таким образом, весь Талмуд есть собственно ритуал семейного еврея и к холостому или вдовцу не имеет никакого отношения. Но... не в самые первые дни брака: «новобрачные и вообще люди, занимающиеся богоугодными делами, освобождаются от шема, от тефиллы и от тефилин, ибо сказано во «Второзаконии», 6, 7: читай их (эти молитвы), сидя в доме твоем: через это

24

Чрезвычайный гнев библейских страниц против «ашер» — «астарт» не говорит о дальности их расстояния. Старообрядцы отделяются от «никониан» только написанием имени Божия: «Исус», «Иисус»: а подите-ка, есть с ними из одной чашки не станут. Однако печален был бы вывод историков, положим, IV тысячелетия нашей эры: «В России была одна секта, именуемая staroobrijatsi: сущность ее заключалась в смертельной ненависти к Христу-Иисусу, т.е. к Богу христианскому, и они, мирно уживаясь с Магометом и магометанством, с Буддою и буддистами, с Конфуцием и конфуцианством, о вражде к чему не сохранилось никаких следов в их обширной письменности, непрестанно и упорно, до самосожжения, сопротивлялись поклонению Иисусу Христу, и, можно сказать, на каждой странице своей письменности оставили след ненависти к самому имени этого божества, считая его антибожеством; см. тексты...». Вот на такое-то résumé похожи все новоевропейские рассуждения о ханаанских и еврейском поклонении, этих как бы «хохлах» и «москалях», в сущности, одной религиозной расы.

25

Интересное исследование архимандрита Мефодия «Об именах Божиих», только что просмотренное мною, внушает мысль заметить следующее: у древних славян были: «бог Сварог», «бог Велес», «бог Перун» и пр. Зачеркнем в этих терминах слова собственные (имена): «Сварог», «Велес», «Перун». Останется безымянное имя нарицательное, имеющее все черты отвлеченного знака, отвлеченной представки: «бог». Напишем эту отвлеченную представку с большой буквы и получим наше: «Бог». Таким образом, это не имя божие (всегда — собственное, личное), а — нечто обобщенное. Европейцы, кажется, погрешили и погрешают, принимая эту «общность» за моно-теизм. Все общное, всякое обобщение выражается в единственном числе («идея», «мысль», «открытие»): но таковую нумерационность обобщений ума нашего будем ли принимать за «Ведение Единого Истинного Личного Бога»? Вообще, европейцы как будто не чужды самомнения в определении своего теизма.

26

К спору с о. Михаилом: «Возобновители язычества в наши дни, Мережковский и Розанов» усиливаются, твердо и положительно: 1) к внесению грации, милого, миловидного, и притом не только извне («кокетливость»), но главное изнутри («душа проглядывает сквозь тело») в нашу теперешнюю, довольно грязноватую, засаленную, плоть; 2) в частности, в сфере отношений одного пола к другому, они не проповедуют разнузданности, но меру, не хотят «вакханалий» (= дебош купца в загородном саду, см. «Чертогон» у Лескова), и первые ушли бы с них, будут ли они в римском или русском вкусе à la «patres conscripti» <отцы-сенаторы (лат.)> или à la koupez. Но куда «ушли бы»? Вопрос слишком сложный, чтобы на него ответить в двух строчках, но и в двух строчках можно дать начало ответа: «Ушли бы в таинственный и странный феномен влюбленности (очень длительной), ну, как, напр., ее начали обрисовывать в Религиозно-философ. собраниях (дебаты о браке) проф. Налимов и Вл. В. Успенский. Вообще, «язычники» начали подымать плоть ни в смысле «дать хвалу плоти», а в смысле «внести душу в плоть», просветить то, что теперь света в себе не имеет. «Люциферы» (= демоны), кричат на нас враги (М. А. Новоселов); но мы переделываем порицание в похвалу: «lucem ferentes» (= «несущие свет»). В самом деле, чем бы наше «язычество» не кончилось, пусть — полным провалом: в теперешней начальной фазе оно имеет, и все до дна, один мотив: «Вон из тьмы! К свету!». Пусть о. Михаил на меня не сетует, что я часто к нему обращаюсь: это — не вражда (хотя по временам, на некоторые его строки, гнев загорается), но обращение все же к очень внимательному и живому оппоненту. Что спорить «с пространством», — хочется спорить с лицом («религия» этим и отличается от «философии»),

27

Талмуд, как известно, имеет две существенно различные редакции, — которые, по месту их происхождения (по месту жительства ученых евреев, истолковавших Библию и редактировавших Талмуд), носят наименования Вавилонской и Иерусалимской. Первая гораздо обширнее и гебраистами ставится выше.

28

в суть вещей (лат.).

29

Ср. кн. пророка Аввакума: Господи! Услышал я слух Твой и убоялся (Ав- вак. 3, 2).

Цензор

30

Перед Израилем, в пустыне, также «шел Бог впереди — днем облаком, ночью — в виде огненного столба». Обыкновенно комментаторами Библии это приноравляется к нуждам народа: полог от дневного зноя, и свеча — в ночи. Но здесь, в видении Иезекииля, очевидно, этих нужд нет; а след., и разделение Божие на «облако» и «столб» и в самой пустыне выражало существо Елогим (не Елоах), а не относилось к нуждам человеческим.

31

Здесь есть хоть какой-нибудь просвет к постижению, так сказать, смятения истории: отчего она не то же, что «прямая линия», «пара рельс», миленькая «идея» Гегеля, а явная буря, бездонность, неисчерпаемость; как, в микроскопическом виде, и наша бедная жизнь, такова же: несчастная и славная, розовая и «чернее черноты». «Идут лица в разные стороны», — говорит Иезекииль, и это есть самое разумное объяснение, пусть оно и похоже на многоточие, на «завесу»...

32

Кристалл, подымающийся с середины Престола Божия, окруженного этими же четырьями животными, является и в Апокалипсисе св. Иоанна.

33

В Талмуде, в разных местах, упоминаются, употребляясь (на пространстве одного текста) одно вместо другого, «Слава Господня» и «Шехина». В значении филологического толкования такой замены, что в Талмуде же нередко говорится: «жена есть слава своего мужа».

34

Здесь — оно заменяет недостающее «лицо тельца» и, след., «херувимы», по Иезекиилю, имеют «вид тельца». Поэтому-то, воздвигнув «Тельца» и «двух тельцов», Аарон и Иеровоам воздвигли лики херувимов: но «не подобает твари поклоняться как Творцу»; и отсюда, отчасти, негодование Моисея и пророков; «не поклоняйся колесу колесницы, но сидящему на колеснице — Богу».

35

Непредставимо — это замечательно. Если мы возьмем перо и начнем набрасывать вид видения Иезекииля — мы собьемся, запутаемся и ничего не выйдет. Есть рисунок Рафаэля (в нашем Эрмитаже) «Видение Иезекииля»: но он рационален и плосок. Нужно заметить, что самый план его — иррациональный, и его нельзя построить, как и «разделить угол на три равные части» (неразрешимая проблема геометрии). При чтении, у Олесницкого, описания Моисеевой скинии, я был поражен тем, что число ее столбов с разных сторон так указано в Исходе, что ученым никак невозможно ее реставрировать: ни при какой комбинации не получается тождества построяемого со словом Божиим Моисею. Между тем простое разрешение и заключается в том, что «люди не могут построить Божия дома (кроме — кому «открыто» это, как Моисею), даже когда им и даны меры: как и разделить треугольник, хотя им громко сказано: «на три части», «треугольник» (иррационально).

36

«Знаю существо твое»; имя — сущность.

37

36 В греческой скульптуре замечательно уже, что Zeus представлен старцем; у нас Бог-Отец — также. Идея ветхих лет непременна в божестве; оно старее всего, ибо все после него. Но кто есть непременно предшествующий, так сказать метафизически первый в порядке текущих вещей? Непременно это — рождающий. И «ранний всех» есть, собственно, «все родивший». Отсюда идея (и факт) равнейшего божества, утра мира, связывается в уме и в самой природе вещи с родительством, отцовством. «Раньший» всего есть «отец» всего; Он — стар, дед, и Он — рождает, родил. Во всяком случае, когда мы привычно начинаем предикаты Божества: «Бог есть Дух вечный, всеблагий, всеведущий и пр., то едва ли мы не исчисляем только наисильнее нравящееся нам (в человеке), наиболее нами почитаемое (на земле); так сказать, ищем идейную статую для поклонения, а не даем результат размышления. Тут больше эстетики, чем мудрости. Мудрее было бы начать исчисление: «Бог — первый; ни только материален, ни только духовен; господин мертвого (минерального? умершего?) и владеющий живым («судьба»). Но, конечно, мы также не можем построить определения, и только накидываем схемы возможного. «Хочется полететь, а нет сил полететь».

