Ястреб на перчатке - [39]

— Я хотел бы узнать, Гонсало, как ваши понятия о чести сочетаются с участием в покушении на мою жизнь. Скажите, каково это — помогать убийству человека, который сделал из вас мага? Научил управлять Силой, изменил всю вашу жизнь?

Гонсало де Агиляр молчал.

— Нет, ответьте, мне интересно. Хоть я и «человек без чести и совести», как вы меня часто называете, но такое даже мне не приходило в голову. К своему учителю я до сих пор питаю теплые чувства.

— Вы — зло, Гийом. Раньше я считал вас простым наемником, пусть и магом. Учиться у того, кого не уважаешь, трудно. Ведь человек — это не только какие-то особые возможности, деньги, власть, влияние. Это, прежде всего душа, речи, помыслы, поступки.

Ваша душа черна, Гийом, за последние десять дней я в этом убедился. При осаде мятежного замка вы устроили ужасную провокацию, обманом впутали в нее меня, уничтожили свидетелей! Изабелла — вы обманом взяли у графа слово и решили, что девушка — ваша собственность. Оскорбляли ее и Луиса, пользуясь своей безнаказанностью. Убийство на набережной — они просто шутили, но вам важен был повод! Вы плели интриги, шантажировали Марию де Тавору. Какой хитрый замысел, чтобы рассорить Луиса с Изабеллой и с Феррейрой! Вы прекрасно знали о чувствах Бласа. Бедный Филипп, он восхищался вами. Долго не мог поверить, услышав о вашем коварстве! Я случайно узнал об этом…

— И решили помочь доброму юноше Филиппу д'Обинье убить злого чародея? Вы даже не попытались разобраться! Гонсало, я уже был для вас символом зла. Думаю, герцог Гальба прочил вам мое место. Жажда власти! Вы мне завидуете. Да, и еще один благородный повод — спасти короля, а в особенности принцессу Ангелу, от моего дурного влияния. И не нужно рассказывать детские сказки о зле и добре! — зло усмехнулся я в ответ на его проникновенную речь.

— Нет, я не стремился на ваше место, Гийом. Ибо еще не готов. Вы важны для Камоэнса, но опасны для моих друзей. Я не знал, что мне делать. Вы мой учитель и одновременно враг. Я помог Филиппу, дал ему магическую защиту и пару боевых заклятий. Но сам вмешиваться не стал. Ибо не мог поднять на вас руку. Филипп погиб. Вы добили всех раненых. Значит, судьба решила, что сейчас зло — то есть вы — должно победить! А с судьбой спорить бесполезно. — Он остановился, ожидая от меня каких-то действий.

— Что замерли, Гонсало де Агиляр? Ждете, что я вызову вас на магическую дуэль, согласно правилам и канонам? Не дождетесь! Я слишком много сил на вас потратил, да и обещание королю надо держать. Забыть — не забуду, простить — не прощу. Но отбросьте ваши замашки, и мы поладим, — сказал я.

Это было совсем не то, что Гонсало ожидал услышать.

— Гийом, оставьте Изабеллу и Луиса в покое! — вымолвил он наконец.

— Не забывайтесь, Гонсало. Это к делу не относится, — перебил я его.

— Если вы не прекратите их преследовать, — повторил Гонсало, — я останусь вашим врагом. Поверьте, во второй раз я не буду держаться в стороне, — тихо закончил он.

— Верю. Поэтому говорю еще раз: не вмешивайтесь в мои дела, де Агиляр. Иначе я разозлюсь по-настоящему. И друзей тоже удержите. Ибо смерти начинаются, когда кто-то забывает об этом, — посоветовал я ему на прощание.

Похороны. Никогда не любил на них присутствовать. Особенно если хоронят тех, кого я сам отправил в мир иной. Но на кладбище идти пришлось.

С Филиппом пришла проститься вся Мендора. В глазах темнело от траурных нарядов. Лицемеры, большинство и не знало его.

Я был вынужден стоять рядом с Агриппой д'Обинье. Братом своего «спасителя». Агриппа скрипел зубами от раздиравшей его ненависти. Сжимал руки — так, что кожа белела. Но никто не связывал это со мной. Граф хоронил младшего брата.

Бесчисленные друзья, родственники, товарищи, просто знакомые говорили речь за речью, расписывая достоинства погибшего юноши: его благородство, доброту, отзывчивость, бесстрашие, честность, верность семье, короне и Камоэнсу.

Недалеко от Агриппы д'Обинье стояли три друга: де Кордова, де Агиляр, и Феррейра. Рядом с ними крутился и ля Крус. По глазам Луиса я понял, что он знает, как все было на самом деле.

— Гийом, выслушаете меня, это срочно. Очень срочно! — Взволнованный ля Крус догнал меня, уходящего с кладбища к своей карете, огляделся. — Я отлучился ненадолго. Луис, узнав о вашем сватовстве к Изабелле, не стал дожидаться ответа графа Клосто. Он хочет похитить Изабеллу из дома ее отца.

Хорошая идея, подумал я, тайное венчание — и я влюбленным уже не опасен.

— Тебе известно, когда планируется похищение?

— В ближайшие дни. Луис говорил, у них мало времени, надо спешить. Мне поручено договориться с настоятелем собора Святого Агносия. Он мой родственник.

Умно. Обряд, проведенный священником главного собора столицы, мне оспорить не удастся.

— Делай то, что тебе поручено. Если появится какая-то еще информация, немедленно сообщай, — ответил я маркизу. Его узкое лицо, похожее на крысиную морду, вызывало у меня отвращение. Предатель. Ненавижу предателей. Даже если они предают для меня.

— Вы передадите мне расписки? — заискивающе спросил ля Крус.

— Позже поговорим об этом, — отмахнулся я.