Язык небес - [62]

* * *

Стефани открыла дверь в спальню. Огромных размеров кровать была застелена, все чисто и аккуратно, как и в остальном доме. Дверь в ванную открыта, дневной свет ярко заливает комнату, берберский ковер и вычерчивает квадраты на отполированном полу.

— Никаких призраков? — спросил Дэвис.

Стефани кивнула и громко сказала:

— Ложная тревога.

А затем что-то привлекло ее внимание.

— Что такое? — тут же спросил Дэвис.

— Ты прав, — сказала она. — Здесь ничего нет. Это все из-за нервов.

Она поняла, что Дэвис ничего не заметил, и хорошо бы убедить в этом человека, находящегося совсем близко.

— Теперь мы можем выйти отсюда? — спокойно спросила она.

— Конечно. Думаю, что мы видели достаточно.

* * *

Вилкерсон был напуган.

Под дулом пистолета его не только заставили позвонить Доротее, но он был должен еще и говорить под диктовку человека с тротуара. Дуло девятимиллиметрового автоматического пистолета уперлось ему в левое плечо, и его предупредили, что любое отклонение от предписанных указаний приведет к тому, что курок будет спущен.

Вилкерсону ничего не оставалось, как выполнить все, что от него требовалось.

Его вывезли из Мюнхена на заднем сиденье «Мерседеса»-купе. Руки были связаны за спиной, его похититель сидел за рулем. А теперь он оставил Стерлинга одного в машине, сам же вышел поговорить по мобильному телефону.

Прошло уже несколько часов. Доротея скоро будет на вокзале, но они были совсем не там. Фактически они выехали из центра города и направились на юг, по направлению к Гармиш-Партенкирхену.

— Ответьте мне на один вопрос, — попросил Стерлинг водителя.

Мужчина за рулем хранил молчание.

— Кажется, вы не собираетесь рассказать мне, на кого работаете. Молчите? Ну хотя бы скажите, как вас зовут. Или это тоже секрет?

Его учили, что если хочешь отвлечь врага, нужно постоянно о чем-то его спрашивать.

— Меня зовут Ульрих Хенн, — наконец ответил мужчина.

Глава 36

Ахен

17.00

Малоун оценил свое блюдо — оно было превосходно. Они с Кристл вернулись на треугольную Марктплац и нашли ресторанчик, окна которого выходили на городскую ратушу. По пути они зашли в магазин подарков, расположенный при капелле, и купили полдюжины путеводителей. Маршрут вел их по лабиринту уютных, вымощенных булыжником переулков, а буржуазные таунхаусы создавали атмосферу средневекового города, хотя им вряд ли было больше пятидесяти лет, учитывая, что Ахен подвергся тяжелым бомбардировкам во время последней войны. Послеобеденный мороз только усилился, но не отпугнул покупателей. Люди с энтузиазмом ходили по бутикам, все готовились к Рождеству.

Их преследователь не отставал от них ни на минуту. И как только они очутились в этом уютном ресторанчике, он тут же вошел в соседнее кафе, располагавшееся по диагонали. Малоун попросил и получил столик — правда, не у самого окна, но близко к нему, — откуда он мог наблюдать за тем, что происходит снаружи.

Коттон размышлял об их бессменном сопровождении. То, что он был один, означало, что его наняли либо любители, либо люди, решившие не тратить много денег. А может, этот шпик считал, что он так хорош, что его просто невозможно заметить? Малоун много раз встречал оперативников с подобным самомнением.

За это время Коттон уже успел пролистать три путеводителя и смог убедиться в правдивости слов Кристл. Карл Великий считал эту капеллу своим «новым Иерусалимом». Столетия спустя Фридрих Барбаросса подтвердил это утверждение, установив позолоченный канделябр. Еще раньше Малоун заметил надписи на латыни на обручах канделябра, а сейчас нашел их перевод в одной из брошюр. Первая линия читалась как: «Здесь явлен ты в картине, о Иерусалим, небесный Сион, Скиния мира для нас и надежды на блаженный покой».

Приводилась цитата историка IX века Ноткера, который считал, что Карл Великий строил капеллу «в соответствии со своими собственными представлениями», а ее параметры не только были тщательно продуманы, но и несли тайный смысл. Строительные работы были начаты где-то между 790 и 800 годами, а уже 6 января 805 года Папа Лев III освятил капеллу в присутствии императора.

Коттон потянулся за другой книгой, поднял глаза и задал очередной вопрос своей спутнице:

— Полагаю, что вы детально изучали историю Карла Великого?

Кристл держала в руке бокал вина и о чем-то напряженно думала. Но тут же она вежливо улыбнулась и ответила:

— Это область моих научных интересов. Период правления Каролингов — один из переходных в западной цивилизации. До него Европа представляла собой сумасшедший дом конфликтующих народов, несравненного невежества и страшного политического хаоса. Карл Великий первым создал централизованное правительство севернее Альп.

— И, однако, все, чего он достиг, рухнуло после его смерти. Его империя развалилась, а сын и последующие потомки растащили ее на куски.

— Но то, во что он верил, так или иначе вернулось. Император считал, что главной заботой правительства должно быть благосостояние народа. Для него крестьяне были людьми, и о них стоило заботиться. Карл Великий правил не ради славы, а ради хорошей жизни простого народа. Много раз он повторял, что его задача состоит в том, чтобы не расширять свою империю, а сохранить ее.