Ярость - [6]
Шацкий застегнул верхнюю пуговицу пиджака и уверенным шагом прошел по актовому залу к трем ступенькам, ведущим на возвышение. Оно не было выше его колен, так что он мог бы вскочить на него в один миг. Но, во-первых, у него не было желания прыгать словно обезьяна, а во-вторых, хотелось пройтись маршем перед аудиторией, чтобы дети увидели, как выглядит человек, стоящий на страже закона.
На Шацком был, как он сам его называл, «бондовский набор»: британская классика, которая никогда его не подводила, когда желал произвести впечатление. Костюм серого цвета неба перед грозой, в практически невидимую светлую полоску, голубая сорочка, узкий галстук графитового цвета с тонким узором. Платочек из необработанного льна, на сантиметр выступающий из кармашка пиджака. Запонки и часы из матовой хирургической стали. Того же самого оттенка, что и его густые, совершенно седые волосы. Сейчас он выглядел устоем силы и устойчивости Польской Республики.
Шацкий чувствовал на себе взгляды девочек, которые только-только успели превратиться в женщин — большинство из них как раз открыло, что мужской мир не заканчивается на блузах одноклассников, мятых пиджаках отцов и дедовских растянутых пуловерах. Они узнали, что существует классическая элегантность, означающая мужскую декларацию спокойствия и уверенности в себе. Способом сказать: мода меня не интересует. Я был, есть и всегда останусь модным.
Когда Шацкий это придумал, еще в институте, и решил довериться британскому покрою, более близкому его сердцу, чем итальянский и американский, то принял за аксиому, что сам он никогда не сможет себе позволить ассортимент с Сэвилл-Роу и даже pret-à-porter с высшей полки. Пришлось как-то приспособиться к костюмам с берегов Вислы, выглядящим словно от Хантсманна или Андерсонна и Шепарда. И такой способ он нашел. Это была, похоже, наиболее тщательно охраняемая тайна прокурора Шацкого.
Сейчас его провожали сотни молодых пар глаз, не желающих поверить, что этот вот тип, на котором тряпки лежат лучше, чем на Дениэле Крейге,[13] работает в бюджетной сфере. Осознавая производимое впечатление, Шацкий прошел мимо скучной академической картины, изображавшей некую античную сцену, и остановился перед микрофоном.
Нужно сказать что-нибудь веселое; у него складывалось такое впечатление, что все ожидают именно этого: молодежь, учителя, парень с дредами, снимающий торжество для школьной хроники. Директриса тоже желала бы увидеть в Youtube, как она легко и красноречиво представляет прокуратуру, что ни говори, ведь настоящий мужчина, а не сухарь, читающий на память статьи кодекса перед камерами. Сам же он желал почувствовать себя на мгновение одним из присутствующих в зале, припомнить, что когда-то был даже не молодым — это его не привлекало — но свежим. Другими словами: неиспорченным.
Шацкий разыскивал в памяти какую-нибудь школьную шутку для начала беседы, но посчитал, что не может заменить одну стилизацию другой.
Молчание затягивалось, по залу пробежал шорох; наверняка сразу пару десятков человек как раз шепнуло соседу: «ты-ы, так чего он тут». Учительница сделала движение, как будто бы желала подняться с места, чтобы спасать ситуацию.
— Статистика работает против вас, — холодно произнес Шацкий. Сильный голос, натренированный в ходе сотен процессов и заключающих речей, прогремел над головами собравшихся слишком громко, прежде чем кто-то отреагировал и уменьшил уровень звука. — Каждый год в Польше совершается более миллиона преступлений. Полумиллиону лиц представляются обвинения. Что означает, что на протяжении своей жизни часть из вас наверняка совершить запрещенное деяние. Скорее всего, вы чего-нибудь украдете или станете причиной дорожно-транспортной аварии. Быть может, кого-нибудь обманете или поколотите. Кто-то из вас наверняка кого-нибудь убьет. Конечно, сейчас вы даже не допускаете подобных мыслей, но большинство убийц их к себе тоже не допускали. Они просыпались как нормальные люди, чистили зубы, делали себе завтрак. А потом что-то случалось, неудачное стечение обстоятельств, событий, эмоций. И спать они шли уже как убийцы. Кого-нибудь из вас это тоже встретит.
Шацкий говорил спокойно, убедительно, словно в зале суда.
— Но статистика лжет. — Шацкий еле заметно улыбнулся, как будто бы должен был сообщить приятное известие. — Она охватывает лишь зло открытое. На самом же деле, обид и преступлений гораздо больше. Иногда они так и не выходят на свет божий, поскольку совершенные произведения совершаются ежедневно. Иногда это вещи слишком мелкие, чтобы пострадавшие желали о них заявлять. Чаще же всего зло скрывается за двойным занавесом страха и стыда. Это насилие в семье. Преследование в школе. Моббинг[14] в фирмах. Изнасилования. Приставания. Черное число несправедливостей, которых невозможно сосчитать. Вас это тоже встретит. Одна из пяти сидящих здесь девушек станет жертвой насилия или попытки изнасилования… Вы станете психологически издеваться над партнерами, будете воровать деньги у неспособных защититься родителей. Дети будут сжиматься в комочек в своих кроватях, слыша ваши шаги в коридоре. Вы будете использовать для этого собственную жену, считая, что в своем праве. Или же станете притворяться, что крики избиваемых и насилуемых за стеной вас не касаются, что нечего соваться не в свое дело.
