Язык небес - [24]
Но ответственная миссия была двоякой. Раскопать свидетельства германских завоеваний вплоть до начала времен и сообщить немецкому народу об этих открытиях. Звучное и длинное название, как считали основатели, должно было обеспечить доверие и уважение немецкого народа. Deutsches Ahnenerbe — Studiengesellschaft Geistesurgeschichte. Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков. Или, сокращенно, Аненербе. Сто тридцать семь ученых и исследователей, более восьмидесяти кинорежиссеров, фотографов, художников, скульпторов, библиотекарей, техников, бухгалтеров и секретарей. И все они были под началом Херманна Оберхаузера.
Пока ее дед усердно трудился над проблемами филологии, немцы погибали на фронтах. В конце концов Гитлер выгнал ее деда из Аненербе и публично унизил и его, и всю семью Оберхаузеров. Вот тогда дед и уединился здесь, в аббатстве, защищенный стенами, укрепленными не только цементом и временем, но и верой. Тут он и пытался реабилитироваться, но не перед Гитлером, а перед самим собой и семьей.
Но так никогда и не смог этого сделать.
Она вспомнила день, когда он умер…
— Дедушка. — Она опустилась на колени перед его кроватью и взяла его за хрупкую руку.
Глаза старика открылись, но он не сказал ни слова. Он давным-давно потерял связь с миром и никого не узнавал.
— Никогда не сдавайся, — сказала Доротея.
— Позвольте мне сойти на берег. — Слова были не громче дыхания, и ей пришлось наклониться, чтобы услышать их.
— Дедушка, что ты, сказал?
Его взгляд остановился, масляный свет лампы не давал Доротее увидеть выражение его лица и сбивал ее с толку. Он медленно покачал головой.
— Ты хочешь умереть? — спросила она.
— Я должен сойти на берег. Скажите капитану.
— Что ты имеешь в виду?
— Их мир… Он ушел. Я должен сойти на берег. — И дед снова покачал головой.
Доротея начала говорить, чтобы переубедить его, но его рука слабела с каждой минутой. Вдруг он резко вздохнул, а затем медленно разлепил сухие губы и, напрягая последние силы, произнес: «Хайль… Гитлер».
Доротея Линдауэр каждый раз сгорала от стыда, когда думала о последних словах деда. Почему, уже умирая, он не отрекся от зла, а лишь еще раз присягнул ему в верности? К сожалению, она этого уже никогда не узнает.
Дверь в подвальную комнату отворилась — это вернулась давнишняя знакомая Малоуна. Доротея наблюдала, как та уверенно идет мимо экспонатов… Как же она, Доротея, могла допустить, что уже нельзя повернуть обратно? Ее дед умер нацистом, ее отец погиб мечтателем. А она?
А теперь и она готова повторить их судьбу.
— Малоун ушел, — сказала женщина. — Он уехал. Мне нужны мои деньги.
— Что случилось сегодня на горе? Я не могла предположить, что твой напарник погибнет.
— События вышли из-под контроля.
— Вы сделали все не так. Вы должны были только заинтересовать Малоуна, а теперь он знает то, что должно было остаться тайной.
— Это сработало. Малоун пришел, и у вас была возможность побеседовать; в конечном счете случилось именно то, что вы и хотели.
— Своими действиями вы поставили под угрозу всю операцию. Все должно было быть совсем не так.
— Я сделала все, о чем вы меня попросили, и хочу, чтобы мне заплатили. И еще я хочу долю Эрика. Он определенно ее заслужил.
— Его смерть для тебя ничего не значит? — спросила Доротея.
— Он слишком остро реагировал на нештатную ситуацию и поплатился за это.
Доротея бросила курить лет десять назад. Но недавно начала снова. Казалось, что никотин успокаивает ее и придает уверенности. Она шагнула к одному из богато инкрустированных шкафов, нашла пачку и предложила своей гостье сигарету.
— Danke,[20] — сказала наемница.
С первой их встречи Доротея знала, что женщина курит. Она взяла сигарету и себе, нашла спички и прикурила обе.
Женщина сделала две глубокие затяжки.
— Мои деньги, будьте любезны.
— Конечно, — спокойно ответила Доротея.
Доротея Линдауэр увидела, как изменились глаза наемницы. Уверенность быстро сменили страх, боль и отчаяние. Мышцы лица напряглись, горло свело судорогой. Пальцы разжались, выпуская сигарету, а руки схватились за горло. Язык распух, и она тщетно пыталась глотнуть хоть каплю спасительного кислорода. На губах выступила пена. Она сделала последний вдох, закашлялась и попыталась что-то сказать, но тут пришла агония. Мышцы лица разгладилось, и тело мягко упало на пол.
Доротея уловила легкий запах миндаля. Цианид, им была пропитана сигарета.
Интересно, как наемница работала на людей, о которых ничего не знала. Ни разу она не задала ни единого вопроса. Доротея поступала по-другому. Она всегда тщательно проверяла всех, кого нанимала, пусть и на один день. Наемница была очень примитивной, ее интересовали только деньги. Но госпожа Доротея Линдауэр не могла рисковать и оставлять свидетелей, даже если те очень мало знали.
