Яйцо Дракона - [22]

— Только все стало налаживаться, — подумал он. «Боги попирают края горделивых», — всегда говорили древние сказители. Что ж, он позволил себе проявить беспечность, а Старцы оказались правы.

Он, насколько хватило смелости, приблизился к трещине. К этому моменту столб дыма уже поднимался высоко в атмосферу. Его темно-красная верховина ощущала неприятный жар, исходивший от вздымавшейся голубовато-белой колонны. Несмотря на высокую температуру коры, ему удалось подобраться к трещине на расстояние трех растений. Остановившись на секунду, Лепесток отрастил три манипулятора и принялся срывать стручки: те, что были близки к зрелости, отделялись без особого труда, но большинство приходилось вырывать прямо из мякоти растения. Лепесток складывал их в специальную сумку, которую заранее сформировал в верхней части своего туловища. Он ползал вперед-назад, собирая стручки прямо на ходу и приближаясь к трещине на расстояние, определявшееся тем, как сильно жажда еды перевешивала нежелание его подошвы ступать по горячей коре.

На первом участке дела шли быстро. Рваный Лепесток организовал работу так, чтобы сборщики оставляли стручки у края посадок, откуда их перетаскивали к палисадам более молодые чила, а Старцы затем относили в клановое хранилище. Они двигались так быстро, как могли, но все равно лишились многих стручков с растений, находившихся слишком близко к разлому. На всем протяжении этой нудной работы трудягам приходилось терпеть сотрясения и падавшую на их верховины корную пыль.

В скором времени все чила вернулись с полей и устроили привал у границ поселения, беззвучно обсасывая стручки в своих кормовых сумках. Часть их глаз рассматривали небольшой, раскаленный до голубизны холм, уже успевший вырасти посреди разоренного лепесткового поля, другие же тем временем наблюдали за дымовым столбом, который поднимался высоко в небо и, казалось, достигал самих звезд. У основания столб пылал ослепительно ярким бело-голубым светом и где-то на огромной высоте превращался в клубящиеся темно-темно-красные облака на фоне холодного черного неба, подернутые снизу желтоватым отсветом коры.

Настали непростые времена. Собранного урожая хватало надолго, но рацион из незрелых стручков был куда менее аппетитным и питательным, нежели те роскошные пиры, которые они устраивали оборот за оборотом, когда только узнали о возможностях фермерства.

Рваный Лепесток пытался спасти ситуацию. Последний урожай не принес перезрелых стручков с семенами, поэтому он отрядил команду для сбора новых стручков в отдаленной местности, пока он вместе с остальным кланом будет выкапывать лунки вдали от растущего дымового столба. После напряженной работы лунки были готовы, однако охотничий отряд вернулся ни с чем.

Лепесток прекрасно знал, что ругать их не стоит. В такие времена успешные охотники могли сами выбирать себе партнеров для любовных утех, в то время как им в течение многих оборотов пришлось бы довольствоваться лишь обществом друг друга.

— Что вам помешало? — спросил он.

Высоко Смотрящий ответил за них. — Мы увидели множество охотничьих отрядов, которые занимались тем же, что и мы — собирали каждый стручок и охотились на каждого зверя, какого только могли найти, даже мелкопанцирников, от которых почти никакого толка.

— Мы шли, пока не истощились наши запасы провизии, — продолжал он. — Но повсюду нас встречала одна и та же картина. Все были так заняты охотой, что даже не сражались друг с другом. Мы подумали о нападении на одну из групп, но их худоба ясно указывала на то, что потенциальный улов, которую они могли нести в своих сумках, был крайне мал, а сами они находились в том же незавидном состоянии, как и мы. Мы даже попытались вступить с некоторыми из них в контакт при помощи дальней речи. И хотя их язык отличается от нашего, слова, которые нам удалось разобрать, недвусмысленно намекали на то, что все кланы напуганы дымным столбом и постоянной тряской коры.

Его прервал смех Грозы Вялотелов, самой отважной охотницы клана, которой после третьего убитого ею вялотела было позволено сменить яйцевое имя. — Некоторые из них думают, что столб дыма обязан своим появлением огненному дыханию дракона, а тряска — это сам дракон, который движется внутри коры, пытаясь их схватить! — сказала она. — Но все согласны с тем, что отсюда нужно уходить, так как считают, что это место теперь под запретом.

У Рваного Лепестка случилось озарение, рожденное теми самыми природными инстинктами, благодаря которым он и стал Лидером своего клана. — Если все остальные кланы охотятся и дочиста обирают всю пищу с коры, — произнес он, — значит, мы пойдем туда, куда не ходят они.

Он обратился к охотничьему отряду. — Поешьте и запаситесь провизией. Со следующим оборотом вы снова выйдете на охоту, но на этот раз отправитесь на юг — по тяжелой оси.

Со стороны отряда послышалось недовольное шарканье. Они ожидали, что охотников снова отправят за добычей, чтобы те смогли реабилитироваться после неудачной вылазки, однако поход в одном из тяжелых направлений казался чем-то сродни наказанию. Никто и никогда — даже могучие вялотелы — не путешествовал по тяжелой оси, имея возможность поступить иначе. Высоко Смотрящий начал было возражать, но Рваный Лепесток заставил его умолкнуть резкой вибрацией своей подошвы. Затем его подошва зазвучала снова, на этот раз мягче, и ободряющие слова Лидера волнами разошлись по коре, пульсируя на подошвах охотников.