Но он тут же втянул голову обратно и продолжал бормотать по-шамански, пока торг не дошёл до семи полных мер.
Тут колдун затрясся от смеха. Он решил, что взял за важенку дорогую плату.
А Йу подхватил Саймку на руки и бегом пустился с ней к лодке, но Саймка всю дорогу кутала спину в оленьюшкуру чтобы загородиться от колдуна.
И вот они отчалили от берега и вышли в море.
Саймка на радостях захлопала в ладоши, потом схватилась за весло и тоже стала грести.
В небе загорелись сполохи и раскинулись над землёй гребешком, зеленые и красные отблески ярого света плясали по лицу Саймки, длинные языки протягивались вниз, чтоб лизнуть её щеки.
Саймка вступила с ними в споры; она убеждала, размахивая руками, глаза её метали искры, быстрый язычок работал без умолку. Губы, брови, лоб — все в ней было полно красноречия.
Наконец огни померкли; она примостилась у него на груди, и Йу ощутил на щеке её тёплое дыхание.
Под рукой у него лежала копна её чёрных волос, он их погладил и удивился, какая она вся нежная и хрупкая, и как сильно бьётся её сердце, словно он поймал пугливую куропатку.
Йу укрыл Саймку оленьей шкурой, а волны бурного моря качали лодку, словно колыбель.
Они все плыли и плыли, пока над ними не спустилась ночь, и все мысы и острова, все птичьи утёсы скрылись из виду.
