Язык фольклора - [9]

Тем не менее справедливо, что и песни народные слагались и слагаются лицами, и в народе только улаживаются и перелаживаются… Песня только потому и народна, что единственная личность, в ней рисующаяся, есть сам народ, его поэтическое настроение, его стихотворные обычаи и т. п. [392].

А. Григорьев Русские народные песни с их поэтической и музыкальной стороны // Отечественные записки. 1860. Т. 129, март

Одна песня наводит на другую, как-то вяжется с другою, как-то растительно цепляется за другую: одно слово в одной песне родит в памяти новую песню, одни общеэпические формы связывают несколько разнородных песен: точно так же и мотивы, по-видимому, совершенно различные, льются один за другим, совершенно раздельные, а между тем связанные между собою общею растительною жизнью [449].

…Песня не только растение, песня – самая почва, на которую ложится слой за слоем, снимая слои, сличая варианты, иногда в песне новой можно добраться до первых, до чистых слоев. Есть песни, тоже и о том совершенно новые, часто даже нелепые до безобразия, но напев их развит с такой полнотою, с таким богатством и могучестью, что невольно приходит в голову мысль, не новый ли слой текста лёг здесь на старый: кто отыскивает только песен постарше, тот отворотится от подобного текста с презрением и будет не прав. Наша песня не сдана в архив: она доселе живет в народе, творится по старым законам его самобытного творчества, новое чувство, новое содержание укладывается иногда в готовые, обычные, старые формы, старое не умирает, оно живёт и продолжается в новом, иногда остаётся совершенно нетронутым, иногда разрастается, иногда, пожалуй, искажается, но во всяком случае живёт [449–450].

А.А. Афанасьев По поводу VI-го выпуска этнографического сборника // Книжный Вестник. СПб., 1865

Народные загадки сохранили для нас обломки старинного метафорического языка. Вся трудность и вся сущность загадки именно в том и заключается, что один предмет она старается изобразить через посредство другого, какой-нибудь стороною аналогического с первым. Кажущееся бессмыслие многих загадок удивляет нас только потому, что мы не постигаем, что мог найти народ сходного между различными предметами, по-видимому столь непохожими друг на друга; но как скоро мы поймём это уловленное народом сходство, то не будет ни странности, не бессмыслия [58].

Влад. Стасов Происхождение русских былин // Вестник Европы. 1868. Т. IV. Кн. 7

Народный русский язык, как известно, заключает в себе многие особенности, придающие ему необыкновенную живописность и своеобразную колоритность, и вместе с тем необыкновенную силу и мягкость. Те же самые особенности принадлежат и языку наших былин, и, можно сказать, здесь они получили еще более развития, разнообразия и выпуклости, так как нигде не встречали такого частого и обширного применения [323].

Все эти своеобразные особенности языка былин <…> заключают в себе столько особенности, что, в соединении с оригинальным стихосложением былин и всегдашнею меткостью, силою, образностью и юмором русского выражения, придают былинам совершенно исключительную, самобытную физиономию [325].

П. Глаголевский Синтаксис языка русских пословиц. СПб., 1873

Грамматика не только могла бы и должна бы многому научиться у пословиц, но должна бы быть по ним, во многих частях своих, вновь переверстана.

(В,И, Даль, Пословицы русского народа. Напутное, стр. XXVIII)

Пословицы создавались, передавались от поколения к поколению и хранятся до сих пор почти исключительно в народе простом, еще не испытавшем на себе влияния европейской образованности. Что же касается образованного класса, то у него – скажем словами г. Даля – «пословиц нет; попадаются только слабые, искалеченные отголоски их, переложенные на наши нравы, или испошленные не русским языком, да плохие переводы с чужих языков» (Напутн., к Пословицам русского народа, V). Притом несомненно, что большая часть пословиц явилась в ту пору, когда еще не выделялся из народа так называемый образованный класс и когда весь народ говорил одним языком. Поэтому язык пословиц по справедливости может быть назван языком в тесном смысле народным. Но если мы сравним народный язык пословиц с языком других произведений народного творчества, как например былин, сказок, песен и т. п., то окажется, что первый одною важною особенностию существенно отличается от последнего. Отличительную черту языка пословиц составляет особенная любовь к эллиптическим выражениям. Пословицы всегда рождались и жили в живой, разговорной речи: они не выдумывались, не сочинялись, а вырывались из уст как бы невольно, случайно, в жару живого, увлекательного разговора. В живой же, разговорной речи многие слова часто не досказываются, заменяясь тоном голоса, выражением лица и телодвижения. Поэтому язык русских пословиц представляет все особенности разговорного языка русского народа.

После этого не нужно доказывать трудность изучения и научного объяснения синтаксических особенностей языка пословиц. К сожалению, выполнение этой задачи в настоящее время еще слишком мало облегчается предшествовавшими трудами по русскому языку. В немногих ученых трудах встречаются пока только отрывочные толкования и заметки по синтаксису народного языка. О практических грамматиках и говорить нечего.