* Опять не можем не напомнить, что термины греков: «нектар и амброзия — там» имеет в себе что-то подобное этому описанию Зохера. Как будто греки знали и потом забыли «Зохер», но смутную о нем память сохранили.

38

Неоднократно в своих прежних трудах мы говорили, что невозможно здесь множественное число объяснять ни филологически («облака» = «туча», «облако»), т.е. уничтожая множественность в лице Божием; ни как делали византинисты и римляне: что здесь тайно разумеется 2-я Ипостась их суждений и споров; ибо какое же было бы в этом отношение к Адамо-Евиному (двойному) Лику, отраженному от Божества, от Елогим (мн. ч.). Ясно, что в Елогим и содержится: 1) прообраз Адама; 2) прообраз Евы, но 3) слиянных еще, не разделенных, хотя противоположных. Отсюда единственное и множественное число в «Бытии» и мешаются, чередуются.

39

Отсюда — глупость наших хирургических скопцов (секта Селиванова), ничего решительно из своих чаяний не достигающих путем операции (возбуждение — остается). Им для достижения цели (убиения страсти) надо бы каждую жилку в себе, каждую в себе косточку раздавить, растереть, свести на «нет» организацию. И тогда — страсть потухнет. Кстати, на случай, если бы до кого-нибудь из скопцов дошли эти строки: их манит образ (апокалиптический) «144000, не осквернившихся с женами, которые (одни) последуют Агнцу». Но ведь «на том свете» исчислены все души, конечно — вне внимания к возрасту. «144000» давно восполнены младенцами умершими, которые, конечно, «не осквернились с женами», восполнены и даже переполнены. Совершенно очевидно, что Иоанн Богослов разумел под «неосквернившимися с женами» что-то совершенно иное, нежели безбрачие (ибо младенцы «безбрачны» же), какой-то метафизический секрет, хотя в сфере пола же; не могилу пола (безбрачие, воздержание), а что-то совершенно, совершенно другое, что Селиванову и его последователям и не брезжило на уме. Но во всяком случае, секта эта проскользнула мимо своей темы.

40

Зачем, в самом деле, говорить «крайняя плоть», а не «наружная плоть»? Филологически это все одно. Между тем переводом: «крайняя» мы вводим уже истолкование, на каковое нам права не дано, через существующие синонимы слова «крайний». «Крайний» = «чрезвычайный» = «чрезмерный» = «слишком большой». Пользуясь этою синонимичностью, предрасположенные к скопчеству и стали объяснять обрезание как «божественное укрощение, укорочение, уменьшение в человеке плоти (= страсти)». Между тем исторически было совершенно наоборот; до обрезания Авраам жаловался Богу, что «ему уже 90 лет, лоно его засохло и он не может получить сына; после обрезания он не только рождает Исаака, но берет еще Хеттуру и получает от нее многих сынов; и, как сказано перед упоминанием кончины его, имел еще наложниц, которых, кроме Агари, раньше у него не было. Ясно, что обрезание имело уравнительное действие с позднейшею Скинией Моисея, куда внесенный сухой, в поделке, жезл Аарона, через одну ночь пребывания, выбросил свежую ветвь и цвет.

41

«Мы существуем... случайно и эмпирически, до первого града»... — Здесь припоминается сказанное поэтом: «дар напрасный, дар случайный — жизнь, зачем ты мне дана», и последовавший на эти слова ответ святителя Московского Филарета: «не напрасно, не случайно жизнь от Бога нам дана». Действительно, Богооткровенное учение поведало, что есть Божественный Промысл; Им мы живем, и движемся, и существуем (Деян. 17,28). У нас и волосы на голове все сочтены (Матф. 10, 30). Всевышний Создатель ни на одну минуту бытия нашего не оставляет нас, вследствие чего мы должны благословлять Господа во всякое время, всякий день и восхвалять имя Его вовеки и веки (Псал. 33, 2; 144, 2); ибо «памятовать о Боге необходимее, нежели дышать» (Твор. Гр. Богосл., часть 3, стр. 8). Отсюда и самая тайна жизни становится понятною: И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется (Иоил, 2, 32; Римл. 10, 13). Чтобы чрез призывание имени Господня удостоиться благодатного осенения от Бога, вступить в живое, духовное общение с Ним — прообразом какового общения служил союз богоизбранного народа с Иеговою, — надобно искренно, от всей души и сердца принимать спасительные и животворящие таинства Церкви святой, которые действенно соединяют нас с Христом Богом. Из них первое таинство — святое крещение, возрождающее человека-христианина для жизни чистой, духовной, богоугодной. Это таинство неизмеримо выше ветхозаветного обрезания, постольку выше, поскольку «Новый Завет» выше «Ветхого Завета», и поскольку самая вещь и самый предмет, по своей значимости, выше тени его (сравн. Евр. 10,1; 8, 5). Бог дал Аврааму завет: да будет у вас обрезан весь мужеский пол (Быт. 17, 10, след.). Но прейде сень законная, благодати пришедши; и тогда обрезание, как ненужное, излишнее, потеряло всякое значение и право на свое существование. И Апостольский собор в Иерусалиме, и св. апостол Павел в посланиях утверждают нас в абсолютной позитивности данной мысли. Поелику мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас своими речами и поколебали ваши души, говоря, что должно обрезываться и соблюдать закон, чего мы им не поручали; то мы, собравшись, единодушно рассудили, избравши мужей, послать их к вам, которые изъяснят вам то же и словесно; ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени, кроме сего необходимого... (Деян. 15, 24, 25, 27,28). Отменение прежде бывшей заповеди бывает по причине ее немощи и бесполезности, ибо ветхозаветный закон ничего не довел до совершенства; но вводится лучшая надежда, посредством которой мы приближаемся к Богу (Евр. 7, 18, 19). В Нем мы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым; бывши погребены с Ним в крещении, в Нем мы и совоскресли верою в силу Бога, Который воскресил Его из мертвых (Колосс. 2:11, 12). Итак, после приведенных слов св. апостола Павла исключается всякая необходимость телесного обрезания, и сожаление об этом ветхозаветном обряде теряет всякий смысл. Из первой главы кн. Бытия, из выражений: по образу Нашему, и по подобию Нашему=бецалмену кидмутену (26 ст.), и по образу Своему, по образу Божию=бецалмо бецелем Элогим (27 ст.), ни по основаниям библейско-экзегетическим, ни по соображениям лингвистическим, не усматривается какого-либо намека на обрезание. Св. апостол Павел в послании к Ефесянам изъясняет, в чем состоит «Образ Божий», именно: Он состоит в праведности и святости истины (Ефес. 4, 24).

Примечание архимандрита Мефодия.

