«…Явись, осуществись, Россия!» Андрей Белый в поисках будущего - [49]

В первом же романе намечаются общие черты искомого учения, способного преобразить личность, то есть начинает воплощаться основная, «утверждающая» часть замысла А. Белого, то, ради чего и писалась трилогия. В «Серебряном голубе» отмечается, что такое учение должно быть одинаково обращено к чувствам и к разуму, но, хотя чувствуются симпатии автора романа к теософии, Белый не утверждает, что ключ к спасению человечества содержится именно в этом учении. В «Петербурге» сказано прямо: искомое учение – антропософия, подчеркнуты синтетический характер духовной науки (согласно антропософии, проникнуть в сверхчувственные миры и при этом не пострадать, а, напротив, получить силы и средства к собственному преображению возможно только в случае равного внимания к развитию всех сторон человеческого существа – мышления, чувства, физического тела) и её христианская основа. Наконец, в романе «Котик Летаев» писатель рассказывает о самой сути антропософии: о том, каково духовнонаучное понимание человека, какова, с точки зрения антропософии, его роль в мировом развитии, и о тех упражнениях, которые были разработаны в рамках этой духовной науки для того, чтобы человек мог способствовать и собственному преображению и развитию мира. Изложив в романе «Котик Летаев» антропософскую концепцию личности, А. Белый достигает тем самым полного воплощения первоначального замысла трилогии.

Таким образом, романы «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев» объединены не только цельностью замысла, но и строгой продуманностью в его воплощении.

Вместе с тем эти произведения показывают, как шло совершенствование художнического таланта А. Белого, как постепенно складывался в его творчестве новый тип прозы, ставший художественным открытием этого писателя-символиста. Одна из основных особенностей прозы А. Белого, прозы, по-разному именуемой в современном литературоведении (неклассическая, лирическая, поэтическая, ритмическая, орнаментальная проза), – её синтетичность. Наделяя смыслом краски, звуки, порядок слов и их стилистическую окраску, делая значимыми все вызываемые героями ассоциации, придавая значение не только каждому слову, но и каждому знаку, автор создаёт впечатление, что его произведение не является исключительно литературным, а представляет собой образец некоего нового синтетического искусства, рожденного из сплава поэзии, музыки, живописи. Такое произведение, воздействуя на эмоции читателя (слушателя? зрителя?), вместе с тем требует от него вдумчивости, напряженной работы мысли, чуткого вслушивания в читаемый текст, всматривания в его красочные образы. В идеале такая задействованность в чтении прозы Белого всех способностей воспринимающего должна привести читателя к внутреннему единству, обеспечить взаимодействие его рационального и чувственного начал, а нескрываемая опора А. Белого на мифологию и творчество классиков русской литературы (Пушкина, Гоголя, Достоевского) – побуждать вновь и вновь обращаться к мифам и великим творениям мастеров слова в стремлении постичь содержащиеся в них глубочайшие истины.

Анализ трех первых романов А. Белого, как, надеемся, нам удалось это показать, позволяет говорить как о целостности художественной формы каждого из них, т. е. о подчиненности всех основных формальных элементов, вплоть до фонетической и синтаксической сторон текста, выражению главных идей произведения, так и об эстетическом единстве трилогии в целом, поскольку для всех романов характерны отличающиеся друг от друга в деталях, но общие по сути художественные приёмы.

Подчиненность романов общему замыслу, последовательно раскрывающемуся в каждом из них, и художественная общность, существующая между этими произведениями, на наш взгляд, являются достаточными основаниями для того, чтобы считать романы «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев» связанными между собой теснее, чем просто творения одного автора. Количество точек соприкосновения между этими романами, с нашей точки зрения, позволяет говорить о них, хотя и с оговорками, как о частях единого целого – трилогии «Восток или Запад».

Библиография

1. Белый А. Серебряный голубь. – М., 1989.

2. Белый А. Петербург – М., 1994.

3. Белый А. Котик Летаев // Белый А. Сочинения в 2-х томах. – М., 1990. – т. 2.

4. Белый А. Арабески. – М., 1911.

5. Белый А. Антропософия и Россия // Новое литературное обозрение. – М., 1994, № 9. – С. 168–181.

6. Белый А. Воспоминания о Блоке. – М., 1995.

7. Белый А. Воспоминания о Штейнере. – Париж, 1982.

8. Белый А. Глоссолалия. Поэма о звуке. – Томск, 1984.

9. Белый А. Герберт Спенсер // Весы. – М., 1904, № 1.

10. Белый А. Круговое движение // Труды и дни. – М., 1912. – № 4–5. – С. 51–73.

11. Белый А. Линия, круг, спираль символизма // Труды и дни. – М., 1912. – № 4–5. – С. 13–22.

12. Белый А. Луг зеленый. – М., 1910.

13. Белый А. Мастерство Гоголя. – М., 1934.

14. Белый А. Материал к биографии. (интимный) 1913–1915 гг. / публикация Дж. Мальмстада // Минувшее. – М., 1992. – № 6, 8, 9.

15. Белый А. Между двух революций. – М., 1990.

16. Белый А. “Мысль и язык”. Философия языка Потебни. – М., 1910.