Явление Зверя - [9]

А что зовут его шею мылить говорило уже то, что не телефоном призывают его на директорские очи. Так было бы легко свинтить — послать зама к примеру. Ан нет, своей собственной персоной заявилась в Приходькинский кабинет личная секретарша директора Центра, крутобедрая Зоя.

— Владимир Петрович, — Вас вызывает Илья Кузьмич, срочно — с ходу в карьер обломала Зоя благодушное полковничье настроение.

— Зоинька, — начал было по инерции шеф охраны, но по выражению секретаршиных глаз понял, что действительно срочно и никакие отмазки тут не помогут. Приходилось принимать фронтальное сражение. Надо сменить дружески— игривую улыбочку — традиционный атрибут общения ответственных работников Центра с секретаршей босса на деловое, компетентно-ответственное выражение официальной физиономии.

Требуемая замена сноровисто произведена, фуражка надета и по-уставному сцентрирована. Сложнее обстояло дело с верхней пуговицей. Третья звездочка добавила Виктору Петровичу весу не только социального, но и к сожалению сугубо материалистического, в килограммах. Чувство долга побороло соблазн скрыть разгильдяйство за галстуком. Виктор Петрович застегнулся, подтялулся и строевым шагом отправился, в этом уже не было сомнений, на ковер.

По дороге мудрее было молчать. Этот нехитрый психологический этюд все-же себя оправдал. Не прошли они еще и половины дороги, как Зоя не выдержала.

— Виктор Петрович, Зиберович приехал. — Выдала она секретным шепотом.

— Как?! — Шаг полковника утратил строевую четкость. — Как это Зиберович приехал? И меня не предупредили с вахты! Не доложили! — Мысли полковника потеряли связность. Ну я их! — А мозг рождал картины децимации, шпицрутенов и других, незаслуженно забытых форм дисциплинарных взысканий.

— Он сам приехал, в цивильном. — Продолжала искренничать Зоя.

— Час отчасу! — Вот кого уж желал видеть Виктор Петрович еще меньше, чем свою тещу, так это генерала Мойшу Зиберовича. А уж одного, без свиты, да еще и в гражданке! Бр-р-р! Полковник отер холодный пот. Очко вовсю разыгралось, от таких вестей затряслось.

Генерал Мойша Зиберович личностью был легендарной. Шеф контрразведки в струкуре безопасности Альянса Северных Демократий[3] отличался нравом крутым, умом дотошным.

Бывший выпускник Тамбовского танкового училища лейтенант Зиберович быстро утратил вкус к прямолинейной политике танковых клиньев и посвятил себя деятельности более утонченной. Первый успех не заставил себя долго ждать. Он своевременно обнаружил сокровенное желание правителя Персии обьявить неверным священную войну газават. Гениальный мозг Зиберовича породил нестандартный ход. Всячески поддерживая это благочестивое начинание свежеиспеченный агент МОСАДа сумел внушить шаху, что самый естественный враг сунитов — это шииты, погрязшие в богопротивной ереси. Шаху идея пришлась по душе и вскоре в самом стратегическом сердце Коалиции Южных Деспотий разразился обширный инфаркт затяжной, малопонятной непосвященным, внутриусобной резни. Далее, уже в качестве одного из руководителей МОСАДа он отличился в полицейской акции против алжирских пиратов. Свой переезд в Брюссельский генштаб АСД Зиберович отметил династическими войнами в улусах татаро-монгольских танковых кочевников.

Такой человек просто так в Дубненский центр ездить не будет.

В директорском кабинете несло густопсовой местечковостью. Помимо самого директора там были научный руководитель Центра профессор и нобелевский лауреат, и, почему-то заведующий суперсекретной лабораторией К-7Б. В теневом углу примостился Зиберович. Одет он был в засаленый кургузый пиджачишко и полосатую, линялую брючную пару. Из нагрудного кармана торчали кончики портновского швейного метра. Из под ермолки свисали пейсы. Он кособоко примостился на самом краюшке стула, ножки калачиком, ладошки сложены между колен. Вид он имел как портной, которого позвали снять мерку для свадебного костюма, а на самом деле всучивают в ремонт потертую кацавейку.

Директор выглядел обосранным и надутым, как лягушка с соломинкой в жопе.

Завлаб — вызывающе недовольным.

Научный руководитель выглядел как рассудительный человек. А полковник, как полковник перед жопонамыливанием.

Позднее в своем классическом жизнеописании Мойши Зиберовича «Подвиг разведчика» (изд-во Милитари Артис Пресс, Гонкуровская премия) Рувим Ольсон так прокомментировал эту встречу:

"Жизнью было предопределено раббе Мойше встречаться с несметными толпами гоев, но даже в его жизни редко когда в одном помещении одновременно собирались столь разные типажи. Чтобы быть понятным читателю, опишу гипотетическое отношение персонажей этого сейшена к гусю.

Мойшу Зиберовича гусь мог заинтересовать, как обьект потенциально перспективный в структуре стратегической обороны АСД, как некий биоморфный сенсор систем раннего обнаружения.

Для завлаба исключительно самоценным являлся сам процесс познания сложной биосистемы «гусь». Исследование — все, конечный результат, да ну его к дьяволу — в этом суть его жизненного кредо.

Директора ни гусь, ни процесс в отдельности интересовать не могли. Его интересовало, чтобы процесс гусеведения протекал согласно проекта и в отведенные сроки утвержденного план-графика НИР