42

Мною было получено, во время печатания статей «Юдаизм», несколько частных писем, частью от евреев, частью от русских. Евреи просили внести поправки, даже переделать всю статью, им казавшуюся неверною. Но как евреи эти были русские образованные рационалисты, то я не весьма доверяю их суждениям. Да я не доверился бы и гг. раввинам: во-первых, в силу знаменитого, исторически присущего евреям, «держания в тени», неразглашения данного им закона, слова. Об этом хорошо сказание, записанное в Талмуде: «Бог знал, что ранее или позже Тора (=Св. Писание, книги Моисея) сделается известна всему роду человеческому: но чтобы другие народы (неевреи) не стали также сынами Божиими (не уготовились Богу), он дал им еще Талмуд». Это — одна причина недоверия. Вторая: рационализм, «греческое образование» (древний эллинизм) и особенно тщеславие этим образованием до того уже пропитало, и издревле, самих евреев, что дать «объяснение в греческом духе» для них есть венец учености и славы. Если Филон бог знает, что говорил об обрезании, — чему можно поверить у теперешнего раввина! Только толпа, «стадо» еврейства еще и несет «дух» его, «пот» его, специфический свой запах. Оттого добрейший Цейхенштейн для меня и был авторитетнее всяких ученых: ибо говорит об обычаях, что есть: и это ценнее всяких объяснений. Но в «Талмуде», т.е. «Древнейшей еврейской археологии», я везде и постоянно находил близость к своей мысли, скорей — намеки на нее. Ну, пусть читатель или какой-нибудь ученый объяснит вне духа моих объяснений следующее место из гл. IV талмудического трактата: «Мегилла». «Кто переводит стих (Лев., XVIII, 21): «из семени твоего (синодальный перевод: «детей твоих») не отдавай на служение Молоху» словами: «из семени твоего не давай на оплодотворение арамеянке», того заставляют молчать с выговором» (инстинкт затаивания). Не значит ли это, что 1) служение «иным богам» = просто брачным узам с иноплеменниками; а следовательно, брачные узы евреев с евреями = служение Иегове. Но выражено все не «духовно», а прямо физиологично: «из семени не давай на оплодотворение». Следовательно, по иудейской концепции «служение» заключается не вообще в «браке», как сумме психических и физических событий, а только и исключительно в центральном мистико-физиологическом моменте, откуда — «жизнь», «дитя». Субботы, как я их объяснил, даются в этой глухой талмудической записи. И она пройдет слепо для того, кто не имеет толкования суббот: ни суббота не растолкуется для тех, кто бежит мимо глазами по таким и подобным местам Талмуда. Из писем мною полученных, ценнее других было от одного русского, который по случайности перенеся обрезание, испытал в связи с ним полное изменение характера семейной жизни. Он обещал отозваться мне и далее, о пережитом, если б я дал ему о своем интересе знать через печать, именно через «Нов. Путь». Жду с любопытством его писем. Ну, а пока — salve, добрый читатель!

43

От слова: «вы постоянно возитесь, занимаетесь, трудитесь». — В. Р.

44

Удивительное выражение, удивительный принцип. — В. Р.

45

Говорится о целом кружке лиц, соединенных дружбою, в М. — В. Р.

46

Удивительно, что я этого не очень чувствую. И объясняю массой домашней жизни, забот, хлопот (главное — болезни), ну — и такими утешениями, как нумизматика. «Судьба Страхова в литературе», «судьба Ап. Григорьева в литературе», судьба зоологических идей Н. Я. Данилевского в русских зоологических и биологических представлениях — это от 1891 до 1916 года намучило меня гораздо более, чем «моя судьба», которую, кстати, я отнюдь не считаю несчастною. Литературно и en masse я считаю себя очень счастливым. А что «не веду за собою», — то этого я и не очень желаю, предпочитая иметь, — и зная, что имею, — друзей вроде пишущего это письмо. Как в гимназии, так вот и до старости я был «удачен в друзьях». — В. Р.

47

Нужно заметить, что самый метод составления этих книг и заключался в намеренном устранении «выбора», «избирания», откладывания одного «добра» или одного «умного», «интересного»... и проч.: а в занесении на бумагу (и затем без перемены «йоты» в печать) суммы всего (и на языке) за год. Через что осуществляется полная видимость внутренне-пережитого, умного, глупого, порочного, добродетельного, обыкновенного. Очень многие места мне было самому очень трудно отдать в печать, — и именно места самые интимные, нежные, а с другой стороны, места очень грубые (о деньгах), единичные. Но я себя принудил. Конечно, я «выбрать» слишком сумел бы. Но это была бы не «душа», а «литература». — В. Р.

48

Поразительно. Но ведь это все в один 1912 г. писалось, и короб 1-й, и короб 2-й. И лишь напечатан был короб 2-й за недостатком средств, через год, и не мною, а «Лукоморьем» в кредит. Откуда же «разный дух» и «разные таланты»? Мне кажется поэтому, здесь есть разница во впечатлении, при отсутствии разницы в написанном. Читатель переменился, читатель вырос. Разве это невозможно? — В. Р.

49

Интереснейшее, «хватающее за сердце» его рассуждение в предисловии к «Мир как целое». Прим. 1916 г. — В. Р.

50

Теперь, в 1916 г., думаю иначе: мозг наш — фалличен (2-й, после мозга в поясных позвонках, центр полового возбуждения, — именно через грезы, мечты), — и он, в то же время «источник разума», враждует против «рационализма», так как этот последний, будучи «чистяком», — гнушается взять в объяснение мира эту половую «нечисть». Тогда мозг чувствует себя угнетенным и тоскующим, как бы принудительно обесфосфориваемым и иссушаемым. Отсюда, при рациональных объяснениях, прямо физиологическая в нем тоска и боль, «вывих мозга». Обратно, «мистические» и «религиозные» объяснения мира и природы радуют мозг, озаряют его, кормят его, ибо в глубине и сокровении они всегда суть фаллические объяснения («творец вещей» и «податель жизни» и т. д.).

51

Попечитель Спб-ского учебного округа.

52

Ты Петр еси (лат.).

53

Это — не «для примера», а он подлинно — купил такую карточку, — рассказал о ней дома, и дома смеялись и пересказывали.

54

В «Уедин.» — о Чернышевском, м. б., верное, а м. б., и неверное.

55

Увещание язычникам» (лат.).

56

Баубо, сделав ту часть женского тела, через которую появляется плод, гладкой, подобно младенцу, еще не покрытому волосами, вернулась и показала ее грустной богине (лат.).

57

Мы видели фаллос Диониса, перед которым преклоняются, и женский срам — несчастье женской чести, перед которым испытывают благоговейный страх (греч.).

58

Способ существования вечных дев между собой, т. е. дев того и другого пола (лат.).

59

Поклонение, молитвенное обращение, обожествление (лат.).

60

Макокен, из Стокгольма, — приехала в Спб. лет 10 назад.

61

Час массажа в Спб., когда приходила Анна Васильевна.

62

«Больная» — полупараличная после удара.

63

Нашел! Нашел!! (греч.).

64

знак (лат.).

65

Т. е. нашу, — уличную и торговую. Так называемая в древности «священная проституция», наоборот, и была первым выделением из дикого беспорядочного общения полов нашего «священного брака», «церковного брака», «непременно церковного». Без «священной проституции» невозможно было бы возникновение цивилизации, так как цивилизация невозможна без семьи. Внесение «священства» в «проституцию» и было первым лучом пролития «религии» в «семью». Уже тем, что она была именно «священная», она отделилась от «обыкновенной» проституции и затем продолжала все «отделяться» и «удаляться», суживаясь во времени и лицах, пока перешла сперва в «много-женный» и «много-мужний» (полиандрия) брак и, наконец, в наш «единоличный церковный брак». «Измены» в нашем браке суть атавизм полигамии и полиандрии. Нужно заметить, что в полигамическом и полиандрическом сложении есть так же много основания, как и в нашем «единобрачии», — отчего они и атавируются. «Царь животных», человек, имеет в прототипе себя, в корне себя, и «попутчиков — inseparables», и «верного лебедя», убивающегося после «†» подруги, — друга; но и «покрывающих все стадо быков», и совершенно «бродячих собак» (без порицания). И корни всего этого — вечны и останутся до конца мира. Так что роптать не следует.

66

прощай (фр.).

67

Полное собрание сочинений (лат.).

68

положения (фр.).

69

родное (греч.).

70

после этого (лат.).

71

* «брачный канон» (лат.).

72

учебные упражнения (лат.).

73

священник (фр.).

74

Так и довольно (лат.).

75

живо, легко (ит.).

76

Большой сточный канал (в Риме) (лат.).

77

дух в пол (лат.).

78

чистый дух, здоровый дух, гений, вестник (лат.).

79

Как известно, Государь Александр И, основываясь на слове Апостола Павла: «Епископ должен быть единой жены мужем», хотел и решил восстановить древнее правило о непременной женатости архиереев; и только митрополит Филарет при помощи юдиистической книги еп. Иоанна Смоленского «О монашестве епископов» воспрепятствовал этой моральной реформе.

