Язык современных СМИ. Средства речевой агрессии - [43]

Если подходить к тексту газеты (или другой разновидности СМИ) как к дискурсу, то необходимо включить в рассмотрение все сопутствующие ему связи с жизнью, в том числе и с другими текстами. Агрессивность – это разновидность тональности, которая может быть у текста-дискурса. Лексические средства русского языка, рассмотренные нами ранее, в 3-й главе, выражают негативную оценку сами по себе или под влиянием метафорического контекста. Агрессивная тональность формируется в этом случае за счет интенсивности негативной оценки, ее повышенной (избыточной) экспрессивности, а главное – за счет того, что выражение негативной оценки и причинение ущерба объекту оценки является основной целью автора. Анализируя эти средства, мы в основном оставались в пределах языка, хотя и приходилось учитывать интенции автора, межтекстовые связи, формирующие ассоциативные поля участников общения. В 4-й главе будут рассмотрены такие формы вербальной агрессии, которые не столько заключены в самих словах, сколько связаны с принятыми нормами успешного общения, знаниями участников общения о мире, проблемами адекватного истолкования слов, явлением интертекстуальности. Анализ этих форм требует существенно большего выхода за рамки заданного текста, чем это было в предыдущей главе, поэтому мы и назвали их «дискурсивными», противопоставив (хотя и с долей условности) «лексическим».

4.1. Языковая демагогия (использование речевых импликатур, сознательное нарушение словесных пресуппозиций, нарушение постулатов успешного общения) как фактор агрессивности текста

К особому виду имплицитной речевой агрессии можно отнести приемы языковой демагогии, то есть непрямого воздействия на адресата, «когда идеи, которые необходимо внушить ему, не высказываются прямо, а навязываются исподволь путем использования возможностей, предоставляемых языковыми механизмами» [Булыгина, Шмелев 1996: 461]. Одним из таких приемов является использование речевых импликатур. «Под речевыми импликатурами понимаются идеи, непосредственно не высказываемые в тексте, но выводимые из него на основе общих законов речевого общения [Булыгина, Шмелев 1996: 463]. Речевые импликатуры являются очень удобным средством манипулирования сознанием собеседника, и в частности выражения негативной оценки, так как автор текста при необходимости всегда может отказаться от «скрытого» (имплицируемого) утверждения. В работе [Булыгина, Шмелев 1996: 464] это иллюстрируется хорошим примером. Персонаж одного из романов французского писателя Лурье в ответ на просьбу никому не рассказывать об определенном событии заверил, что настоящий джентльмен никогда не говорит лишнего (импликатура: я – джентльмен, поэтому я никому не расскажу об этом). Потом же, когда его упрекнули в разглашении тайны, он заявил, что никогда не называл себя джентльменом.

Приведем пример, когда журналист использует речевую импликатуру для внушения негативного отношения к определенному объекту. Речевое общение, как известно, опирается на законы логики. Используя «логичную форму» для выражения нелогичного содержания, можно имплицитно выразить отрицательную оценку:

Если учителя выходят на забастовку, значит, местная власть снова повысила себе зарплату. Когда учителя пойдут на выборы, вряд ли они выберут ту же местную власть (Российская газета. 29.01.1999).

Журналист использует форму сложноподчиненного предложения с придаточным условия. Согласно законам логики, условие мотивирует (т. е. является причиной) следствие. В вышеприведенной конструкции два события, одно из которых (забастовка учителей) занимает позицию условия, а второе (чиновникам повысили зарплату) – позицию следствия, на самом деле никак друг с другом не связаны. Однако логичная языковая форма заставляет читателя усмотреть в данном высказывании следующие импликатуры: у учителей невозможно маленькая зарплата; чиновникам повысили зарплату за счет бюджетных средств, которые могли бы пойти на увеличение зарплаты учителей; власть отнимает деньги у народа для себя; учителя ни за что не должны голосовать за такую плохую, бессовестную власть. Если бы журналист прямо написал о том, что на повышение зарплаты чиновников пошли те деньги, которые должны быть предназначены учителям, его могли бы обвинить в клевете.

Импликатура, или логический эллипсис, нередко используется как средство эмоционального давления на читателя. Так, любой человек преисполнится негодованием, прочитав следующий заголовок статьи:

Адвокат заработает на смерти башкирских детей $1,5 миллиона! (Комсомольская правда. 29.06.2004).

Между тем в статье речь идет о юристе, помогающем семьям детей, погибших в авиакатастрофе, получить материальную компенсацию. В этом нет ничего аморального, как и в том, что за свою работу адвокат должен получить вознаграждение. Однако, желая произвести требуемое впечатление на читателя, автор выносит обстоятельства, связывающие адвоката и деньги, в импликатурный план текста и успешно создает образ корыстного и циничного дельца от юриспруденции.

Авторы монографии, которую мы цитировали выше, справедливо отмечают: «Практика "воздействия на умы" посредством импликатур использовалась еще в советское время в подцензурной печати в связи с необходимостью пользоваться эзоповым языком, когда "крамольная" мысль не высказывалась прямо, а предлагалась читателю как импликатура того, что сказано <…> Однако особенно популярна она стала в последнее время, отчасти в связи с распространившейся практикой подавать в суд на журналистов за клевету или диффамацию