Слушай, а ты помнишь свой выпускной вечер?… И танцы. И клятвы. И мечты – стать кем-то таким… Ты скажи, только честно, ты что, уже тогда мечтал потрошить всех нас? А? Небось ведь нет? Небось мечтал – знаменитый хирург, золотые руки, восторженный шепот при обходах: Пирогов идет, Пирогов… Или как тебя там?… Ну, не мог же ты в самом деле мечтать об очереди покойников, которые ждут тебя в морге.
(После паузы.) А ты думаешь, я хотел вот так?… Чтоб мне вслед только что не плевали. Может, если б послушал тогда жену и пошел бы себе спокойно преподавать свою химию… Может, тогда сегодня сидели бы здесь не вы, а совсем другие люди? А? Как вам такой поворот сюжета? Вас вообще не было бы в этом пространстве… Совсем другие. Чуть-чуть в сторону… И сидели бы сейчас здесь мои ученики… а не мои… Нет, возможно, среди них оказался бы и прозектор, и главный инженер, почему бы нет? Но они пришли бы не потому что… А потому что… И она
(кивает на Аню) сбилась бы с ног, и музыканты взмокли бы, и юбиляр плакал бы от умиления, вспоминая пройденный путь… И не думал бы о послезавтрашнем утре, когда надо снова идти на работу, где… Ведь всего – чуть-чуть в сторону… Тогда, в самом начале. А, потрошитесь?…
Вдруг оборвалась музыка – это порвалась лента. В тишине слышно, как бьется она в магнитофоне. Все смотрят на магнитофон, но никто не шевелится.