80

тем самым (лат.).

81

Есть имя или, вернее, качественный эпитет всему «этому» у них, — повторяемый между собою в девичьих разговорах, полуласкового, полушутливого характера: которого мужчины и юноши никогда к сере не прилагают, называя все грубо, жестко и в ругательно-насмешливом тоне. Этот-то насмешливоругательный тон мужчин перешел и в цензуру, и к писателям.

82

Если за 1 -й день года, «новый год», принимать 1 сентября, день плодов в полном наливе, — когда и был сотворен мир.

83

Так проходит слава... (лат.).

84

Господин Гладков года два назад принес мне свою книгу — «Ветхий Завет». Перелистывая на его же глазах эту книгу, огромный фолиант, — я заметил, что он совершенно пропустил в нем обрезание Авраама. Я сказал ему о странности сего. Он ответил мне: «Я знаю, что обрезание есть у евреев, но не могу допустить, чтобы Ветхий Завет заключался в нем». Поговорили еще. Чудный, прекрасный старик, лет 65. Прощаясь в дверях, я сказал ему: «Все-таки с обрезанием-то вы неосторожно». Задержавшись, он воззрился на меня и ответил спокойно и вместе удивляясь на мое упорство: «Я не допускаю этого, потому что не понимаю, зачем это нужно было Богу». Ответ, чистосердечный и глубокий, был так прямо сказан, и вместе ответ этот в четном недоумении своем До такой степени полно заключал в себе всю ноуменологию обрезания, не открытую никогда и ни одному смертному, что я от страха и брызнувшего в глаза света чуть не упал тут же в дверях. Но те «колеблющиеся мысли», или мысли смутные и неясные в обрезании, с этого ответа г. Гладкова перешли у меня в полную уверенность. Примеч. 1917 г.

85

Я — человек, и ничто человеческое мне не чуждо (лат.).

86

Я — человек, и все, кроме церкви, мне не чуждо (лат.).

87

Я — часть человека, потому что все человеческое, кроме церкви, мне не чуждо (лат.).

88

я _ ученый, и ничто... и т. д. (лат.).

89

Вещь в себе и для себя (нем.).

90

Счастливы владеющие (лат.).

91

которые по природе (лат.).

92

счет до востребования (онкольный счет) (англ.).

93

непорочная дева (ит.).

94

полудева, развращенная девушка (фр.).

Вот мой портрет — не телесный, а душевный и психологический...

(фр.).

95

И исключительно пригодный для «Полного собрания сочинений» Василия Розанова?., (фр.).

96

Кружок «Мира искусства».

97

Теперь, 1913 г.

98

Лаван Иакова за сожительство с Валлою и Зелфою, — когда Иаков живет в шатре возле тестя.

99

Суть в том, что реально существует (лат.).

100

Культура, мирное состояние общества.

101

Одно вместо другого (лат.).

102

крепость, мощь (лат.).

103

Вот мой портрет, не настоящий, но метафизический и сущностный и чрезвычайно пригодный для «Полного собрания сочинений» Василия Розанова (фр.).

104

целиком (фр.).

105

Что такое Мер.? Это предмет парфюмерии... (фр.).

106

Случайный рассказ об этом конторщицы «Н. Вр.». Сам С. об этом никогда не говорил.

107

мать-природа (лат.).

108

глас вопиющего в пустыне (лат.).

109

разложение, тяжелая болезнь (лат.).

329

110

первопричина (лат.).

111

ничто человеческое мне не чуждо (лат.).

112

право быть свободным (лат.).

113

* *

Да ведь есть в самом деле, есть загробное существование, бессмертие души и Бог...

Тогда...

Что́ тогда?..

А не более и не менее как «глупость все», наша литература (даже и с Пушкиным), цивилизация, культура, гимназии, школы, университеты, «речь в Думе» и «смена Коковцева»...

Ведь тогда...

Господи! Неужели есть?..

114

табльдоты, общие обеденные столы (фр.).

115

В «тайнописи», в которой много узоров, есть и следующий: некоторых «резко неприличных мест текста», «грубо неприличных» — не читают, а вместо их вслух читают другие, смягченные («эмфатические») слова, выражения, формы.

116

«Ваал-Имаф» — имя одного из сынов Давидовых. Еще в той же V главе «Второй книги царств» говорится об употреблении Давидом имени «Ваала» как имени своего бога: «И сказал Давид: Господь разнес врагов моих передо мною, как разносит вода. Почему и месту тому дано имя: Ваал-Перацим». См. стихи 16 (имя сына Давида) и 20-й.

117

Между прочим, характерною чертою священного убиения служит круговая порука. Подобное мы видим, например, в обряде буфаний, священного быко-заклания. Феофраст рассказывает, что одни участники жертвоприношения приносят воду, другие — точат топор и нож; один — передает топор, другой — поражает вола, третий разрезает кожу; иные сдирают шкуру и т. д. Затем едят жертвенное мясо. Когда же вкусят от мистической трапезы, то все участники привлекаются к ответственности за убийство. Но девушки, приносившие воду для точения топора и меча, сваливают вину на точильщиков. Эти последние — на передававшего топор; передававший топор, в свою очередь, — на резника, а этот последний — на меч, который окончательно признается виновным и выбрасывается в море. Так было у благородного народа, у греков. Кагал делает то же, но загнанно, трусливо и злобно. Каждый оказывается «знать не знающим и ведать не ведающим» самых обыкновенных вещей из еврейской жизни. Все винят друг друга. Что же касается до орудий жертвоприношения, то, вероятно, они давно в Днепре, так что кагал или кто там совершал убиение — «по совести» считает себя уже оправданным. Приписка автора на корректуре своего письма.

118

«слуга слуг Божьих» (лат.).

119

Предположения Пранайтиса и Шмакова, что они берут нашу кровь из вражды и враждебно к нам, — я совершенно отвергаю, как не вяжущиеся с духом «всего». Тогда бы они брали у нас преступника и злого.

120

Минский (еврей философ и публицист) мне определенно раз сказал в пору революции (октябрьская забастовка): «Евреи способнее русских, и, естественно, они хотят сидеть в первых креслах в России». Я даже испугался. Так определенно и решительно я это услыхал впервые. Процесс Бейлиса и трусливая роль в нем русской печати и общества, боязливо смотрящих евреям «в глазки», — показал, что «первые ряды кресел» везде уже заняты евреями. Дети в школе (евреи) говорили моему сыну: «Новому Времени» недолго посуществовать» — и еще: «Австрия вступится за евреев, и Россия будет разбита». Эти школьные радости и шумы не так пусты, потому что передают радость и надежды в еврейских домах. Вообще натиск на Россию и усилие взять в ней верх совершенно ясно сказались в октябре 1913 года. В двух школах, где учатся мои дети (мужск. и женск.), были попытки бить русских. В этих школах около половины учеников и учениц — евреи (школы — частные, лучшие в Петербурге; дети — из очень богатых семей банкиров, адвокатов и инженеров).

121

Вихрь.

122

Примечание, в скобках, переводчика (г. Переферковича): («передние ноги»). В. Р.

123

Какая идея, и как осязательно выраженная, почти богоравенства человека, его богоподобия!! В. Р-в.

124

Не нужно обманываться или не нужно доверять тону негодования, якобы (для нас) звучащему в слове «мерзость»: «Прочитав несколько листов Св. Писания, — вымой руки», — говорит Талмуд. «Вымрй» почему?! Явно — «потому, что́ они теперь не чисты». Да Талмуд и говорит прямо: «прикосновение к листам Св. Писания оскверняет руки». Далеко ли «мерзость» отстоит от «того, что оскверняет через прикосновение», — это совершенно неясно для европейца. Прим. В. Р-ва.

125

Ужас Ющинского — все закрыл... «Пусть берут свою кровь, не смеют — нашей». Вот моя не «позиция», а куда меня «столкнул» Ющинский, «без всякого рассуждения». Примечание В. Р-ва.