Действие романа разворачивается в древнем польском городе Сандомеже, жемчужине архитектуры, не тронутой даже войной, где под развалинами старой крепости обнаружены обескровленный труп и вблизи него — нож для кошерного убоя скота. Как легенды прошлого и непростая история послевоенных польско-еврейских отношений связаны с этим убийством? Есть ли в этих легендах доля правды? В этом предстоит разобраться герою книги прокурору Теодору Щацкому.За серию романов с этим героем Зигмунт Милошевский (р. 1976) удостоен премии «Большого калибра», учрежденной Сообществом любителей детективов и Польским институтом книги.
Наутро после групповой психотерапии одного из ее участников находят мертвым. Кто-то убил его, вонзив жертве шампур в глаз. Дело поручают прокурору Теодору Шацкому. Профессионал на хорошем счету, он уже давно устал от бесконечной бюрократической волокиты и однообразной жизни, но это дело напрямую столкнет его со злом, что таится в человеческой душе, и с пугающей силой некоторых психотерапевтических методов. Просматривая странные и порой шокирующие записи проведенных сессий, Шацкий приходит к выводу, что это убийство связано с преступлением, совершенным много лет назад, но вскоре в дело вмешиваются новые игроки, количество жертв только растет, а сам Шацкий понимает, что некоторые тайны лучше не раскрывать ради своей собственной безопасности.
Дело об убийстве в ходе психотерапевтической сессии связывается с преступлением, совершенным службами безопасности Польши почти два десятка лет назад. Книга погружена в реалии современной польской действительности. Возможно, книга будет любопытна тем, кто интересуется «терапией расстановок».
Всё бы ничего, но непоседа Анхен не хочет больше учить гимназисток рисованию. Как бы сестра-близнец Мари её не отговаривала – там душегубы, казнокрады и проходимцы, куда ты?! Ты ведь – барышня! – она всё же поступает на службу полицейским художником. В первый же день Анхен выезжает на дело. Убит директор той самой гимназии, где они с сестрой работали. Подозреваемых немного – жена и сын убитого. Мотив есть у каждого. Каждый что-то скрывает. Не стоит забывать, что Анхен из рода Ростоцких, и у неё дар видеть то, что другие не в силах.
Мир филателистов, в который один за другим погружаются герои романа А. Пивоварчика «Открытое окно» – от наивных простачков до мрачных маньяков и дельцов включительно, – с его удивительными страстями завораживает и сбивает их с толку – молодого лейтенанта и его самоуверенного и несколько экзальтированного коллегу. Они погружаются в атмосферу полуобменов, полуобманов, сделок, купли продажи, но в то же время перед ним мир истинного коллекционирования, лихорадки, страсти, которой заболевают чуть ли не все сотрудники Главного управления милиции города Варшавы.
У Ирины Турецкой автомобильные «неприятности». Помочь жене друга берутся Грязнов и сыщики из агентства «Глория». А к адвокату Гордееву приходит миловидная женщина и просит принять на себя защиту ее друга, крупного бизнесмена, которого подставили его же партнеры и засадили в тюрьму. Неожиданно два эти дела, сопряженные с опасностями, похищениями и даже убийствами, объединяются в одном частном расследовании, которое вынуждены проводить профессионалы в буквальном смысле в свободное от службы время.
Средь бела дня убиты известные депутаты государственной думы, сопредседатели партии «Прогрессивная Россия». Официальное следствие хоть и не признается в этом, однако зашло в тупик. Соратники погибших политиков, обеспокоенные собственной безопасностью, решают нанять частного детектива Дениса Грязнова, чтобы силами своего агентства он защитил их и изобличил заказчика. А заказчиком может быть кто угодно: недавно созданная «Прогрессивная Россия» завоевала уже некоторую популярность и была как кость в горле у различных политических партий и группировок.
В праздничную новогоднюю ночь совершено два зверских убийства — олимпийского чемпиона и главы элитного спорткомплекса. Дела настолько «громкие», что к их расследованию привлечены самые высокопрофессиональные силы — старший помощник генерального прокурора Александр Турецкий и его оперативная группа.Они устанавливают, что в деле замешаны международные интересы. Одна из версий — распространение допинга среди наших спортсменов. Но кто же из российских чиновников хочет лишить страну олимпийской славы?
В автомобиле на парковке у супермаркета найдена задушенная девочка. В той же машине на переднем сиденье… спал ее отец, один из богатейших людей города.Что же произошло в тот вечер? Сотрудникам милиции выяснить это сразу не удалось, потому что подозреваемый ничего не помнил. Расследование убийства поручается Александру Борисовичу Турецкому, которому предстоит не только найти преступников, но и понять, какова роль супруги миллионера в этом запутанном деле…