Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939) - [37]
Деревня… не может развить своих производительных сил без усовершенствования торгового аппарата (Огни. 1924. 28 янв. № 4).
…деревня очутилась без той интеллигенции, отзывчивость и безграничное самопожертвование которой всегда были к услугам страдающей деревни (Голос Родины. 1919. 11 мая. № 262.).
Партийный и советские «руководители»… никуда не годятся, а у деревни отняты всякие стимулы для работы на полях «плантатора» – советской власти (Меч. 1937. 11 апр. № 14).
Некоторые все нарастающие деревенские действия «из-за угла» убедительно свидетельствуют большевикам, что им пора для своих политических прогулок подальше от деревни выбрать закоулок (Дни. 1925. 27 янв. № 675).
Подавив огнем и мечом крестьянские восстания в России и на Украине, коммунистическая власть окончательно разорила крестьянское хозяйство. Карательные экспедиции действовали в деревне, подобно опричникам Ивана Грозного (Анархич. вестник. 1924. № 7).
Ср. также отсылку к советской речевой практике, когда в цитатах из высказываний известных большевистских деятелей сохраняется принятая в советском официальном дискурсе форма единственного числа в собирательно-обобщенном значении:
Не цитировали ли мы из речей Зиновьева и К-о о том, что не надо огульно сваливать все на «кулака», что очень легко ныне любой «середняк» принимается за кулака, а что о «середняке» нужно заботиться и т. п. Потом, когда у «середняка» оказался тоже свой «кулак», которым он начал громить селькоров, т. е. местных агентов сов. [етской] власти, его вновь произвели в кулаки (За свободу. 1925. 4 янв. № 3 (1407).
Единичным случаем в нашем корпусе представлено словосочетание красный солдат, имеющее обобщенно-собирательное значение и являющееся заимствованием из советского языкового багажа:
Ненависть красного солдата к режиму, приведшему к голоду, ссылкам и кровавому террору, которым является ныне СССР, только усилилась после учреждения Колхозов [sic], так как русские деревни лишены теперь всего и приведены к рабству (Голос России. 1932. сент. – окт. № 13–14).
Таким образом, чрезвычайно бурная активность таких морфологических форм имен существительных в единственном числе, несущих интенсифицирующую функцию в советском публицистическом стиле, в эмигрантской прессе отсутствует. Немногочисленные случаи такой модели, зафиксированные в нашем корпусе, свидетельствуют об их инородности для эмигрантской публицистики, выступая как лингвохарактеризующие знаки советской реальности.
Выводы
1. Одна из наиболее ярких грамматических особенностей эмигрантской прессы – рост грамматических аналитических форм.
1.1. Аналитизм в номинативной сфере. Семантическая классификация позволяет представить наиболее открытые зоны, в которых происходило усвоение аналитических моделей: а) наименования производств, предприятий, кинофирм; б) наименования профессий; в) политические реалии; г) технические номинации (очень немногочисленны); д) названия официальных документов, актов; топонимы; е) бытовые, спортивные номинации. Практически в тех же лексико-семантические группах происходит влияние аналитического английского в языке метрополии в 80–90-е гг. XX в. Итак, массированное проникновение аналитических существительных в русский эмигрантский узус началось уже в первые годы эмиграции. Наблюдается известный изоморфизм между эмигрантским вариантом и материковым русским языком в усвоении и освоении лексических аналитов. Аналитические по своей структуре наименования быстро входили в русскую грамматическую систему.
1.2. Аналитизм в падежной системе. Прежде всего он затронул область антропонимических моделей (особенно при склонении иностранных имен, фамилий), глагольное управление (контаминация сочетаемости русских или русифицированных глаголов с иноязычными моделями-прототипами).
1.3. Аналитизм в глагольном управлении. Он связан с процессами калькирования иноязычных структур, в которых уже содержатся аналитические компоненты.
2. Именительный падеж множественного числа на – а́. Тенденции примерно те же, что и в языке метрополии, где рост образований на – а́ составляет особенность развития русского послереволюционного языка. В эмигрантском разговорном языке форма на – а́ имеет стилистическую маркировку: это обычно профессионально-речевые модели, имевшие в качестве нейтральных корреляций формы на – ы.
3. Смысловое смешение предлогов – любопытный процесс, затронувший эмигрантскую прессу меньше, чем устный язык, но тем не менее показывающий комбинацию двух тенденций в данном процессе: а) сохранение старых (дореволюционных, книжных) предложно-падежных форм; б) ослабление смыслоразличительной функции, семантической нюансировки предлогов и возможность их нейтрализации в одном, более общем по грамматическому значению; в) влияние иностранных языков, которые, как ни парадоксально, могут активизировать устаревающие или архаические (для русского советского узуса 20–30-х гг.) предлоги; в последнем случае использование таких предлогов с позиций современного речевого обихода метрополии может интерпретироваться как архаика эмигрантской прессы, но, по нашему мнению, нужно говорить о псевдоархаике, актуализированной архаике.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.