126

«Просвещения», т.е. нашего правительственного и нигилистического, я им не хочу, — как не хотел бы и лишь невольно беру его своим детям. Но тут — большие споры, длинные туманы. «Чего я хочу?» Признаться, в теперешнем ужасе я «ничего не хочу». «Душа плачет, а не думает», и «язык ругается и тоже не думает». Но из «больших туманов» проступает один: ведь есть «ничего— себе» жидки — врачи, жидовки, курсистки. Не помириться ли на них? Потоп прошел, и нет больше Левиафанов: не помириться ли на селедке? Я не решаюсь сказать — да, но пусть не торопится мой друг сказать и — нет. Примечание В.Р-ва.

Р. S. А моя мысль именно в том, что эти-то «ничего-себе» и вносят растление в наши семьи, в нашу религиозную жизнь, в души наших детей, в нашу литературу, в наши суды, в нашу журналистику, в наше крестьянство, в нашу государственность, всюду, всюду. Еврея кошерного всякий отличит и всякий осторонится, а вот такого жидка «ничего-себе» — из тысячи остережется один, кто уже нажегся на евреях, — да и тот рано или поздно попадет впросак. Вспомните сами, Василий Васильевич, разве вас, сотрудника «Нового Времени», не обольщали дщери и сыны Израиля? Но, может быть, пред всеми их словами, так или иначе, я смирился бы, — пред одним, однако, не смирюсь — это пред развращением детей. Все кричат о Ющинском. Но, Господи, почему вдвое не кричат о тысячах таких Ющинских, в гимназиях, в школах, в университетах? Ведь из них гг. евреи тысячью уколов извлекают всю душу. В них отравляют в самом истоке источники жизни — любовь к родине, к семье, к миру, — ко всему; и в детском или юношеском сердце, кроме ненависти, отвращения, брюзжания и беспредельной тоски и пустоты, — ничего не оказывается. Вы испугались, Василий Васильевич, вида крови и с испугу готовы согласиться на порчу всего существа наших детей. Разница же их от Юшинского та, что Ющинский освещен красным бенгальским огнем, а других детей режут при будничном сером свете всероссийской жизни. Нет! Я говорю Вам — «нет»; я больше страшусь этих жидков «так-себе». Всякий народ живет в определенной черте оседлости; всякий народ сидит в своем гетто. Пусть же и евреи, как «ничего-себе», так и «с пейсами», получат себе какую-нибудь область где-нибудь на земном шаре и устраивают себе там свое царство, свое гетто, вообще все, что хотят, но нас оставят в покое. Приписка автора письма к моему примечанию.

127

Гм... Гм...

Переводя вопрос в глубину вещей, конечно, я хотел бы нам, русским, вернуть то, что утеряно везде, кроме Востока: эпоху святых по существу отношений пола, т. е. священного и религиозного не по форме и соизволению начальства, а реально и по ощущению зачатия детей. Но ведь нельзя сказать, чтобы это была специфическая принадлежность юдаизма, чтобы здесь они «открыли Америку». Не говоря о том, что это есть и в мусульманстве, это есть вообще почти везде на Востоке, это «восточная цивилизация»: а родитель этой мысли — был Египет. Моисей исхитил эту мысль из Египта, как евреи выкрали у египтян золотые предметы. Египет же не знал их гнусного «Бердичева», не знал их отвратительных и бессодержательных банков. Моя мысль, что «без евреев можно очень обойтись», что их мысль о личной своей «богоизбранности» преувеличена и чуть-чуть в отношении их лукава. Дело в том, что у Соломона кроме Суламифи было очень много других Суламифей, хотя той первой Суламифи он и не рассказывал о них. Евреи у пророков везде именуют «Бога Израилева» — супругом своим. Это буквально. Это написано. Хорошо. Но «за спиной» и «в других местах» были тоже Суламифи... Израиль обманулся под гипнозом своей субъективности, подумав, что он «один» или, вернее, «одна девица» и что кроме него «и взглянуть не на кого» Соломону. Но «Книга Царств» обширнее и, главное, шире смотрит на вещи, чем субъективная «Песнь песней» Суламифи. Для ее субъективного счастья и нужно было думать, что она — «одна», но «Книга Царств» повествует, что у Соломона было их «множество»; и, собственно, в других шатрах были тоже «Песни песней», только не сохранились для печати. «Сидон — красота мира», — говорит Бог через пророка. У Соломона были еще «царицы»: «семьдесят цариц», «700 жен» и «девиц без числа»; и простушка Суламифь была «одною из девиц», а «женами» и «царицами» были, напр., Персия, бесспорно, был прекрасный Египет. И... хочу верить! даже есть это наша «матушка-Русь». Мы нисколько не должны отступать перед евреями, пугаться их и будто бы их какой-то «единственной и мистической судьбы». Попросту, мы иногда их поколотим, и будет очень хорошо. Так, царица дает пощечину служанке, даже если она нравится господину. Смелее, Русь: только верь в Бога, и мы не пропадем, или, вернее, Бог нас не оставит. Не оставит и не оставит!!.. Мы сами найдем и священность зачатий, — другими методами найдем, в иных путях мысли найдем; найдем оттого, что это есть истина, искомая равно греком, римлянином и... русским. Кто откроет «Сатурновы кольца» — все равно, немец или англичанин; ведь суть-то в том, чтобы «Сатурновы кольца» были, «водились на свете», вне разума человеческого и вне разума открывателя. А «святость пола» есть истина «вне разума человеческого», это есть не «мое утверждение» (Кант) и не «cogito ergo...» Декарта, а — das Ding an sich. Примечание В. Р-ва.

P.S. Конечно, поколотим их, и это не только хорошо иногда, но это-то таинственно и предопределено нам. Для гордости нашей в том-то и беда, что даже колотить Израиля мы предопределены не потому, что это для нас хорошо или что у нас «руки чешутся», а потому, что мы, как крепостной дядька, должны служить барину розгами, для его же пользы. Ваши соображения о Суламифях, признаться, не убедительны для меня, ибо одна Суламифь, первая, действительно канонизирована «Песнью песней», Библией, а что касается до всех прочих, то они были, что немцы называют, Privatsache царя Соломона. Но вот, пожалуй, что́ важно: что слово Павлово, мне всегда поющееся в сердце, зазвучало и в ваших словах. Да, Израиль — избранный, «садовая маслина». Но Бог и нас призвал в воспитатели зазнавшейся Суламифи. От нас Бог хочет, чтобы выколачивали жидовство из Израиля, а от Израиля — чтобы он, своим черным жидовством, оттенял в нашем сознании — непорочную белизну Церкви Христовой. Своею гнусностью Израиль спасает нас, научая нас ценить благо, нам дарованное. А мы за это должны колотить Израиля, чтобы он опомнился и отстал от пошлости. Приписка автора письма к моему примечанию.

128

«Адвокаты» — это то́, что́ евреи сами хорошо именуют (у Пранайтиса) «клиптотами», «шкурками», т. е. около зерна. Теперь вообще не «зернистая цивилизация», — и «клиптотами-Грузенбергами» мы будем пользоваться, не давая им очень распространяться и захватывать наши промыслы и торговлю. «А там (в зернистую эпоху) посмотрим»... Друг мой упреждает времена и сроки, и малодушествует, не надеясь на Господа. «Господь — прибежище мое», и спи спокойно, русский. В час свой разбудит его Господь. И он сделает дело, какое пошлет его сделать Господь. Смелее, русские, и становитесь дружно против евреев: не бойтесь ничего. Примечание В. Р-ва.

Р. S. Вашими бы устами — да мед пить... Но, кажется, это Вы либо меня, либо себя только утешаете. Ведь вся действительность говорит обратное. Примечание автора письма.

129

* Если смотреть на глаз и вблизи себя... Но, дружок мой милый, никогда не надо пугаться, а надо надеяться на Бога... Чуть ли тут Суламифи и не было «шёпнуто» что-то лишнее, чтобы она скорее «отдавалась» царю и господину своему... Ведь евреи, современники Египта и Вавилона, должны бы были стать теперь многочисленнее народа русского, где-то толкавшегося кучкою около печенегов и половцев; многочисленнее германцев и англосаксонской расы. Но их в сущности относительно очень немного. Пожалуй, им было не договорено, что они будут «как песок морской» на берегу какого-то вроде «Азовского моря», тускленького и маленького, и «как звезды на небе» до телескопа, весьма и весьма исчислимые. Господь печется о других народах и любит их: и размножил их больше евреев. Вот — факт, около которого евреям не мешает погрустить. «Царица» может сказать «служанке»: у меня — 12, а у тебя — 7. Примечание В. Р-ва.

