Ящик Пандоры - [23]
— Ты докажешь, что она была невменяема?
— Не знаю. Если она была невменяема — докажу, если не была — лгать никому не стану, из болезненного состояния ее выведу, в том смысле, что больше она никого убивать не будет, но уж как ты решишь вопрос с правосудием — меня не касается. Это ясно?
— Ясно. Все ясно, и все меня устраивает. Я думаю, пока они до нее не доберутся, они будут разрабатывать этого… — Виктор брезгливо ткнул пальцем в конверт. — А ты пока поработай с ней, умоляю.
— Да, они, конечно, первым делом займутся этим человеком. Кстати, ты обещал мне все материалы, которые наработали по нему ваши, с позволения сказать, аналитики.
— Конечно, конечно, но зачем тебе?
— Просто интересно профессионально, и потом, я бы не стала так уж совсем сбрасывать его со счетов, он может еще дать о себе знать. Но это так, к слову. Теперь о деле. Ты говорил, что она последнее время говорила обо мне?
— Да. Понимаешь, последнее время мы ссорились особенно сильно, прямо до драк. Это даже независимо от Ирины. Она везде видела подвох, измену и коварство. Мое, разумеется. И вдруг во время очередного скандала начала рыдать, рыдать у меня над душой, а потом вдруг говорит: «Только Ванда может мне помочь. Теперь я гораздо больше понимаю, только она». Я, помнится, сказал ей тогда: «Господи, хоть Ванду-то оставь в покое…» А она при этом, знаешь, даже рыдать перестала: «Нет, ты не понимаешь. Мне нужен специалист ее класса. Я к ней пойду на прием. Официально. Я ее знаю — если приду на прием, она не выгонит».
«И ведь не выгнала бы, — с раздражением подумала Ванда. — Черт побери, ведь действительно бы не выгнала. Все же она хорошо меня изучила». Вслух же она поторопила Виктора с продолжением истории.
— Ну и дальше, что было дальше?
— Дальше прошло некоторое время, она вела себя довольно сносно. А потом вдруг, как-то вечером, так загадочно улыбаясь, заявляет мне: «Знаешь, где я сегодня была?.. У Ванды». Я опешил даже. Но она была такая спокойная, просветленная, знаешь… Последнее время это был не человек — комок нервов, причем обнаженных… Истерики, вопли, драки, угрозы, частные детективы… «жучки», представь себе, сама покупала на Горбушке и вкручивала дома в телефоны и мне в машину. Представляешь?
— Представляю. До чего ты довел несчастное создание.
— Что же я тебя, голубушка, в свое время не довел? Ну ладно, не в этом дело. Короче, после этого якобы визита к тебе она заметно изменилась, причем в лучшую сторону. И — вот…
— Сколько прошло времени с той поры, как она якобы у меня побывала? Ну, пару недель — точно. Она ведь говорила, что посещает тебя теперь регулярно. В смысле — консультируется. Два раза в неделю. Да, точно. Два раза в неделю, а прошло недели две.
— И что она тебе рассказывала обо мне или о консультациях по крайней мере?
— Знаешь, ничего. То есть поначалу она пыталась что-то рассказать, но мне было неприятно. Понимаешь, то, что вы снова общаетесь, и у нее проблемы, и вообще что я — с ней…
— Понимаю, можешь не продолжать… опосредованный комплекс кухаркиного сына.
— Что это?
— Ну, есть люди, которые испытывают комплексы из-за своего происхождения, так называемые кухаркины дети, а у тебя вроде с происхождением, вернее, с нынешним социальным статусом все в порядке, но опосредованно, через жену…
— Да, да, я тебя понял, возможно, и так.
— Но это не важно. Что ж, «кухаркин муж», давай организуй нашу встречу, причем аккуратно: я ведь не знаю, в каком она теперь состоянии…
— Мне кажется, я кое-что придумал…
— Ну, излагай…
Их беседа затянулась надолго. За это время секретарша несколько раз сообщала Виктору о неотложных звонках: Танька не позвонила ни разу, хотя, как говорил он сам, имела обыкновение трезвонить по меньшей мере каждые полчаса.
«Плохо, — подумала Ванда, — значит, это все-таки она. И теперь, затаившись, ждет расплаты».
Этот старинный, построенный в начале века дом в первые годы своего существования был, очевидно, так называемым доходным, из чего следовало: квартиры здесь сдавались внаем. Но это вовсе не значило, что дом служил пристанищем для какого-нибудь случайного народа. Традиция снимать жилье существовала в дореволюционной России, как и во всем цивилизованном мире, и у людей вполне достойных, принадлежащих к высшим сословиям, состоятельным, интеллигентным. Разумеется, многое зависело от размера квартиры и ее расположения, но как бы ни отличались роскошные апартаменты в бельэтаже от скромных трех-четырехкомнатных квартир в верхних этажах дома, жильцы его, как правило, были людьми достойными. В этом Татьяна почему-то нисколько не сомневалась, и оттого дом был ей особенно симпатичен.
