Яйцо Дракона - [108]

Пьер быстро ознакомился с инструкциями, после чего они с Амалитой пересмотрели анимацию. Движения персонажей поставили их в тупик. Они оба казались неуклюжими и скованными, будто разыгрываемые ими движения напоминали не грациозный балет в привычной для них невесомости, а маневры в земном симуляторе.

Продолжив чтение, они начали понимать, почему их анимированные версии не отличались особой грацией. Для выживания в космосе исследователям чила приходилось брать гравитацию с собой. Их главный космический корабль представлял собой твердую четырехсантиметровую кристаллическую сферу, в центре которой располагалась довольно «крупная» миниатюрная черная дыра. При массе в 11 миллиардов тонн черная дыра создавала на поверхности сферы силу тяготения величиной в 180 тысяч g. Хотя она сильно уступала 67 миллиардам g, с которыми чила приходилось иметь дело на поверхности нейтронной звезды, такой силы вполне хватало, чтобы поддерживать вырожденную электронную структуру их тел. Свои собственные, миниатюрные версии корабля имелись у и отдельных чила, и у модулей их оборудования. Размеры летунов и буксиров для оборудования были гораздо меньше, поэтому для каждого из них хватало даже крошечной черной дыры. Меньшие корабли были оснащены собственными системами питания и инерционной тяги, а весь рой аккуратно умещался в полусферических углублениях на поверхности главного корабля.

— Инерционная тяга! — воскликнул Пьер. — Во время нашей последней смены мы учили их ньютоновскому закону тяготения. А сегодня у них есть инерционные двигатели! Где же они будут завтра?

— Наверное, они смогут управлять самим временем и пространством, и им уже не придется утруждать себя такими неуклюжими вещами, как гравитационные генераторы черных дыр и инерционные двигатели, — ответила Амалита. — Но теперь я понимаю, почему мы выглядели такими неловкими на той анимации. Их главный корабль будет находиться всего в пятнадцати метрах от Драконоборца, но он настолько массивен, что мы будет чувствовать с его стороны силу тяготения в одну треть g, которая будет отталкивать меня от консольного кресла и тянуть к иллюминатору. Думаю, я бы смогла сделать во время падения один разворот, чтобы они смогли увидеть человеческие суставы в действии, но готова поспорить, что при гравитации в одну треть g мои движения будут еще более топорными, чем эта анимация. — Она отвернулась от экрана и посмотрела на Пьера. — Я бы отдала эту роль тебе, чтобы самой посмотреть на чила.

— Не факт, что это пришлось бы тебе по душе, — ответил Пьер. — Хотя летуны сильно уступают главному кораблю по размеру и массе, один из них приблизится к иллюминатору на расстояние меньше метра, и согласно, вот этому контурному графику, показывающему силу тяготения отдельных кораблей, мой нос будет притягиваться к стеклу с силой в 3g! — Оглядев ее тело, он расплылся в улыбке:

— Подозреваю, они выбрали не тебя, так как знали, что в невесомости ты не носишь бюстгальтер, и просто не хотели спровоцировать у тебя обратное отвисание груди.

Амалита снова повернулась к дисплею, ткнув Пьера плечом, и вывела на экран следующую страницу инструкций. — Ты прекрасно знаешь, что сейчас единственный момент, когда наши цивилизации достаточно близки в культурном плане, чтобы физический контакт имел хоть какой-то смысл — потому-то они и выбрали для своего интервью самого известного из земных писателей и переводчиков, — заметила она. — Сколько времени будет у тебя в запасе?

Пьер пробежался взглядом по расписанию, которое прислали чила. — Он провисит на одном месте примерно секунду и постарается как можно дольше сохранять неподвижность, чтобы мои глаза успели на нем сфокусироваться. Такими темпами он, наверное, будет близок к смерти от истощения, если только чила не придумают, как питаться, почти не шевелясь.

— Идея такого контакта кажется абсурдной, — заметила Амалита. — И у нас, и у них есть исчерпывающее описание физиологии обоих видов и целая масса изображений и видеозаписей.

— И все же, — добавил она, — если бы мне представился шанс побывать на поверхности нейтронной звезды и провести пятнадцать секунд, наблюдая, как прямо на моих глазах проносятся полгода цивилизации чила, я бы согласилась, не задумываясь.

Консоль подала сигнал, и компьютер переключился на информационный дисплей. На экране появилось изображение чила.

— Меня зовут Перемалыватель Бит, я новый Хранитель Связи.

Дожидаясь от людей вежливого ответа, Перемалыватель Бит занялся собеседованием новых учеников. За время своего обучения они настолько проникнутся человеческой культурой, что станут практически думать, как люди, а один из них рано или поздно займет место самого Перемалывателя Бит. Он был добр с юными чила, вспоминая тот ужас, который чувствовал на собеседовании со старой Парящей Геммой. И все же впереди их ждали непростые времена, ведь стать новым Хранителем мог только один из учеников.

Будучи одним из учеников Парящей Геммы, он усердно трудился и помимо успешного выполнения своих ученических обязанностей разработал новую и довольно сложную компьютерную программу для поиска взаимосвязей среди колоссальных массивов человеческих знаний, которые по-прежнему хранились в Библиотеке Небесной Речи. Теперь его новая программа узнавала о людях больше, чем люди — о самих себе. За это экстраординарное достижение он был удостоен редкой возможности выбрать себе новое имя и в конечном счете стал новым Хранителем Связи после того, как Парящая Гемма перешла в разряд Стариц и посвятила себя заботе о яйцах.