Р. S. Это — мысль очень важная; кажется, тут что-то есть. Но вот другая мысль, которой тоже не следует забывать. Вы помните, конечно, что евреи весьма озабочены чистотою крови главного ствола своего народа, — т. е. мужской линии и, по преимуществу, первородных. Но что касается до женских линий, то это — совсем иное дело. Женщина для Израиля — не хранительница, но, скорее, распространительница иудаизма. Она имеет миссию распространять влияние Израиля на весь мир, захватывать израильскими сетями все царства. Теперь, что же мы называем еврейством? Израиля, — мужскую и даже, отчасти, только главную мужскую линию роста. Однако от каждой линии, как мужской, так и женской, в каждом существе ее отделяются боковые отпрыски, — новые женские линии, из которых очень многие смешиваются кровью с иными народами и, оставаясь фактически еврейскими, ибо еврейская кровь необыкновенно сильна, перестают называться такими. Таким образом, еврейство, не нося этого имени, внедряется все глубже и глубже в массу человечества и корнями своими прорастает всю человеческую толщу. Секрет иудейства — в том, что есть чисто иудейское, чистокровное, и около него — с неимоверной быстротой иудаизирующаяся «шелуха» прочих народов. Теперь в мире нет ни одного народа, совершенно свободного от еврейской крови, и есть еврейство с абсолютно несмешанною кровью. Итак, есть евреи, полуевреи, четверть-евреи, пятая- евреи, сотая-евреи и т. д. И вот, каждый народ с каждым годом увеличивает процент еврейской крови, т. е. разжижается в своей самобытности. Еврейство представляет какой-то незыблемый центр, к которому, вдоль радиусов, неумолимо скользят все прочие народы. Следовательно, утешаться сравнительною немногочисленностью евреев — это значит забывать, что у евреев не один ствол, — под этим именем слывущий, — но еще сотни и тысячи побочных ответвлений, и притом растущих и множащихся ускорительно. — Повторяю, что хотя и сравнительный процент чистокровных евреев растет, но с ужасающей, головокружительной быстротой растет число внедрений еврейства в человечество. И, рано или поздно, процент еврейской крови у всех народов станет столь значительным, что эта кровь окончательно заглушит всякую иную кровь, съест ее, как кислота съедает краску. А для этого, вы сами знаете, отнюдь не требуется процента значительного. Посмотрите, в известном и уважаемом вами дворянском роде***, не то в пятом, не то в седьмом поколении, родоначальница — еврейка. А теперь у потомков лйца, настроения, манера мысли, семейственность, — основные, так сказать, категории бытия — типично еврейские. Члены этого рода благородны и уважаемы; но даже ничтожная капля еврейской крови в их членах придает всей структуре души их чекан и закал еврейства. Приписка автора письма.

130

При вере в Бога — никогда! При благочестии жизни — никогда. Как и богаче нас не «золотом» (довольно уплывающим), а вешами, имуществом, землями, заводами, «гобзоватым богатством», по Посошкову, — этим они никогда не будут нас богаче! Есть что-то неудержимо-пропадающее, скользкое, прощалыжное в характере их обогащения, в существе их богатства. Что они «странствователи» и «без своего места в мире» — этому гармонирует то́, что они как-то «выиграют на бирже», «скупят в синдикат весь сахар», но не сотворят, не устроят ни сахара, ни фабрики, ни дома. Да, они даже не «домостроители», а какие-то вечные и везде «квартиранты»... Ах, Суламифь, оглянись на себя: ты тщишься сокровищами, но они именно похищены у простоватых, — и гляди, не грозит ли тебе в будущем сума? Во всяком случае, «Суламифь никогда не станет царицею», а в мире есть существо и «Царицы». Примечание В. Р-ва.

P.S. Да, «при вере в Бога»... Но вера-то эта током иудейства непрестанно подмывается и разрушается. И, по мере того как внедряются в народ иудейская кровь и иудейские деньги, исчезает вера в Бога, — та единственная основа, на которой могли бы мы быть стойкими против разъедающих вод иудаизма. Приписка автора письма.

в «местечке» бедных ребятишек-евреев. Русские не сказали ни единого слова подругам, — и вообще были совершенно невинны... Дочь нисколько не жаловалась на подруг, даже не имела ни капли гнева, а лишь недоумение. И рассказала лишь года через полтора. В. Р-в.

131

Даже и в вере не надлежит ничего делать без осмотрительности. Вера должна быть мудра. Мы «верить Библии должны», имея в памяти, что она дана была именно им, одному ихнему народу, — без чтения другими народами. И сказала «им» то, что́ и должно было быть «сказано им» и ими «выслушано», дабы они «послушались», т.е. прежде всего обрезались. Библия — для обрезания, и — внушения его, и — утверждения его. «Супруга есть супруга и должна исполнять все супружеское» (Израиль); но это не задевает базара, города, царств. Не задевает и не сокрушает. Рабский характер и рабская же судьба евреев на протяжении целой их истории есть что-то единственное и, очевидно, вне «случая» и «обстоятельств», а — «от корня текущее». А где есть «рабы» и будет «раб» — будет и «господин». Именно — Суламифь, но — и только. Случай, роман, но не «сложение царств». А есть и «сложение царств». Соломон в тот час, когда говорил: «Единственная моя», «одна ты у меня», — и чувствовал так, как говорил; но есть час и час. За часом приходит другой час. Не разительны ли столь частые как будто «оставления» Израиля Богом; и вот теперь, напр., когда они давно не «уклоняют сердца своего» ни к Ваалу, ни к Астарте, и особенно, напр., в средние века, когда у них был «великий Маймонид», судьба их все-таки была горьковата и серовата и приходилось им «солоно». Что-то «гонимое», и в самом деле «гонимое», не здесь на земле только, но и в небесах, есть в евреях. «Не сладко переходить из земли в землицу», из Испании в Польшу, из Польши в Америку. Оставляя «частности» и «обстоятельства», в глубине вещей все-таки остается только Суламифь, которой и судьба — «пастушки». Как кратка «Песнь песней»: всему роману и целой любви — 3—4 дня и много 3—4 недели, и никак не выйдет года. Вот Библия, конечно, вполне истинная книга, но ее надо читать под углом обращения к одному народу, как оказывание ему в ухо, и без потрясения «дворцов» и «сложения царств». Замечательно, что Библия (ветхозаветная книга) ведь ничем и не кончается, как примерный эпизод, — между прочим, эпизод в самой всемирной истории. Начало и исходы ее «всемирны», «Книга бытия», «Берешист»... Затем переходит в «историю племени»... Очень хорошо и рады за них, но нам какое дело?.. У нас свои печенеги и половцы, как у них амалекитяне и моавитяне. Храм — их местный храм, как были аналогичные и лишь «в печать не попавшие» в Сидоне, Тире, в Фивах египетских... «Ничего особенного для русского», это — надо хорошо помнить. Хорошо надо помнить, что с какою-то силою и ясностью, не боясь Бога, было сказано Христом о иудейском храме именно как о слишком местном храме: «Камня на камне не останется». Ихнее «распни Его» было совершенно бессильно, ибо храм-то все-таки был разрушен. Это не вне плана всемирной истории, которая должна была стать и становилась именно всемирною, а не местною и племенною. Уже до Христа значение иудеев и иудейства все как-то суживалось, становилось менее интересным, и, напр., их знаменитые «Маккавеи» суть герои только «на нашей улице». Иудея именно и хранилась только для принесения святого агнца у родителей «Иоакима и Анны», — до рождения Девы Марии: после которого все рухнуло, потому что все «более стало не нужно». Вот. Не дерзко будет сказать и думать, что иудеи действительно киснут сейчас в иллюзии, не простирающейся далее «кошерного мяса». Их решительно гадкая роль в истории и объясняется тем, что Бог отошел от них, вышел из домов их, и стало неблагочестиво самое бытие их в мире. Кольцо «супружества» разломалось, и «завета» Ветхого нет не потому даже одному, что «Христос так повелел быть», а напротив, Христос-то изрек им особую судьбу оттого, что «Бог вышел от них» и «Сын» «исполнил только волю Отца». Евреи занимаются каким-то религиозным онанизмом, все стараясь «извести из чресл своих Мессию...». Ибо у них нет «супруга», и их обряды суть в точности теперь пустые обряды. И в Библии не сказано, что Суламифь будет вечно «супругой». Вообще евреи проглядели свою собственную судьбу, и это совершенно бесспорно для самих серьезных их мужей. «Великие гаоны» ошиблись; и «мидраш» и «таргумы»... Все это очень интересно для разглядывания, но не «иероглифы» управляют ходом корабля в море. Евреи, опомнитесь! — да где же ваш Бог, раз Храм разрушен?! Ведь вы же тайно знаете, ходив в «скинию свйдения» и потом в заменивший ее храм, что Соломонов храм был не место молитвы вашей, а жилищем и вместилищем Божиим... Куда же Он? где же Он? Подумайте и ответьте. «На небесах»: ну, это у христиан на небесах, но вы почему-то строили единственный-одинешенек на целой земле храм. Потому что Отец местной племенной религии, конечно, имел место себе, а не идеи о себе... Вообще, кое-что додумав, вы поймете, что действительно у вас пустые обряды и что ничего или, вернее, никого с вами нет...

