Ярость - [29]

— Само собой! — приветливо улыбнулся Дамон. — А что?

— Потому что, если ты будешь все время с ней, вы можете пойти вдвоем, а я к вам потом присоединюсь… Мне нужно кое-что сделать, но это недолго.

У Елены сладко потеплело в груди. Он пытался проявлять доверие к своему брату. Она одобрительно улыбнулась Стефану, но тот отвел ее в сторону.

— Что такое?

— Я сегодня получил записку от Кэролайн. Она попросила встретиться в школе перед собранием у Алариха. Она сказала, что хочет извиниться.

Елена было открыла рот, чтобы съязвить по этому поводу, но потом раздумала. По слухам, Кэролайн последнее время была совсем плоха. Может быть, Стефану полегчает, если он с ней поговорит.

— Но тебе-то не за что извиняться, — возразила она ему, — она сама виновата во всем, что с ней случилось. Ты уверен в том, что она не подстроит никакой гадости?

— Да. Во всяком случае, у меня осталась Сила, чтобы защититься. Я встречусь с ней, и мы можем пойти к Алариху вместе.

— Будь осторожен, — сказала Елена ему вслед, когда он растворился в вечернем снегопаде.

***

Чердак был таким же, каким она его помнила, — темным, пыльным и забитым всяким таинственным хламом, покрытым клеенкой. Дамону, который с комфортом вошел через переднюю дверь, пришлось открыть ставни и впустить ее через окно. Они уселись бок о бок на старый матрас и стали вслушиваться в голоса, доносившиеся снизу.

— Я могу подсуетиться насчет более романтичной атмосферы, — проворковал Дамон, брезгливо снимая паутину с рукава. — Ты не хочешь…

— Не хочу! — шикнула Елена. — Не шуми.

Все это было похоже на игру — надо было ловить обрывки разговоров, соединять их в единое целое, сопоставлять голоса и лица.

— А потом я сказала, что мне все равно, сколько у тебя прожил длиннохвостый попугай, избавься от него, или я пойду на Снежный бал с Майком Фелдманом, а он ответил…

— Слухи о том, что прошлой ночью была разрыта могила мистера Таннера…

— Ты слышала, что все, кроме Кэролайн, выбыли из соревнования за звание королевы Снежного бала? Тебе не кажется, что…

— …мертва, но я тебе говорю, я видела ее, мне не приснилось. На ней было такое серебристое платье, а волосы светились золотым светом и развевались…

Елена изумленно посмотрела на Дамона, потом на свою черную одежду. Он оскалился.

— Романтизм делает из людей моральных уродов. Лично мне кажется, что тебе лучше всего в черном.

— Серьезно? — прошептала она. Вообще, ей было удивительно спокойно с Дамоном все эти дни. Она спокойно сидела, позволяя разговорам проникать в сознание, почти потеряв счет времени. Потом она услышала знакомый голос, и гораздо ближе, чем все остальные.

— Хорошо, хорошо, я иду. Хорошо.

Они с Дамоном переглянулись и вскочили на ноги, когда дверная ручка зашевелилась. На чердак проскользнула Бонни.

— Мередит сказала мне подняться. Я не знаю зачем. Она села на уши Алариху, и это надолго.

Она плюхнулась на матрас, и через некоторое время Елена опустилась рядом. Она начинала жалеть, что здесь нет Стефана. К тому времени как открылась дверь и вошла Мередит, она уже практически рвала на себе волосы от отчаяния.

— Мередит, что происходит?

— Ничего, по крайней мере, ничего серьезного. А где Стефан? — щеки Мередит подозрительно горели, а в глазах было странное выражение, как будто она пыталась постоянно контролировать что-то.

— Он подойдет позже, — начала Елена, но Дамон перебил:

— Это тебя не касается. А кто к нам поднимается?

— В каком смысле кто поднимается? — вскочила Бонни.

— Спокойно! — тихо сказала Мередит, вставая у окна, как бы закрывая его. «А она ведь боится», — подумала Елена.

— Все в порядке! — крикнула Мередит, открылась дверь, и вошел Аларих Зальцман.

Елена даже не поняла, что сделал Дамон: одним движением он поймал ее за кисть и толкнул к себе за спину, одновременно двигаясь на Алариха, потом замер, припав к земле, готовый к атаке.

— Не надо! — страшно закричала Бонни. Она кинулась на Алариха, который отшатнулся от Дамона. Он почти потерял равновесие и лихорадочно шарил за собой в поисках двери, одновременно другой рукой пытаясь нащупать брючный ремень.

— Хватит! — закричала Мередит.

Елена увидела, как топорщится куртка Алариха и поняла, что там пистолет.

Она опять перестала понимать, что происходит. Дамон отпустил ее и схватил за руку Алариха. Потом Аларих оказался на полу, изумленно мотая головой, а Дамон начал опустошать обоймы пистолета.

— Я же говорила, что это глупо, и он тебе не понадобится, — сказала Мередит. Елена поняла, что держит ее за руки. Наверное, она пыталась не дать ей помешать Дамону, хотя точно не помнила.

— Эти фиговины с деревянными наконечниками меня уже достали, ими же можно кого-нибудь задеть, — проворчал Дамон. Он заменил обойму и передернул предохранитель, задумчиво целясь в Алариха.

— Прекрати, — деревянным голосом попросила Мередит. Она повернулась к Елене: — Елена, заставь его прекратить, он только сделает хуже. Аларих не причинит вреда, я клянусь. Я неделю потратила на то, чтобы убедить его, что вы не причините вреда ему.

— А теперь у меня, похоже, запястье сломано, — спокойно отозвался Аларих. Светлые волосы лезли ему в глаза.