Йод - [16]
Но мы, как говорил Макмерфи, хотя бы попытались.
Жена посвятила парикмахерскому делу в общей сложности пятнадцать лет. И даже содержала собственную школу. Она могла бы сделать себе имя. Расхаживать в окружении сонма ассистентов. Она всерьез любила свою работу. Если она любила что-то или кого-то, то всегда всерьез. До сих пор, если разговор заходит о модных стрижках, в глазах моей женщины появляется грусть, а лицо складывается в гримасу глубокого презрения – когда двигаются даже мочки ушей, а на шее твердеют жилки. Так презирать можно только то, во что когда-то был влюблен.
Ирма ушла из дела в силу исторических закономерностей. В начале нулевых русскую индустрию красоты атаковали педерасты. Сначала они вытеснили женщин из моды, далее победили в смежных областях. Одежда, обувь, косметика, прически, ногти, омолаживающие процедуры – педерасты торжествовали повсюду. Конкурировать с педерастами жене показалось унизительным и нечестным: педерасты обычно стоят друг за друга горой, тогда как гетеросексуальные женщины непременно соперничают. Хорошо организованное и сплоченное международное лобби педерастов поддержало русских первопроходцев связями и деньгами, – теперь, на исходе десятилетия, они оккупировали светские салоны, журнальные развороты и телеэкраны. Моей подруге пришлось с гордо поднятой головой отступить на заранее подготовленные позиции, то есть непосредственно к семейному очагу, где ждал муж, протягивая ключи от новой машины и авиабилеты в Венецию.
Вот так пидоры изменили всю мою личную жизнь.
Когда я вошел, жена выглянула из кухни, изучила мое лицо и спросила:
– Что-то случилось?
– Нет. Все в порядке. 5
Я сел, она приготовила чай (у нас в доме с этим строго, все начинается и заканчивается чаем) и осведомилась:
– Как дела на работе?
– Работаем.
Четверть часа назад, еще на перегоне между «Кожуховской» и «Печатниками», я заблаговременно решил, что не буду ничего говорить домочадцам насчет выхода из бизнеса. Иначе жена обязательно спросит, чем я намерен теперь заняться, – а я не знал, чем займусь. Отдохну две-три недели, а там видно будет. Я решил уйти не потому, что появилась лучшая альтернатива. Я решил уйти красиво: в никуда. А жена, практичная женщина, не поняла бы красоты ухода в никуда. Никакая жена не поняла бы, а моя и подавно. Поэтому мне, опять же заблаговременно, уже на перегоне между «Печатниками» и «Волжской», пришлось убрать с физиономии блаженно-торжественную ухмылку эскаписта и нацепить обычную гримасу усталого и погруженного в заботы мелкого предпринимателя. Что говорить супруге, как преподнести, каким тоном и какой выбрать момент – это надо всесторонне обдумать. Я не боюсь своей жены, нет, – я ее берегу.
– А как сотруднички? – спросила она. – Как Миронов?
– С утра до ночи не разгибается.
В беседе принимали участие два наших соседа, с пятого этажа и с девятого, оба сверлили стены – в те моменты, когда стальные жала их перфораторов вонзались в железобетон, мы делали паузу, говорить все равно было невозможно. Когда сосед с девятого закончил, жена уточнила:
– Пьет?
– Он уже год не пьет.
– Не верю.
– Зря. Надо верить в людей.
Следует отдать ей должное: она редко пыталась давать советы относительно моей работы. Она мало понимала в моей работе. Я сам мало понимал в моей работе.
Меня всегда забавляли истории из жизни европейских или американских буржуа: муж отходит от дел, а жена становится у руля фирмы. Как такое может быть, поражался я. Этот проклятый руль – я сам его с трудом проворачиваю. Упираюсь руками и ногами.
Много раз Ирма искренне порывалась мне помочь. Я мог использовать ее хотя бы в качестве бесплатного курьера. Или личного водителя. Но представить ее, изящную и благоуханную, в нашем «офисе», где к полудню от сигаретного дыма можно впасть в прострацию, где даже копировальная машина не работает, если на нее не заорать матом, где в три часа дня совладельцы – они же директора, они же менеджеры, они же секретари-референты – играют в дартс по десять рублей за очко, чтобы развеяться, было решительно невозможно.
Я вздохнул и спросил:
– Где у нас йод?