Песня Суламифи кончилась... Примечание В. Р-ва.

Р. Б. Да, да, да... Но в том-то и дело, что, находясь онтологически в царстве «иллюзии», евреи все же владеют этой «иллюзией»; а христиане слишком плохие христиане, и, имея Господа Иисуса Христа, т.е. Непоколебимую Скалу реальности, — все же не чуждаются и «иллюзии», и за этой-то иллюзией обращаются к евреям, и закабаляются ими, и служат им. Евреи, за редкими исключениями, довольны своей «иллюзией» и только плачутся, что не владеют ею безостаточно. А христиане косятся на «иллюзию» и по маловерию предают Сокровище свое владыкам мира сего. И вот, понимая, что слабость христиан прямо пропорциональна их маловерию, евреи употребляют все усилия, чтобы расшатать и доконать эту веру. Приписка автора письма.

132

Тут, истолковывая, автор переходит через край: апостолу Павлу и надлежало оставаться «Савлом», раз все «сродники по плоти спасутся» и, след., «спасется он с ними». Но он поискал «иного спасения» — у Христа. Если на двух кораблях я равно приплыву в Нью-Йорк, то для чего я буду сходить с одного корабля и всходить на другой? А ап. Павел оставил иудейство, и Христос позвал его оставить иудейство. Пламенные и все-таки земные, «от плоти», слова ап. Павла, без той оговорки, которую иногда он делает: «Это не я вам говорю, а Бог через меня вам говорит», — суть выражение пламенное и благороднейшее любви его к народу. Но это поистине есть продолжение слов Господних: «О, сколько раз хотел я собрать вас под крылья», которые, однако, перешли в другое: «Но вы не захотели, — и потому дом ваш оставляется вам пуст». Ни «телесно» и «никак» не спасется Израиль, а перейдет в банкиров, с надеждой, что, может быть, в доме Ротшильда или еще от брака дочери Ротшильда «с принцессой похуже» родится их Мешеах: «у, такой большой» и «у, такой богатый», что к нему под власть золота и интеллигентности сбегутся все народы. Нет, — «Грузенберг» не ничто; «Грузенберг» именно «пророчество» о всей пустоте будущности Израиля. В. Р-в.

Р. 8. Нет, Василий Васильевич, вы тут упрощаете все. И в словах апостола языков есть какая-то, нам сейчас непостижимая, тайна, — острая, но для христианина сладостная. Да и евреи думают про себя не так плоско, как вы это приписываете им на основании тех пошлостей и «клиптотов», которые они подносят в виде приманки опозитивевшим христианам. Приписка авт. письма.

133

А Христос? А наши праведники и отшельники? А наши Серафим Саровский и Сергий Радонежский? Примечание В. Р-ва.

134

Был. Примечание В. Р-ва.

135

Agrippa. De philosophia Occulta. Leyden, 1531. Также Леман. Засим Rafil (популярная среди каббалистов книга. Редчайшее издание).

136

По объяснению каббалиста Иегуда Галеви, слово «сефор», «сефир» — значит «счет», «мера» и «вес» всех вещей мира.

137

Sepher Iezirach. Mantoua. 1562.

138

Об этом «пергаменте» см., напр., у Grand et Petit Albert. Засим, все прочие трактаты по практической магии.

139

Смотри разные трактаты по каббале.

140

Наблюдение, отмеченное в книгах по магии и по так наз. «оккультным наукам».

141

Перевод И. Ю. Маркона.

142

Esprit Sabbathier. «LOmbre ideale de la Sagesse universele».

143

Ibid.

144

Прекрасное по точности и научности исследование г. С. Д-ского должно совершенно покончить с «гевалтом», русским и еврейским, пытавшимся взвалить все «на Веру Чеберяк и шайку воров». Умерщвление Ющинского было произведено «по Зогару», секретной иудейской книге, ни имя, ни письмо которой не известно никому, кроме ученых-евреев и немногих европейских ученых. Вместе со следующею далее статьей — «Что мне случилось увидеть», это исследование ставит точку спорам о том, кто убил Андрюшу Юши некого. В. Р-в.

145

Поразительно! Форменное жертвоприношение. Даже зная, что убой — «ритуален», по правилам и методу, невозможно, однако, было предположить этих деталей и всего этого поистине ужасного образа!! Да, это поистине «религия ужаса»; да — это, конечно, «молох». Кто тиранит таракана, отрывая ножку за ножкой, кто станет у живой курицы выщипывать перья — беги его, человек! Он когда-нибудь доберется и до тебя. В. Р-в.

Да разве уже не страшна песнь, кончающая На реках Вавилонских: «О, если бы я могла разбить детей твоих о камень'.!!» Единственно у евреев такая строка во всемирной поэзии...

Да и-Каин... «отвергнут был», покусившись принести «жертву из плодов»... «Вегетарианства не выношу, дай ягненка»... Закон души, абсолютно непонятный вегетарианским нациям, — нам, добродушным (и неужели обреченным?) волам. В. Р-в.

146

Ужас! ужас! ужас! Мистический ужас страдания. О, вот что значат «ха— митические религии», о которых такие вялые, такие «травоядные» слова мы читаем в учебниках и жалких «обзорах» по истории религий... В. Р-в.

147

Просто — облизываются, это-то чувствуется. Так «облизывались» Герценштейн, Иоллос и Тан, толкая крестьян на дворянские усадьбы, при отсутствии воинской защиты. Милые и добродетельные «человеколюбцы» и «наши сограждане»... В. Р-в.

148

Конечно, — это храмовое, древнее жертвоприношение! Смотри о приставлении сосуда к горлу птиц, после того как священник ногтем прорезал «против затылка» головку горлиц, перерезав артерии и вены, но не отделяя вполне головы. И птичек-то выбрали самых кротких, — голубей, горлинок... Все «Ющинский», везде «Ющинский»... «Дайте нам не вора, не разбойника, не хулигана, — не взрослого даже дайте, а первую и лучшую невинность свою; ее-то мы и разопнем!! О, как понятен Иисус и Его крестная смерть. Поистине, то́ был последний укол сатанинского их культа. И как хорошо, что Он раздавил этот чудовищный культ, поистине «смертию смерть поправ». В. Р-в.

149

В одном месте Талмуда (много лет назад) я прочел, что пол Иерусалимского храма заливался кровью так, что кровь доставала священникам «по щиколки», — и они должны были осторожно несть «облачения», дабы не запачкать их в крови. В. Р-в.

150

Подозреваю, что и разделка не совсем проста, — а была в древности и является теперь в своем роде «магическим разъятием на органы и части», из коих каждая ведь часть ясно «говорит собою» и говорит именно «евреям», имеющим ключ к смыслу каждой «жилки», и «почечке», и «печени», и «тука»... Уверен, это все далеко не «просто»... В. Р-в.

