Йормунганд - [2]

Но у посланника — изворотливого и говорливого Боргхильда оказалось достаточно денег и красноречия, чтобы дядя — брат Ангаборды — Гримунд — принял его. Подоплека такой щедрости была Йормунганду не ясна, разве что Альфедр опять затевал какую-то подлость против них или их соседей. А приглашение погостить выглядело и вовсе зловеще. Пока Хель не напомнила, что Альфедр — побратим отца, и что, может быть, мама не права, что отказывается от даров.

Но, по тем или иным причинам, Гримунд поддержал Боргхильда и уговорил их поехать.

— Садись рядом, милая, посекретничаем, — Фригга встала на цыпочки и положила руки Ангаборде на плечи. — Слуги покажут детям их места.

Йормунганда и Фенрира разве что под руки не подхватили. Люди Альфедра оказались тихими и вышколенными, и сильными, а также немного надменными, как и их хозяин. Хотя Альфедр сидел с супругой, остальные женщины и мужчины располагались за отдельными столами. Хель отвели к женскому столу. Йормунганда с братом посадили среди детей князя, рядом с румяным и кудрявым парнем похожим на деревенского мальчишку, чуть старше Фенрира.

— Ба́льдер сын Альфедра, — представился парнишка. Он выглядел пухленьким и разряженным так же пышно, как и его мать Фригга. От нее он унаследовал синие глаза, а в остальном походил на отца.

— Йормунганд из Ирмунсуля, а это мой брат Фенрир.

— Айе, Фенрир! — дружелюбно поздоровался Ба́льдер. Фенрир кивнул. Им как раз поднесли свежезажаренные куски мяса, сочные, с запахом чеснока и чего-то еще, чего они раньше не пробовали. Фенирира они заинтересовали больше, чем светские разговоры.

Йормунганд проглотил слюну. Стол ломился от яств. Тут и дикий кабан с колбасами, сладкое пюре, хлеб-самопек, пироги с птицей, и каждому наливали превосходное горячее вино с медом. Он старался не торопиться, поднося пищу ко рту. И скрывал удивление, если он пробовал что-то, чего не ел раньше. Йормунганд украдкой поглядывал то на мать, то на сестру. Хель ела так же медленно, а Ангаборда только пила. Ба́льдер тем временем пялился на него.

— У вас не бывают гости из Ирмунсуля? — спросил его Йормунганд. — Наши купцы часто наведываются в Гладсшейн.

— Бывают. Но я таких еще не видел.

— Каких?

— Рыжих! — нашелся Ба́льдер.

Йормунганд вздернул бровь.

— Правда? — спросил он. За столом чуть дальше сидело, по меньшей мере, пятеро с шевелюрами куда более яркими, чем у него.

Ба́льдер нисколько не смутился.

— Они не из Ирмунсуля, — пояснил он. — Говорят, что рыжие ирмунсульцы колдуны и могут сглазить. Их сюда не пускают.

— Мой отец рыжий, — заметил Йормунганд.

— Отец? — Ба́льдер склонил голову на плечо.

— Лодур, мы сыновья Лодура, — сказал Йормунганд. Ему почему-то казалось, что Ба́льдер и сам должен это знать.

— Ха, лучше тебе его тут не упоминать! — Ба́льдер усмехнулся. — Он хоть и побратим папы, но ему здесь не рады. Про него рассказывают всякое, вроде он бабскую ворожбу знает и чего похуже. Да и на счет смерти его жены слухи ходили.

— Моя мать жива, как видишь.

— Не эта жена. Эта не считается.

— Ты о чем вообще? — подал голос Фенрир. — Давно не получал? Про маму так не говори. Все считается.

Ба́льдер уже сжал кулаки и открыл рот, чтобы ответить на дерзость.

— Мой брат бестактен, простите его, — вдруг произнес другой парень, сидевший за Ба́льдером. — Он младший в нашей семье и ему много позволялось.

— А теперь не позволяется? — заинтересованно спросил Фенрир.

На стол принесли еще одно блюдо в глиняных раскрашенных чашках. Фенрир тут же забыл и про свой вопрос и про детей Альфедра.

— Что это? — спросил Йормунганд, невольно засмотревшись на кушанье. В прозрачном душистом меду плавали нежно- желтые ломтики с бархатистой шкуркой по бокам.

— Персики в меду, — ответил насупившийся Ба́льдер. — Первый раз видишь, что ли?

— Персики? — переспросил Фенрир.

— Фрукт такой, — пояснил Йормунганд. — Отец привозил как- то раз, когда я был маленький. Только они были уже подгнившие.

— Их привозят с юга, специально для пиров, как и вино, — сказал парень, одернувший Ба́льдера. — Я так и не представился, я Тиу. А ваши имена я знаю. Про вас много говорили, еще бы, дети Лодура и великанши из Ирмунсуля.

— Рад знакомству, Тиу, — сказал Йормунганд.

— Айе, Тиу!

— Айе! — ответил Тиу с улыбкой. Широкий в плечах, ростом он на голову превосходил Йормунганда. Светлая борода только начала расти, и торчала клочками во все стороны, поэтому вид Тиу имел неопрятный — Тяжела была дорога?

— Нет. Твой брат сказал, что у нашего отца Лодура умерла жена. Так он был женат… здесь?

Тиу замялся.

— Да, только я ее не знал совсем. Она умерла.

Йормунганд пробежался взглядом по гостям, но их было слишком много.

— А наш отец здесь? — спросил он. — Он бывает здесь?

— Часто. Но сейчас нет.

— Он бы нас встретил, — проворчал Фенрир.

Его отец был женат, его «настоящая» жена умерла, а теперь его мама и все они приехали сюда по приглашению Альфедра. В сердце Йормунганда появилась надежда достойная разве что его сестры: может быть, семья воссоединится, и теперь брак родителей будет «считаться» и здесь. Но говорить об этом с детьми Альфедра бессмысленно, подумал он, вряд ли они много знают о делах Лодура. Да и много, очень много раз он говорил, что лучше бы отцу не возвращаться вовсе, но то лишь детские злые слова. Почему же отца здесь нет?