И затем, с ужасной внезапностью, простые чувства вернулись, и случилось кое-что реальное. Ручка двери слабо стукнула. Он повернулся. Круглая медная кнопка медленно двигалась. И сначала, при виде этого, какое-то общее опасение охватило его, как если бы его сердце замерло, но на мгновение он услышал голос собственной матери, теперь издалека, откуда-то со звезд, голос, призывающий его идти осторожно и в то же время быстро. Он недолго наблюдал за слабыми попытками отворить дверь, и все же никогда впоследствии не мог поклясться, что видел настоящее движение, ибо что-то в нем самом, трагическое, как слепота, возвысилось над туманом слез и застило зрение окончательно…
Он подошел к двери. Он очень аккуратно взялся за ручку и так же тихо надавил на нее.
Там была тьма. Он видел пустой проход, край перил, большой зал внизу, и, очень смутно, контур альпийской фотографии и набитую оленью голову на стене. И затем он опустился на колени и раскрыл свои объятия чему-то, что приближалось неуверенными, незримыми шажками. Все молодые ветры и цветы и росы рассвета шли с этим вместе… заполнили его до краев… скрыли его грудь, глаза и губы. Так цеплялись за него все маленькие начала жизни, которые не могли остаться в одиночестве… маленькие беспомощные руки и руки, которые лишены доверия… и когда богатство слез и любви, затоплявшее его сердце, казалось, разрушило все барьеры неким таинственным и невозможным финальным аккордом, он поднялся и пошел забавными маленькими шажками к окну, чтобы ощутить прохладный, туманный воздух этой иной, темной Пустоты, которая так терпеливо ждала, простершись надо всем миром. Он приподнял раму. Воздух казался мягким и чутким, как будто бы где-нибудь там тоже парили дети — дети звезд и цветов, туманов и крыльев и музыки, всего, что есть во вселенной нерожденного и крошечного… А когда он снова обернулся, дверь была закрыта. Комната была свободна от присутствия какой бы то ни было жизни, кроме той, которая покоится, чудесно благословенная, в самой себе. И эта жизнь, он чувствовал, удивительно увеличилась и умножилась…
Сон тогда возвратился к нему, и утром он оставил дом прежде, чем остальные проснулись, сославшись на некие неотложные обязанности. Ибо он в самом деле видел Призраков, хотя и не мог поговорить о них с другими гостями у открытого огня.
© Александр Сорочан, перевод, 2004
Внимание! Файл предназначен для свободного распространения при сохранении без изменений текста и данного сообщения. Все, интересующиеся творчеством Блэквуда, располагающие информацией о нем и его творчестве, желающие принять участие в создании русскоязычного сайта писателя, приглашаются к сотрудничеству.