151

Ну, — вот: это — талесы, в которых молятся. Рассказ автора тем более драгоценен и свеж, тем более практичен и точен, что ему «не подсказывали» ничего какое бы то ни было знание юдаизма, даже «талесов», и что в них одеваются не «раввины», а вообще все евреи при молитве. В. Р-в.

На этом основано, что евреи считают себя каждое у них родившееся дитя рожденным «от Бога» не в духовном, а в прямом, плотском и, так сказать, неприличном смысле. И знаком сего служит, что каждое дитя требуется «Богом себе» от родителей в жертву, — и что, далее, за него непременно должен быть дан выкуп.

152

Вот, вот! «Молитва», «в храме»!! А как суть-то «молитвы» и «храма» — угрюмы, страшны: то таковы и лица у «молящихся в талесах». Взглянуть бы на рысь, когда она припала к шее лося и пьет кровь: лицо, вероятно, «угрюмое и сосредоточенное». В. Р-в.

153

О, как это важно! Ведь это «Высшая Академия юдаизма», и тут даже «сторожа» и «невежды» благоговеют. В. Р-в.

154

О, о!!.. Страшно важно! Действительно, евреи — в вечном говоре, «трещотки». Что же тут замолчали? «Душа (через жертву и даже одно зрение ее) соединяется с богом израилевым». В. Р-в.

155

Тут-то, зрю я духом, и причина надписи в Иерусалимском храме: «Кто переступит дальше за эту черту, — пусть пеняет на себя, ибо последует смерть». Степень ужаса настоящего иудейского жертвоприношения, «по всей форме», иногда с тысячами убитых в один день животных, должна была во всяком третьем и незаинтересованном человеке вызвать такой ужас и негодование, что... стены бы Иерусалима затрещали гораздо раньше еще Веспасиана... Держа в тайне внутренность храма, они оберегали «я» свое среди народов: ибо народы, люди единым духом и единою мышцею разнесли бы по клокам воистину демоническое (с точки зрения общечеловеческой) гнездо невероятных мук и боли... В. Р-в.

156

Т. е., обращаясь к лучшим израильтянам через Пророка, Бог говорит им, указывая на остальную массу еврейского народа, впавшего в идолослужение (и пошла вслед Ваалам): «Судитесь с матерью своею», «судитесь с Иерусалимом, который изменил Мне». Прим. В. Р-ва.

157

Еврейский подлинник. Перевод на русский язык сделан не полно и не точно для сокрытия смысла.

158

Г-н Переферкович, переводчик на русский язык «Талмуда», говорит в конце «Введения»: «Священное Писание оскверняет руки, по своеобразному выражению Талмуда» (следует указание мест «Талмуда»). Но это не «своеобразие», а суть и ключ к бесчисленным разгадкам.

Еврей, все перелистывая по субботам Тору и, естественно, применяя и примеривая к себе, не мог не заметить, что в этом умолчании, в сущно-

159

Поэтому нельзя видеть в Талмуде, и вообще в последующем иудействе, злоупотребления в том, или преувеличения и самообольщенности в том, что они выработали тезис: «мир создан для евреев», и вообще все учение о «гоях», как о «чужих», как о «ненужных», в своем роде «безблагодатных» существах; попросту _ _Как о животных, почти безумных и бессловесных. «Не нужны». В этом все. «Не нужны» обнимает и вещественные отношения, и мораль. «Ненужного» можно обобрать; «ненужного» можно убить, не вытащить из ямы, не спасти, когда он тонет; его можно «залечить», когда он болен, или дать недействующего лекарства больному; можно «испортить литературу гоев»; можно испортить, извратить, исказить их промышленность и торговлю. И пусть об этом в законе, в «Талмуде» и «Шулхан-Арухе», ничего не сказано и даже сказаны обратные слова «о помощи чужеземцу», «чужеродцу», «необрезанному». Все это будет мертво, все эти слова будут без действия, ибо они все будут афоризмами, ни с чем не связанными, ни из какой системы и ни из какой общей мысли не вытекающими. «Общая»-то мысль и «система»-то говорит: «гой», «чужой», «не обрезан», «не нужен Богу и никому», «обери его», «оттолкни его»... «имущество его — ценно, но самого его — нет». А около «системы» может стоять прекрасный лично Гиллел, до которого и его прекрасных лично качеств, право же, «закону» нет дела, и нет дела Аврааму— обрезанцу, ни — всему Израилю. «Есть — Гиллел, есть — Шамай» (враждебный Гиллелу его современник, суровый и беспощадный учитель, не меньший, чем Гиллел, авторитет еврейства). Они любят ссылаться на «Гиллела» и таких, скрывая в тени Шамая, — коему синагога и вся традиция иудейства повинуется еще больше, чем Гиллелу. Гиллел — «для фронта», «в глаза» гоям; а позади и au fond всего — Шамай. Это надо помнить и об этом никогда не надо забывать. «Гой — труп: сними с него одежду и отходи прочь». Вот суть, которой изменить нельзя, ибо это есть «1 из 1000 лучей» обрезания.

160

Дворец юстиции [в Париже] (фр.).

161

«досье, личное дело»... «опись, реестр» (фр.).

162

эти евреи (фр.).

163

афера (фр.).

* *

Тут вопрос не о том, кто светел, а о том, кто силен. Конечно, Франция светлее еврейства. Ведь «дело Дрейфуса» было попыткою сорвать «нравственный банк» Франции: отсюда вся его вязкость, упорство, и отсюда же всемирное к нему внимание. Очень интересен «сам» Дрейфус или «генерал Буадефр»!.. Царями столько не занимаются; и смерти императрицы австрийской, тоже невинно погибшей, не было дано и сотой доли внимания, какое дано было «невинно заподозренному Дрейфусу». Европа следила, кто у кого сорвет банк, и притом такого странного характера, что там заложена была самая душа и жизнь игроков: прекраснейшей страны, древнейшего и очень странного народа! И игра была удивительно выбрана в момент: ну, проиграй еврей — и ничего не теряет еврейство; «да, мы ошиблись, один из нас — мошенник и изменник, но у Франции остается 100000 честных израильтян, совершенно искренно любящих свое отечество». Это в случае проигрыша; а в случае выигрыша? А в случае выигрыша «срывался моральный банк» вовсе не Гонза, Буадефра и проч., и проч., а именно Франции в самом ее сердце, в самом ее центре. А оттуда бежит к^овь по всем членам, и ядовитый укол в «штаб» парализовал бы, конечно, самое тело страны и «любимого отечества». Оставим вопрос о «светлом духе» еврейства и обратимся к их силе.

вечный жид (фр.).

164

Розанов В. В. Собр. соч. В мире неясного*и нерешенного. М., 1995. С. 339.

165

Розанов В. В. Собр. соч. О писательстве и писателях. М., 1995. С. 368-369.

166

Чуковский К. Книга о современных писателях. М., 1914. С. 172—173.

167

Переписка В. В. Розанова и М. О. Гершензона, 1909—1918 // Новый мир. 1991. №3. С. 231.

168

Там же. С. 225.

169

Там же. С. 227.

170

Там же. С. 232.»

171

Розанов В. К открытию памятника П. А. Столыпину // Новое время.

   1913. 5 сентября.

172

Розанов В. В. Уединенное. М., 1990. С. 465—466.

173

Розанов В. В. Собр. соч. Мимолетное. М., 1994. С. 228.

174

Записки С.-Петербургского Религиозно-философского общества. СПб.,

   1914. Вып. 4. С. 12. Далее цит. с. 20, 32, 48—49, 65.

175

Гиппиус 3. Дмитрий Мережковский // Мережковский Д. С., Гиппиус 3. Н. 14 декабря. Дмитрий Мережковский. М., 1991. С. 448.

176

Розанов В. Письма 1917-1919 годов // Литературная учеба. 1990. № 1.С. 86.

177

Там же. С. 84.*

178

Спасовский М. М. В. В. Розанов — личность и творчество // Возрождение. Париж, 1960. № 108. С. 45.

179

Розанов В. В. Собр. соч. Мимолетное. М., 1994. С. 82.

180

Бердяев Н. А. Собр. соч. Париж, 1989. Т. 3. С. 691.

181

Розанов В. Идея «мессионизма» // Новое время. 1916. 10 июня.