Ясновидение - [33]
показались, но не были открыты. К правой и левой руке взмыли могучие созвездия, которые самоповторениями и ответами издалека, противоположениями, таинственными комбинациями, создавали триумфальные ворота, чьи архитравы, сводчатые проходы которых - горизонтальные, вертикальные - возвышались - в высотах, промежутками, которые казались призрачными из бесконечности. Неизмеримыми были архитравы, сводчатые проходы, не запоминаемыми были ворота. Внутри были лестницы, которые простирались к вечности выше, которые спускались к вечностям ниже. Выше был низ, ниже был верх, для человека лишенного тяжелого тела. Глубина была проглочена в непреодолимой высоте, высота была проглочена непостижимой глубиной. Внезапно они сместились от бесконечного до бесконечного, внезапно они наклонились над бездонными мирами, возник могущественный крик - эти системы более таинственные, миры более волнистые - другие высоты и другие глубины - расцветали, приближались, были под рукой.
Тогда человек вздохнул, остановился, задрожал и заплакал. Его перегруженное сердце выразило себя в слезах; и он сказал, «Ангел, я не пойду дальше! Поскольку духу человека больно под этой бесконечностью. Невыносима - слава дома Богов. Позволь мне лежать в могиле, где я могу найти отдых от преследований бесконечности! Наконец, я вижу, что нет ничего». И от всех слушающих звезд, которые сияли вокруг возник единый хор: «Даже в этом случае, это так! Ангел, ты знаешь, что это. Нет ничего, чего бы мы не слышали». «Там нет конца?» торжественно спросил Ангел. «А эта печаль, которая убивает тебя?» Но не ответил никакой голос, который мог бы ответить за себя. Тогда ангел возвел великолепные руки к небесам небес, говоря, «Нет конца вселенной Бога! И также НЕТ НИКАКОГО НАЧАЛА!»...
Если связью целого видимого мира является универсальный магнетизм, то Бессмертный, неделимый дух, тенью которого является этот Магнетизм, может быть невыразимой потенциальной возможностью, в которой возможна реальная религия. В этой манере Святость является истиной всех времен. В этом «новом мире старого мира», будет возможным чудо. Этим путем из знакомого получится удивительное. В этой ангельской среде будут Небеса! И единое есть....
В моей книге я стремился разорвать цепи, которые, как думают люди, сделаны из этого плотного, твердого, мертвого нашего мира. Игнорируют
дух, как бесполезную вещь. Отвергают чудо, потому что оно не подчиняется машинам, которые производят мир; но которое, конечно, не компетентно, объяснить мастерство само по себе. Машины не растворяют полностью границу, которая отделяет великий, находящийся снаружи, неизвестный мир, от малого, внутреннего, известного мира.
Моя попытка во многом является не восстановлением Суеверия на его свергнутом пьедестале, поскольку Сверхьествественное должно заменить его на оставленном троне.
И если, после слушания долгое время могущественного красноречия Святого Павла, складывая в кучу вывод с выводом и доказательство с доказательством относительно религии Избавителя, в которой он был тогда столь торжествующим лидером, Агриппа разбивает его заколдованную речь, в которой он непосредственно затрагивает границу осуждения, с удивленным восклицанием: «Павел, Павел, ты почти убедил меня стать христианином!» Мы, возможно, не надеемся, что, теперь для размышляющего читателя, такой же свет должен сиять от наших аргументов, как тот благодаря которому он должен «почти видеть», что Сверхествественное может быть возможным для него даже в его собственное знакомое время, и в этот наш современный и текущий день.
В этой работе, находящейся в руках читателя, автор предложил себе некоторые определенные цели. Первое: к лучшей его власти, установить возможность сверхьествественного, которое отрицает наука. Следующее, доказать существование сверхьествественного. Это отклоняет вера. Наконец, чтобы показать, что вся религия является только возможной, не в размышлении, которому мы верим, что означает чудо, по существу, но в фактическом веровании. Поскольку человечество может быть разделено - по предмету веры в божественные дела, или, скорее по вере во что-нибудь из этого мира - на три большие части: сначала, на тех, кто не верит ничему; во-вторых, на тех, кто верил бы, если мог бы; наконец, на тех, кто думает, что они верят. В этот последний большой класс, включается - вера в то, что невозможные вещи невозможны - все они добросовестные и «хорошие» люди из различных слоев общества. Люди могут только верить согласно лучшей их силе; и их здравый смысл резко останавливается перед осуждением чуда; в котором, как я утверждаю, может лежать настоящая религия....
Это будут только мысли, которые проистекают из того, что сказал автор, которые сделают читателя размышляющим. Он будет видеть, что там лежат другие высшие вещи, дальнейшая ссылка на которые в работе этой природы - действительно в любой работе - была бы неподходящей. Те, кто примет это, как очищающее просветление от туманов и заблуждений этого мира, являются теми, кто, разумом и знанием, подходят чтобы осознать. Обычные читатели, те которые из любопытства и естественной живости ума, которых, как автор чувствует, будет много, примут те же самые страницы как самый удивительный предмет, определенные вещи в которых простимулируют глубочайшие мысли в тех, кто имеет более высокий дар. Поскольку в прочтении есть два взгляда....
