Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья - [29]

Во второй половине 1920-х гг. в Приазовье не было собственного издательского центра литературы на греческом языке, а учебная литература и периодика поступали из Ростова, в меньшей степени — из Закавказья и, спорадически, из Греции. Л. Якубова отмечает, что между двумя греческими центрами — Приазовьем и Ростовом-на-Дону — начался конфликт, связанный, в частности, с решением ростовского издательства в начале 1931 г. печатать в дальнейшем газету «Коммунистис» и литературу на понтийском диалекте [Якубова, 1999, с. 188]. С 1930 г. на Украине появляется собственный издательский центр с филиалами в Харькове и Мариуполе, ориентированный на мариупольских греков. В первые годы эллинизации наладить издательскую деятельность в Мариуполе не удавалось из-за отсутствия шрифтов, лишь с 1932 г. начинают регулярно выходить журнал «Неос Махитис» (на димотике) [Якубова, 1999, с. 197–198] и газета «Коллехтивистис».

В газете публиковались как материалы на димотике (как правило, передовицы), так и статьи на румейском языке. Однако сотрудники газеты воспринимали, по-видимому, публикации на румейском как уступку неграмотности, невладение греческим и вынужденную замену литературного эллинского языка. «Мне было очень трудно работать, несмотря на то, что я хорошо владел новогреческим. Газета ведь должна была быть понятной грекам Приазовья, не знавшим новогреческого. Нужно было создавать искусственную языковую смесь диалектов [курсив мой. — В. Б. ]. чтобы сделать газету понятной» [Левентис, 1998, с. 21]. На формирование литературного румейского влияли использовавшие димотику эмигранты из Греции [38] и румеи — сторонники эллинизации, стремившиеся исправить свой «искаженный» язык. Основоположник румейской литературы ГА. Костоправ, писавший стихи на румейском и переводивший на румейский А. С. Пушкина, Т. Г. Шевченко и других авторов, стремился расширить состав лексики румейского заимствованиями из димотики.

Деятельность Мариупольского греческого театра тесно связана с появлением румейской литературы и созданием литературного языка. Греческий театр существовал в Мариуполе с 1932 г., однако в «первые годы спектакли шли на русском и украинском языках» [Проценко, 1999, с. 10, 13]. Постепенно появляются переводные и оригинальные сочинения [39].

В 1920-1930-е гг. начинается целенаправленное этнографическое и лингвистическое изучение греков Приазовья. В документах подчеркивается необходимость тщательного исследования языка, фольклора и этнографии мариупольских греков, причем эта работа воспринимается как одна из задач национальной политики и культурно-просветительской деятельности. Подчеркивается не только интерес к научной стороне дела, но и его значимость для языкового строительства и создания литературного языка греков СССР [40]. В это время пополняются фонды Мариупольского краеведческого музея [ГАДО 14].

Для лингвистического изучения группы финансируются экспедиции в Приазовье [ГАДО 4]. В 1928–1929 гг. были обследованы румейские поселки (по-видимому, предполагались и экспедиции к урумам [ГАДО 12, л. 84]. По результатам этих экспедиций были написаны статьи И. И. Соколова и Д. С. Спиридонова, М. В. Сергиевского [Соколов, 1932; Спiрiдонов, 1930; Сергиевский, 1934].

Окончание и следствия политики коренизации

Л. Д. Якубова отмечает, что 1920-1930-е гг. как исторический рубеж были периодом и расцвета национального возрождения греков Приазовья, и постепенного его спада, а с 1933 г. начинается время «игнорирования значимости национального аспекта» [Якубова, 1999, с. 181]. Н. А. Терентьева пишет, что «материалы обследования греческих советов и районов в 1931–1932 гг. свидетельствовали о начале кризиса в культурно-просветительской работе. Среди причин его возникновения, прежде всего, было игнорирование советскими работниками специфики истории и культуры греков Украины, приведшие к разрастанию межнациональных конфликтов. В этот период увеличивалось недоверие к руководителям, прибывшим в греческие села из других мест, начались споры с жителями соседних украинских сел по поводу земли, отобранной у греков во время Гражданской войны, конфликты с артелями русских, споры между этническими группами греков Приазовья» [Терентьева, 1999, с. 287].

Так или иначе, но в начале 1930-х гг. постепенно ослабевает национальная работа среди греков (и не только греков). По документам заметно уменьшение активности окружной комиссии по делам национальных меньшинств и ЦК национальных меньшинств при ВУЦИК: подробные сведения о работе с национальными меньшинствами приходятся на 1925–1933 гг. После 1933 г. резко сокращается число документов, в которых греки хотя бы упоминаются. В 1932 г. были расформированы и присоединены к Мариупольскому городскому совету Мангушский и Сартанский национальные районы (в связи с образованием Донецкой области и переделом округов). Формально же политика поддержки нацменьшинств была прекращена только в 1938 г., когда прошла реорганизация остальных национальных районов и сельсоветов [41] и было отменено преподавание языков нацменьшинств [42]. В 1937–1938 гг. были арестованы почти все люди, занимавшие ключевые посты в системе национального образования, греческом издательстве, газете и театре.