Ясновидение - [30]
провидцу. Есть сотни людей, кто посетил «Комнаты Розенкрейцеров» на ул. Бойлстон в Бостоне, кто очень удивлялся, не слыша никаких стуков или тиканья и не наблюдая никаких облаков над прекрасными зеркалами, использовавшимися там, пока не были рассеяны духи и не зажегся ладан - после чего, тысячи постукиваний прошли по серебряной треноге и облака славы, в присутствии множества людей, стали плавать над поверхностью черного моря несравненного зеркала.
Вера в сверхьествественное - единственное спасение от самой холодной неверности; и волшебство - является другим термином для магнетического, которое, будучи понятым, сразу удаляет все его тайны из области так называемой «Черной Магии», переводя его в прекрасные реальности эфирной науки.
Не каждый человек может видеть в зеркалах; и сотни из тех, кто может видеть в них, неспособны служить подлинным инструментом. Таким я бы рекомендовал очень дешевую легко изготовляемую и красивую замену, в форме вогнутого зеркала Клода Лоррэна. Сформируйте кусок глины размером с фут, немного выпуклый. Высушите, и крепко запеките его в печи, отшлифуйте его поверхность настолько совершенно, насколько возможно. Затем прижмите к нему картон, пока он не станет гладким и ровным. Теперь сделайте другой кусок точно такой же, но вогнутый. Между этими двумя поместите качественную зеркальную пластину. Запеките это, пока оно не станет соответствовать необходимой форме.
47
Сделайте две таких подобных части. Между этими двумя, зацементируйте отдельно одну четверть дюйма. Залейте до полна чернил; для этого запечатайте оставленную с этой целью щель, и вы будете иметь очень хорошую замену для магнетического зеркала. Или еще возьмите стеклянное блюдце, заполненное наполовину черными чернилами, и вы будете иметь столь же хорошее зеркало, какое Лэйн видел так успешно работавшим в Египте. Хрустальный стакан чистой воды часто служил хорошей заменой
для той же цели; на самом деле, есть бесчисленные формы для замены подлинных зеркал, некоторые из которых очень хороши, но конечно не равны даже обычному зеркалу Trinue. Правила и законы, управляющие этими заменами - точно такие же, как и для подлинных зеркал.
Ничто не может убедить нас, что эти вещи лежат выше нас. Плодотворный источник духовной низости современного времени - решительное отворачивание лица от глубоких мыслей, которые конечно, приносят неприятности. Весь подъем ума, все эти высочайшие размышления, все это занятие мыслей этими благородными и очищающими исследованиями; все эти высокие прекрасные идеи о Божьем провидении, и его целях в мире, заканчиваются, когда принуждаются к ответу, там где они начались - то есть, где они сначала открылись, и никоим образом не направлялись на достижение определенного результата - это, конечно, столь же верно как, люди, которые не могут справиться со своими предположениям и удивлением. Но мы бессознательно проходим выше и становимся чем-то лучше, в таких мыслях. Мы учим себя помещать мир на расстоянии. Мы становимся одухотворенными; и количество нашего удовольствия умножается, потому что это очищает. Ошибка времени, поспешность - зазнайство - является преднамеренным игнорированием более высоких истин - является протестующей скоростью, чтобы вернуться снова в дела мира - трусливое подтверждение неспособности справиться с рассмотрением возможно более высокой судьбы человека - лицемерное выдвижение вперед уверенности и признания благотворного управления Провидения в абстрактном. Время настолько безэнтузиазно, все столь подвергается сомнению, и все столь снижено к банальности, что это голос восклицания и тревоги, которая может пробудиться. Чтобы услышать, мы должны громко позвать.
Мы вовлекаем себя в слишком много вычислений. Мы утолщаем себя в наших механических мечтах. Мы излагаем себя системами. Мы живем без сердца. Мы создаем часовой механизм великой интенсивности природы. Формализм становится второй природой для нас, и наши методы жизни - перевод пожизненной благотворительности в фунты и пенсы. Даже наши прекрасные случаи - какие возможно мы можем «любопытно» изобразить - становятся слишком прекрасными, слишком замечательными, и слишком продуманно сделанными для нас. Почему бы не быть более грубым материалом, просто окрашенным снаружи - большой частью без сантиментов - из грубых, твердых компонентов - дерева и лака - вместо
изображения такой изящной ярко-красной крови и плоти, подобной белизне мрамора в женском случае? Будьте кое-чем в превосходных цветах! Зачем когда мы так трудолюбиво выливаем себя в слитки золотого дьявола, мы должны совершать всю эту лицемерную суету вокруг морального усовершенствования? Конечно, мы могли бы также стать пнями - блоками - превращенными в мертвое, твердое дерево, столь же средними и некрасивыми как лапландские идолы, когда вся наша глупая жалость, и все наши человеческие симпатии, наиболее убедительно оспариваются и демонстрируются нами; и когда привязанности задушены - о, не думайте обо мне как о слишком прямом и откровенном, мой дорогой, удовлетворенный, но, возможно, слишком послушный читатель - как внебрачные дети; те, которые только хотят скомпрометировать своих родителей. Дети без города, так как они не принадлежат городу, где деньги имеются в большом количестве! Не обладающие любовью, так как они не могут требовать близости с любовью к банкнотам!
