Ящик Пандоры. Семь историй о том, как наука может приносить нам вред - [49]

Фримен всегда любил зрелищность, и теперь он настолько освоился с процедурой, что мог одновременно проводить операцию сразу на обоих глазах. Студентка с сестринского отделения Патрисия Дериан была свидетелем того, как Фримен проводил одну такую операцию в 1948 году. «Он посмотрел на нас с улыбкой, — вспоминала она. — Мне показалось, что я на представлении в цирке. Он двигал обеими руками взад и вперед в унисон, синхронно врезаясь в мозг через заднюю часть обоих глаз. Меня поразило, что он был таким радостным, на подъеме, даже веселым». (Сегодня радиологи, читающие результаты МРТ и КТ, иногда удивляются, обнаруживая характерные участки нарушенного мозга у пациентов, которые ранее подвергались лоботомии Уолтера Фримена с помощью ножа для колки льда.)

В 1950 году Фримен написал книгу «Психохирургия», где изложил результаты нескольких сотен операций лоботомии. Он сделал вывод, что его изобретение не только помогло разгрузить государственные психиатрические больницы Америки, но и избавило многих от неврозов и тревожности. Но если внимательно прочитать эту книгу, становится ясно, как низко он установил планку достижения успеха.

Первые несколько недель после лоботомии почти у всех пациентов наблюдались одни и те же симптомы. Сначала они лежали в постели, напоминая восковые фигуры. Чтобы избежать пролежней, их постоянно переворачивали приходящие медсестры или члены семьи. Пациенты были совершенно безразличны ко всему происходящему; казалось, что их вообще ничего не волнует. Хуже того, они переставали себя прилично вести. Одна хорошо воспитанная женщина сходила по-большому в мусорное ведро, приняв его за туалет. Другие «продолжали есть суп после того, как их в него стошнило, до того, как медсестрам удавалось забрать у них тарелки». Но для Фримена смысл был в том, что практически все эти пациенты гораздо спокойнее вели себя в палатах и с ними стало гораздо легче справляться. По его же словам, он «с помощью операции создал детство». Примерно 25 % пациентов после лоботомии так и не вышли из этой стадии и навсегда остались в стационаре. Некоторые снова становились неуправляемыми, и им приходилось делать вторую и даже третью лоботомию.

Большинство пациентов, перенесших лоботомию, выходили из больницы и возвращались к семьям. Но им не хватало энергии, они были вялыми и, по словам Фримена, «теряли интерес к себе». Родным приходилось одевать и раздевать больного. При этом такие пациенты обычно теряли чувство стыда. Они ходили обнаженными перед незнакомыми, за обедом брали еду с тарелок у других людей и часами сидели в ванне, «как маленькие дети», разбрызгивая воду. Прооперированные становились отвязными, несдержанными и глупыми; ими ничто не воспринималось всерьез. Они терялись, если куда-то ехали. Одна женщина, ранее увлекающаяся чтением викторианских романов, продолжала их читать, но больше не могла вспомнить, о чем они. Фримен описывал этих пациентов как «что-то между домашним инвалидом или питомцем». Тем не менее он приходил к выводу, что благодаря лоботомии больные практически избавились от неврозов и состояния тревожности.

Некоторые пациенты после лоботомии могли выходить из дома и даже работать, но это уже никогда не было на том же уровне, что до операции. Профессора обслуживали столики в кафе; кассиры не запоминали цифры; продавщицы неправильно считали сдачу. Музыканты еще могли играть, но их музыка стала механической, «без души». Большинство из тех, кто пытался вернуться на работу, были уволены.

Кроме того, наблюдались неприятные побочные эффекты. Подтвердились опасения Джеймса Уоттса: трое из каждых ста человек умирали от лоботомии, выполненной с помощью ножа для колки льда, из-за неконтролируемого кровоизлияния после разрыва мозговой артерии. Еще у троих из каждых ста сохранялись постоянные непрекращающиеся припадки. Многие не могли контролировать кишечник или мочевой пузырь. Самое большое возмущение вызывал тот факт, что Фримен оперировал детей, одиннадцать из которых были описаны в его книге. Одному из них было всего четыре года. Двое из одиннадцати умерли от кровоизлияния в мозг.

По мере того как лоботомия становилась все более популярной, многие врачи критиковали процедуру и называли ее «медицинским садизмом», «увечьем» или «частичной эвтаназией». Они считали, что Фримен заменил одну ужасную болезнь на другую. Когда Джон Фултон — исследователь из Йельского университета, вдохновивший Эгаша Мониша на проведение первой лоботомии человеку, — услышал, что Фримен использует в операции нож для колки льда, он сказал: «Что за ужасы я слышу о том, как вы делаете лоботомию прямо в кабинете ножом для колки льда? Я только что был в Калифорнии и Миннесоте и слышал об этом и там, и там. Почему не использовать дробовик? Это было бы быстрее!»

Несмотря на эти протесты, ни одно профессиональное, медицинское или этическое сообщество, включая Американскую медицинскую ассоциацию и Американскую психиатрическую ассоциацию, не выступило против лоботомии. Более того, СМИ продолжали дезинформировать общественность. В газетах по всей стране появлялись такие заголовки, как «Нож хирурга возвращает здравомыслие жертвам нервных срывов», «Не больнее, чем удалить зуб» и «Волшебство хирургии: пятьдесят буйных маньяков снова мыслят здраво». В газете American Weekly в 1946 году напечатали комикс, где «застенчивый, робкий, маленький бухгалтер, мишень для любого офисного шутника», после лоботомии стал «своим для каждого, общительным рубахой-парнем, который мог продать что угодно кому угодно», эдаким капитаном индустрии.