Йота - [17]

- Нет! Я остаюсь. Я буду ждать их. Пусть они делают со мной, что хотят, лишь бы тебе помогли.

- Да нет же! Они не помогут. Рана тяжелая. Да и не нужен я им. Они сделают то, о чем я сейчас прошу, а потом и тебя прикончат.

- Мы будем защищаться. У меня еще обойма имеется.

- Ну что с тобой делать? Ведь не уйдешь. Раз так, возьми у меня в куртке шприц, ампулу и вкати дозу. Больно мне.

- Значит, и ты... - Фазан уронил пистолет. Взобрался на кручу за курткой. Нашел шприц и ампулу.

Когда делал укол, Арусс увидел на его руке кольцо из моржового клыка.

- Твою маму зовут Сандра? - спросил он.

- Сандра. - Фазан отбросил шприц, наступил на него, растоптал.

- Тогда твоего брата зовут Максим.

- Мак!

- А сестра старше Максима на три года. И она вам не родная.

- Нет. Морфий пригрозил ее отцу, и он смылся. Так мать рассказывала.

- А кольцо это она тебе дала и сказала, что оно в память об отце.

- Об отце. Но я не верю. Мать - она у нас, сколько помню, странная, в последние годы вообще не в себе. Конечно, отец был.

Как же без него? Все остальное - ее фантазии. Конечно, она его сильно любила. Еще до несчастья с сестрой мать говорила, что виделась с отцом уже после его смерти. Якобы отец приходил к ней оттуда и оставил кольцо на память. Сказка все это, бред!

- Не так все просто, сынок, - проговорил Арусс. - Совсем непросто. А матери надо верить. Верь и позаботься о ней. Расскажи ей обо мне, обо всем, что тут было. Как только ты скажешь, что видел меня и что я узнал это кольцо, она выздоровеет. Только не говори, что я погиб. Скажи, что исчез. Она поймет.

- Ты не умрешь, Арусс! - Фазан вдруг заплакал.

- Не плачь, сынок. Лучше послушай меня. Я испытал десятки смертей. И каждая не походила на другую. Были мгновения, полные ужаса, но были и упоительно- страстные. Задыхался в невыносимой тоске; безболезненно проваливался во тьму; то как бы взрывался изнутри, извергаясь огнем, то уносился, ускорением, пьянящим, низводящим естество до мизера, превращающим материальное "я" в абсолютное ничто. Нечто подобное ощущалось и тогда, когда тело- уже парализованное, бездыханное - мгновенно разрасталось во вселенную. Распятое в бесконечности, оно становилось невесомым и невидимым...

Сейчас появится Морфий. Отдай мне "Макарова". А сам отыщи мою игрушку и сделай вид, что я тебя... понимаешь ли, пришил. За меня не бойся. Во-первых, я сам хочу, во-вторых, если что... Я при оружии.

Фазан ушел в глубь оврага. Упал в зеленых зарослях так, чтобы сверху - с кручи обрыва - Морфий сразу же увидел:

опасность устранена.

Воздетые руки Йоты сияли кончиками пальцев.

- Без крови нет жизни земной. Без боли - тоже. Рождаются, становятся женщинами - все через боль и кровь. И слава стоит крови. А в причастии вкушаете вы плоти и крови заступника нашего. Осознай свой путь, и страх покинет тебя. Теперь он будет у тебя светел и легок, потому что кончится наконец долгая забота о других, нуждающихся в твоем участии. Искупил ты их преступления страданием плоти твоей, пролитием крови своей.

- Но ведь с болью ухожу я отсюда, и не будет мне покоя, знаю. Там, в папоротниках, чадо мое, мне неведомое до последнего часа, с исстрадавшимся и полным ярости сердцем. Разве чужой он мне? Почему я, отдавший столько жизней своих за других, не могу спасти плоть и кровь мою?

- Не можешь, ибо не твое это дело. Рождение второго сына твоего не одобрялось, но прощено. А это немало. Знай! И облегчай этим знанием страдание свое.

- Но ведь погибнет он!

- Не ведаю о том. И мне не всякое знание ведомо. А ты свое выполнил. Ты чист и высок. Не оглядывайся назад. Там тлен и страсти. Изгони из себя плотское, земное. Недостойны они тебя отныне, ибо внешнее и временное все, что во плоти и на земле.

- Выходит, мой ребенок мне чужой, если плоть - нечто внешнее, временное, и к душе его я не имею никакого отношения. Тогда почему я испытываю к этому ребенку такую нежность? Почему я скучаю, тоскую по нем? Почему испытываю болезненно- сладкое состояние, когда хрупкое это создание прижимается ко мне?

- В жизни не так, как в вечности. В жизни реальна плоть, а душа - миф. ТАМ же эфемерна плоть...

- А ТАМ? Разве я не смогу любить своего малыша Там? Разве мои мать и бабушка не любят меня Там? Тогда зачем они приходили?

- Они приходили?

- Я видел их, как тебя сейчас вижу.

- И что? Вы разговаривали? Ты их слышал?

- Они молчали. Но я их слышал. Они одобрили меня и благословили. За сына... Я был рад этому. Ведь я сомневался, не знал, как поступить. Пусть сын не знает меня, но я просил сына. И он был мне дан. Я хочу, чтобы он вырос человеком.

- Этого хотят все. А ты люби его на расстоянии. На земле этого достаточно. А Там... Там в любви не нуждается никто. Бессмертие - это и есть способность всем любить всех. Сто восемь возвращений на земле как раз и есть тот минимум, который делает человека способным к бессмертию.

- ...Да он никак помирает... - Арусс открыл глаза и увидел стоящего над ним Морфия.

Двое направлялись к Фазану, а на круче обрыва маячила еще фигура.

- Мы так не договаривались. Ты обещал один, - прошептал Арусс.