Ястребки - [19]
Дмитрий Иванович был дома. Вручил я ему телеграмму под расписку — честь честью. Вижу по его лицу — радостная телеграмма.
— Хорошую весть принёс! — закричал он. — Вызывают в Москву, парень, — продолжал он, — на выставку, вместе с моими юннатами. Поедем в каникулы. И ты с нами.
— Так я ж не юннат, Дмитрий Иванович.
— Ты теперь юнатский почтальон, такую пургу осилил! Вместе поедем…
И не обманул.
В зимний лунный безоблачный день вылетели мы из Воркуты. Кроме Дмитрия Ивановича, юннатов и меня, в Москву ехала с нами большая закутанная корзина.
Прилетели в Москву, переночевали в гостинице. Утром просыпаемся, что за чудо! Солнце светит, как летом.
Каких чудес мы насмотрелись в Москве и на выставке — не пересчитать! Таких красивых шахт, как московское метро, в Воркуте, конечно, нет. И живую корову видели, здоровущую, олень против неё как лайка. А московские юннаты нашим помидорам и огурцам дивились.
— Неужели за Полярным кругом вырастили? — спрашивают. — Как же вам удалось?
— Это у нас всё уголь делает, — поспешил я с ответом, — уголёк у нас — первый сорт.
Дмитрий Иванович рассмеялся:
— Не уголёк, а люди, шахтёры и пионеры. Уголь — он веками в Заполярье лежал, и толку от него не было, и согреть он никого не мог, пока человек его служить себе не заставил. И уголь этот от сердца зажечь надо. Тогда он ярко горит!..
В то утро Дмитрий Иванович брился особенно долго, почему-то решил сам галстуки пионерам на шеи повязать.
Повёз он нас на Красную площадь. Много раз я видел эту площадь в кино, на картинках. Но это что… Вот когда стоишь у Спасских ворот и всю площадь оглядеть можно, и над твоей головой бьют куранты, и на всех кремлёвских башнях, как на передовых шахтах, звёзды горят, — это чудо.
Вошли в Кремль, повернули на тихую улочку, вошли в дом, стали подниматься по лестнице. Дмитрий Иванович палец к губам приложил, и мы шли за ним не дыша. Какая-то женщина открыла перед нами дверь. Мы вошли в кабинет, и я сразу узнал его.
Здесь работал Владимир Ильич Ленин. Пять лет здесь работал. Вот в этом плетёном кресле сидел.
Блестящие ручки кресла пообтёрты. Последний раз Владимир Ильич был здесь 12 декабря 1922 года. В 8 часов 15 минут вечера сказал секретарю «до свидания», выключил свет и ушёл. Часы в кабинете навечно остановились на 8 часах 15 минутах.
— Да! — вздохнул Дмитрий Иванович. — Я свою семилетку за пять лет выполнил, и меня самым высоким орденом наградили, а Владимир Ильич за свою пятилетку в этом кабинете на сотни лет вперёд работу проделал и о каждом человеке и его судьбе подумал…
Подошли мы к карте, что висит на стене между окнами. Обыкновенная карта железнодорожных сообщений. Вся проколота булавками, и, если её на свет посмотреть, она будет похожа на звёздное небо зимой в Воркуте. Ленинской рукой наколота. И в каждой звёздочке мысль Ленина — и как разбить врагов революции, и где строить первые электростанции, прокладывать новые железные дороги, возводить стройки.
Я слушал и смотрел на то место на карте, где расположена наша Воркута, — просто белое пятно, как тундра зимой, и даже река Воркута не обозначена.
— Жаль, что Владимир Ильич про нашу Воркуту ничего не знал, — прошептал я Дмитрию Ивановичу. И опять поспешил.
— Э-э, нет, — просиял он. — Воркута у Владимира Ильича на ладони была, и он её видел такой, какой мы с тобой её ещё не знаем.
И услышали мы от Дмитрия Ивановича, что это было в 1919 году, в трудном году для советской власти. В те самые дни охотник-коми набрёл на берегу Воркуты на гряду чёрных камней, которые загорелись от огня костра и горели долго и жарко.
«Это пригодится нашей новой власти», — решил человек коми и отправился в нелёгкий длинный путь по тундре, в Нарьян-Мар. Дождался там парохода и попросил капитана отвезти в Москву самому Ленину маленькую посылочку.
И вот здесь, в этом кабинете, развернул Владимир Ильич полоску оленьей кожи, положил на раскрытую ладонь кусочек угля, всмотрелся в блестящие изломы его и увидел чудо-город в Заполярье, шахты, увидел дворцы и пастбища, услышал, как мычат стада коров, кудахчут куры, услышал, как поют певчие птицы и как звонко смеются дети…
Я подошёл поближе к карте, и мне показалось, что на белом пятне, на том месте, где сейчас обозначен город Воркута, словно маленькая звёздочка, просвечивает точечка, которую наколол Владимир Ильич. И я знаю, ему очень понравился бы наш город сегодня…
Ну что, опять скажете, что я выдумщик?
Нет, я не выдумщик. Я живу в прекрасном шахтёрском городе Воркуте, за Полярным кругом. Он обозначен теперь на любой географической карте в том самом месте, где когда-то Владимир Ильич поставил маленькую точечку.