Стоял конец августа с теплыми, солнечными днями, и она часами просиживала на бульваре, куда выходил фасад и парадные подъезды дома, с нескрываемым удовольствием разглядывая его высокие окна, чугунное литье пузатых балконов и балкончиков, затейливую вязь лепнины. Дом определенно нравился ей все больше и больше. Конечно, цена, которую просили за аренду квартиры здесь, была неимоверно высокой, и даже при условии, что Виктор практически не контролировал ее расходы, пришлось бы достаточно покрутиться, выгадывая ежемесячно нужную сумму, но решение в итоге было принято.
Когда началась эта странная, почти мистическая, история?Сейчас, когда дерзкие преступники разгромили салон известного столичного антиквара' Или двадцать пять лет назад, когда родители этого антиквара стали жертвами так и не найденных убийц и грабителей, похитивших уникальную коллекцию картин?А может, и вовсе двести лет назад, когда гениальный крепостной художник создавал тайком пор грет своей возлюбленной — создавал, еще не зная, что ценой этого шедевра станет жизнь его музы?..Как вышло, что немыслимый клубок человеческих судеб, трагедий и грехов, который запутывался десятилетиями, должен распутаться именно теперь?Быть может, это — СУДЬБА.Быть может — вмешательство высших сил.Но орудием этих сил так или иначе придется стать именно ему — АНТИКВАРУ.
Сказано — сильна, как смерть, любовь.Только что же делать, если любовь — СИЛЬНЕЕ СМЕРТИ?...Ее муж — мертв. Погиб при странных, загадочных обстоятельствах. Но внезапно она понимает, что смерть — еще не конец, что любовь — не умерла, не похоронена.И тогда мертвый шлет электронные письма. И тогда любовь оживает в компьютерных сетях. И возвращается в снах и видениях. И зовет за собой.Вот только одно... Любовь это или Смерть? Сила Света — или сила Тьмы? Сила Жизни — или сила, которая убивает?..
Бойтесь совершать зло, ибо оно обязательно вернется к вам.В далекой средневековой Испании по приговору Святой Инквизиции на костре гибнет женщина, обвиненная в колдовстве и связях с дьяволом. Проходит несколько сотен лет, и эта таинственная история вдруг получает свое страшное и загадочное продолжение. «Я отворил пред тобою дверь...» — в контексте романа это не просто цитата из самой загадочной и мистической книги Нового Завета — Апокалипсиса, но и главная проблема, стоящая перед двумя его героинями, которых разделяют века.
Много лет назад юноша и девушка из провинции приехали ЗАВОЕВЫВАТЬ МОСКВУ в полной уверенности, что очень скоро столица окажется у их ног. Но в жизни НИЧТО не дается ДАРОМ. Здесь принято — ПЛАТИТЬ. За успех мужчины — духовной пустотой, жизнью на адреналиновом драйве, вечной опасностью, постоянным предчувствием беды… За удачу женщины — браком с ненавистным человеком, одиночеством, тоской по обычному человеческому счастью… Остается только верить, что однажды ВСЕ ИЗМЕНИТСЯ. Вот только — КАК изменится?..
Страшная, почти запредельная история, приключившаяся с известным тележурналистом едва не сводит его с ума… Женщина, достигшая высот политического Олимпа, вдруг понимает, что своим успехом обязана отнюдь не себе. Серия изощренных покушений на обладательницу миллиардного состояния срывается самым необъяснимым образом, но — если разобраться — и само состояние «свалилось» ей в руки самым загадочным образом, Что это, капризы провидения? Молодая женщина-психолог, испытавшая серьезное нравственное потрясение, пытается в одиночестве залечить душу в тихом провинциальном Довиле.
Придет время, и конец XX века историки назовут эпохой борьбы за нефть. Страны и целые континенты оказались на пороге энергетического коллапса. Вспыхнули войны, запылал Ближний Восток. Россия стала объектом политического и террористического шантажа. Следом пришло время государственных переворотов, провокаций и небывалой коррупции. Сохранить статус великой державы или превратиться в большую аграрную страну на окраине Европы, природные богатства которой странным образом оказались в собственности международных корпораций или отдельных лиц? Страна оказалась на краю пропасти, в нескольких шагах от финала собственной великой истории…Этому времени посвящен роман, основанный во многом на документальных материалах и личных наблюдениях автора, которой довелось оказаться практически в центре событий.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.