Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле… - [56]

А так сегодня всё удачно складывалось… Сейчас же получалось, что путь «туда» теперь заказан: ни средства «передвижения», ни «стимула» – этих «палочек здоровья» – для проводников не осталось. А главное, не оставалось времени, чтобы ремонтировать подъёмник или искать другие «стимулы» для любителей «покочебарить».

Хотя… Хотя, если разобраться, если не паниковать и трезво оценить ситуацию, то не всё так безнадёжно. Именно подобным образом рассуждала Эмма Петровна, которая, не смотря на принадлежность к женскому полу, в меньшей степени поддалась эмоциям и уже прикидывала, как можно исправить сложившуюся ситуацию.

Когда полковник воспрянул после незапланированного падения, Эмма Петровна поинтересовалась его самочувствием и посетовала на то, что из-за дурацкого суеверия в своё время они решили не возвращаться на хутор за запасной коробкой сигар, которую забыли на подоконнике…

– Эм, дорогая! А на кой чёрт они теперь нужны? «Поздно пить Боржоми…», – изрёк раздосадованный Эдуард Викентьевич.

– Эдик, нет времени расслабляться. Ты чего раскис? – осадила его Эмма Петровна.

– А я-то думал, что у нас теперь куча времени. Можно и расслабиться, – продолжал бузить полковник.

– Всё, хватит! Возьми себя в руки, – неожиданно резко оборвала его женщина. – Эдик, я тебя не узнаю. Соберись, – уже мягче добавила она.

Эдуард Викентьевич с удивлением посмотрел на подругу. Тут он в очередной раз поразился её железному характеру.

– Ты думаешь, у нас есть шанс?

– Теряешь хватку, колонел! Шанса точно не будет, если опустим руки.

Полковник как будто бы очнулся и уже сосредоточенно посмотрел на подругу.

– Ты сейчас отправишься к Чёртовым воротам. Если поторопишься, то, скорее всего, успеешь. А не успеешь, значит не успеешь… А я вернусь на хутор и заберу сигары. Чтобы ни случилось, встречаемся у развилки, что ведёт в посёлок.

– Уи, мон дженераль! Я успею к возвращению Семёна, обязательно успею… Я там всех порву – другого выхода у нас нет… Но, дорогая, дались тебе эти сигары?

– Эдик, – назидательно продолжила Эмма Петровна, – любой результат, который мы стремимся достичь в этой жизни, имеет вероятностную характеристику и своим действием либо бездействием мы увеличиваем, либо уменьшаем эту вероятность…

– Очень доходчиво, дорогая! Я понял, я убежал…

Эдуард Викентиевич сорвался, но не как спринтер, а довольно размеренно, как расчетливый стайер, памятуя о том, что силы ему ещё понадобятся там на поляне при встрече с неизвестным противником – прикрытием Семёна. А что до самого Семёна, то он в расчет не брал этого жадного и жирного субъекта.

Эмма Петровна не менее энергично направилась на приозёрный хутор за сигарами. но заполучить их ей было не суждено…

Полковник хоть и спешил, но старался двигаться достаточно осторожно и по-возможности бесшумно. Оказавшись совсем близко к намеченной цели, он услышал какой-то подозрительный шум со стороны Чёртовых ворот, который, впрочем, тут же стих. «Неужели не успел и это Семён уже возвратился?», – пронеслось у него в голове. Теперь уже презрев осторожность, Эдуард Викентьевич прибавил ходу и недалеко от поляны наступил, не заметив, на сухую сосновую ветку, которая предательски «выстрелила» в притихшем лесу. Но достигнув опушки леса, он предусмотрительно притормозил и осмотрелся. В бесформенной груде каких-то нелепых одеяний полковник не сразу разглядел бездыханное тело Семёна. Больше никого поблизости не наблюдалось, и он решился выйти из укрытия. Несмотря на кажущееся спокойствие окружающей обстановки, внутреннее напряжение Эдуарда Викентьевича достигло своего предела. Что может быть страшнее неизвестности? Что может быть опаснее неизвестного противника? Но полковник был готов молниеносно среагировать на любую опасность, повергнуть любого, кто встанет у него на пути. На любого, но только не на это, а точнее, этого…

– Эдуард Викентьевич! А вас каким ветром сюда занесло? – выразил удивление Алексей, неожиданно появившийся из-за своего каменного укрытия.

– А вы шутник, молодой человек, – после некоторой паузы сдавленным голосом произнёс полковник. Его напряжённое лицо сделалось красным, а правая кисть за спиной, сжимавшая рукоять щегольского стека, – белой.

– А этого, с позволения сказать, субъекта каким ветром занесло? – в свою очередь спросил он, головой кивнув на Семёна.

– Ах, да… Ветром. Действительно ветром… А вы, получается, тоже видели?

– Слышал… – холодно ответил полковник, не сводя глаз с измятой бумажки, край которой торчал из наружного кармана куртки Алексея.

– Вот дела… А я как раз собирался за подмогой. Но он, похоже, не дышит. И как такое могло произойти?

– Ладно, не прикидывайтесь. Всё-то вы знаете. Лучше отдайте по-хорошему. А впрочем… Какая разница… Можно и по-плохому…

Не успел молодой человек придти в себя после всей этой «свистопляски» с падением тела, а тут – неожиданное появление полковника с его непонятными претензиями. Озадаченный Алексей стоял спиной к краю обрыва и эти агрессивные нотки в голосе его визави не добавляли оптимизма.

– Эдуард Викентьевич! Я что-то вас не пойму. Загадками изволите изъясняться, – тоже решил сменить тон Алексей, – И что такое я должен отдать, что вас так взволновало?