Ярость - [15]

Увидев Надю через стекло, секретарша фирмы Клодин улыбнулась и помахала рукой. Но Драгович оказался проворнее.

— Извините, сэр... — начала Клодин.

— У меня встреча с вашими шефами, — с легким акцентом произнес Драгович, даже не взглянув на нее. Голос у него был низкий и резкий.

Клодин заглянула в ежедневник:

— Но у меня ничего не записано.

— Это потому, дорогая, что встречи назначаю я. Драгович уверенно пошел по коридору — казалось, он хорошо знает это место.

— Никакая я вам не «дорогая», — бросила ему вслед Клодин.

— Вызови охрану, — сказала Надя.

Клодин пожала плечами:

— Что толку? Никто не смеет ему перечить.

Надя негодующе уставилась нахалу в спину. Какое право он имеет так нагло лезть напролом? Ее так и подмывало последовать за ним и тайно проникнуть на эту встречу. Но это слишком рискованно. Если ее обнаружат, дело может закончиться увольнением.

Глубоко вздохнув, Надя решила не портить себе праздник и направилась прямиком в лабораторию. Компания арендовала два этажа: на верхнем располагались корпоративные службы, отделы маркетинга и сбыта, нижний был занят научно-исследовательской лабораторией — детищем доктора Монне. В целях безопасности пройти в лабораторию можно было только через верхний этаж — лифт там не останавливался.

Надя опустила карточку в электронный замок, и он со щелчком открылся, пропуская ее внутрь. Она побежала вниз по лестнице, на ходу приветствуя коллег. Добравшись до своего кабинета, она надела белый халат и устремилась к кофейнику.

Руки, державшие чашку, предательски дрожали. Слишком много кофеина или это злость на Милоша Драговича?

...Это потому, дорогая, что встречи назначаю я...

Какое высокомерие. Почему он так подмял руководителей ГЭМ? Надя все готова была отдать, лишь бы узнать, что же сейчас происходит в комнате для переговоров.

5

— Не желаю слушать никаких отговорок! — отрезал Милош Драгович, стукнув кулаком по столу. Он с удовольствием отметил, как вздрогнули Гаррисон и Эдвардс. И только этот мудак Монне лишь чуть скривил рот, словно проглотил что-то кислое. — Мне нужен товар, и немедленно!

Милош грозно посмотрел на владельцев «ГЭМ-Фарма», сидящих напротив него. Он хорошо знал этих гарвардских мальчиков — лет десять назад Гаррисон, Эдвардс и Монне создали собственную компанию, назвав ее начальными буквами своих фамилий — ГЭМ. Неплохо придумано.

Слева от Драговича сидел Кент Гаррисон, рыжий, круглолицый и вечно измятый бакалавр медицины, который занимался в фирме организационными вопросами. Рядом расположился Брэд Эдвардс, стройный красавчик брюнет, весьма состоятельный адвокат, который вложил в эту фирму значительную сумму денег. Он заведовал юридическим отделом и исполнял функции сетевого администратора.

Последним (по месту за столом, но отнюдь не по значимости) был доктор Люк Монне, руководитель научно-исследовательской лаборатории. Монне, доктор медицины и философии, успел опубликовать несколько сенсационных работ, понять которые были в состоянии лишь три человека в мире.

Монне... Один вид этого типа приводил Драговича в раздражение. Так и подмывало расплющить его лягушачий нос. Возможно, Милоша бесило высокомерие, с которым держался Монне, словно он был персоной королевских кровей, или его пренеприятная манера смотреть на Драговича как на некое пресмыкающееся, неожиданно выползшее из-под камня. Двоих других Милош мог поставить на место одним движением бровей, а этого Монне...

Доктор Монне скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на Драговича.

Тот стиснул зубы. Эй, Монне, я могу купить тебя со всеми твоими потрохами. Мои родители тоже были эмигрантами. Мы оба начинали с нуля, но я сумел сколотить капитал, пока ты сидел на учительской зарплате и изображал благородную бедность. Да, сейчас и у тебя появились деньжата, но только благодаря мне и моим связям. Без меня ты давно бы вылетел в трубу.

И все же Монне смотрел на него свысока, словно восседая на некоем почетном пьедестале, до которого Драговичу никогда не дотянуться.

— К сожалению, Милош, очередная партия «локи» будет готова не раньше следующей недели, — произнес Монне безукоризненно вежливым тоном.

— Да, да, — поспешно подтвердил Гаррисон. По его пухлым щекам стекали струйки пота. Прямо жареный молочный поросенок, не хватает только яблока во рту. — Будь у нас товар, мы бы сразу же передали его вам, как это обычно делается.

— И... и... давайте рассуждать здраво, — подал голос Эдвардс. — Мы ведь тоже в убытке, если нет продаж, верно? Прежняя партия кончилась, а подготовку новой мы сможем начать лишь в конце этой недели.

— А мне плевать на ваши проблемы. Ясно? — рявкнул Драгович с внезапно появившимся акцентом. Он повернулся, поднял стул и отшвырнул его к стене. — Никаких проволочек! Я хочу получить «локи» прямо сейчас.

Родители вывезли Милоша из Герцеговины в пятилетнем возрасте. Во время Второй мировой отец его служил в армии и после прихода коммунистов к власти сбежал в Штаты и осел со всей семьей в Бруклине. Приживались они там с трудом. Все свое детство и юность Милош посвятил искоренению акцента, В конце концов, ему это удалось. Заканчивая среднюю школу, он говорил по-английски совсем чисто. Но, попав в определенные круги, быстро понял, что небольшой акцент может быть весьма полезен для обольщения или угроз — в зависимости от обстоятельств. В общем, к двадцати годам Милош Драгович дал задний ход и начал копировать отцовский выговор.