– А тебе зачем? – сразу забеспокоилась супруга. – Ты поранился?
– Нет.
– Или опять собрался нюхать?
– Да, – ответил я. – Кто-то нюхает кокаин, кто-то йод. Каждому свое.
– Ты сумасшедший, – спокойно сказала Ирма. – Маньяк.
– Точно, – весело согласился я.
Сосед с пятого морально поддержал меня, вонзив свое сверло особенно глубоко. Сосед с девятого сменил дрель на молоток. 5
– Ты не в себе, – продолжила жена, опять в меня вглядываясь. – С тобой что-то не так. Ты грустный. Ты что-то скрываешь.
– Я не грустный. Я печальный.
– А что, есть разница?
– Печаль благороднее.
– И по какому поводу твоя печаль?
– Ну... Особого повода нет. Просто я подумал, что ты зря вышла за меня замуж.
– Вот как. Неожиданное заявление.
– Это не заявление. Я ничего не утверждаю. Просто... мысль вслух. Мне кажется, тебе нужен был кто-то попроще.
Ирма засмеялась.
– Во-первых, ты не такой уж и сложный. Во-вторых, когда я за тебя выходила, я не думала, кто проще, а кто – нет.
– А о чем ты думала?
– Ни о чем не думала, – снисходительно ответила жена. – Я тебя любила. Давай-ка прекратим этот разговор, он мне не нравится. Как прикажешь это понимать? Типа «извини, я не тот, кто тебе нужен», да? Готовишь почву, чтобы соскочить?
В провинциальном городе Павлово происходит странное: убит известный учёный-историк, а из его дома с редчайшими иконами и дорогой техникой таинственный вор забрал… лишь кусок древнего идола, голову деревянной скульптуры Параскевы Пятницы. «Человек из красного дерева» – поход в тайный мир, где не работают ни законы, ни логика; где есть только страсть и мучительные поиски идеала. «Человек из красного дерева» – парадоксальная история превращения смерти в любовь, страдания – в надежду. Это попытка – возможно, впервые в русской литературе, – раскрытия секретов соединения и сращивания славянского язычества с православным христианством. И, конечно, это спор с Богом.
Это изустная побывальщина. Она никогда не была записана буквами. Во времена, о которых здесь рассказано, букв ещё не придумали. Малая девка Марья обошла всю землю и добралась до неба в поисках любимого – его звали Финист, и он не был человеком. Никто не верил, что она его найдёт. Но все помогали. В те времена каждый помогал каждому – иначе было не выжить. В те времена по соседству с людьми обитали древние змеи, мавки, кикиморы, шишиги, анчутки, лешаки и оборотни. Трое мужчин любили Марью, безо всякой надежды на взаимность.
Сума и тюрьма – вот две вещи, от которых в России не стоит зарекаться никому. Книга Андрея Рубанова – именно об этом. Перед арестом у героя было все, из тюрьмы он вышел нищим... Мытарства и внутреннее преображение героя в следственном изоляторе «Лефортово» и «Матросской Тишине» описаны столь ярко и убедительно, что вызывают в читателе невольную дрожь сопереживания. Вы не верите, что тюрьма исправляет? Прочтите книгу и поверите.
Эта книга взорвет ваш мозг.Эта книга рассказывает о том, как Москва заросла травой высотой с телебашню.Эта книга рассказывает о том, как русские сдали Сибирь в аренду китайцам.Эта книга рассказывает о том, как люди превращаются в растения.Эта книга рассказывает о временах, которые наступят, если каждый будет думать только о своих аппетитах.Добро пожаловать в Москву.Добро пожаловать в Хлорофилию.
Андрей Рубанов – автор книг «Сажайте, и вырастет», «Стыдные подвиги», «Психодел», «Готовься к войне» и других. Финалист премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Главный герой романа «Патриот» Сергей Знаев – эксцентричный бизнесмен, в прошлом успешный банкир «из новых», ныне – банкрот. Его сегодняшняя реальность – долги, ссоры со старыми друзьями, воспоминания… Вдруг обнаруживается сын, о существовании которого он даже не догадывался. Сергей тешит себя мыслью, что в один прекрасный день он отправится на войну, где «всё всерьез», но вместо этого оказывается на другой части света…[b]Книга содержит нецензурную брань.[/b].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.