Ярость Белого Волка - [7]
Поляки шли на штурм без огневой подготовки, плохо понимая, что от них требуют командиры. Больше боясь немецких наемников фон Вайера, которые дышали им в спину, чем шквального огня защитников крепости.
В глубине своего строя отчаянный Новодворский собственноручно тащил петарду. Рейтары мужественно закрывали своими телами его от летящих осколков и пуль, падая снопами со всех сторон. Неожиданно огонь стал утихать.
– Они поверили. Они мне поверили. Тупые свиньи. Держать строй! – Новодворский сорванным голосом кричал толпе воинов, прижимая петарду к груди.
– Вот тако же оно! – Шеин хмыкнул в седой ус.
– Так чего?! Ишь, пошли на штурм! Может, подсобить авраамиевским? – Сотник Олеша Лукьянов распахнутыми глазами смотрел на лязгающее броней, окутанное дымом, плюющееся бесноватым, неприцельным огнем польское войско.
– А ты погодь чуть, Олеша! Вишь, драгуны ихние как-то в стороне. А чего, спрашивается? – Воевода прищурился, стиснув тугими пальцами плечо сотника.
– И то ведь правда! Отобьются хоть, Михайло Борисыч?
– Авраамиевские отобьются. Да и сдается мне… – Шеин хлопнул себя по лбу. – Вот ведь я тугодум.
– Так чего? Сподмогнем, чо ль, авраамиевским?
– Они того и ждут, чтобы ты, горячая голова, людей своих отсюда убрал бы. – Шеин едва успел договорить, как мушкетная пуля ударила по внутренней стене амбразуры.
Круглая, горячая, она отрикошетила и впилась в глаз стоящему позади пищальнику Захару Давыдову.
– У-у, сука! Елык-камелык! – не то тихо взревел, не то яростно пропел пищальник.
Но тут же выхватил откуда-то из-под кафтана тряпицу и, держа ее в скрюченных от боли пальцах, полез этой тряпицей в глаз. С благим матом и зубовным скрежетом вырвал из глазницы пулю и кровавый ошметок, который еще мгновение назад был здоровым глазом, а затем сам себя и перевязал этой же тряпицей наискось через голову.
– Иди ужо до лекаря, Семеныч! – крикнул сотник.
– Никуды я не пойду, елык-камелык!
– А пользы с тебя топерь? Поистечешь тут весь.
– Я им за глаз свой, елык-камелык, ужо-то… – просипел еще не отошедший от боли пищальник и потряс в сторону неприятеля оружием.
– Оставь его! – Шеин снова открыто смотрел сквозь бойницу. – Ага. Ну да, ну да… А ну-ка, Олеша, убирай людей своих с башни и по пятый зубец от нее в стороны. Всех убирай. Чтобы духу не было никого. Бегом.
– Ты чё, Михайло Борисыч?
– Делай чего велено. Ставь внизу полой коробкой супротив ворот. Копейщиков впереди, а за ними пищальников да аркебузников. Чтобы все позарядили.
– А каков квадрат должон? – Олеша вытаращенно смотрел на Шеина.
– Драгун вона видишь? Вот они должны все аккурат поместиться в твоем квадрате. И чтоб ни одна гадина не ушла!
– Понял, воевода. Эт мы быстро поставимся. Как же, по десять раз на дню так застраивалися. Быстро управимся. – Олеша сообразил, чего хочет Шеин, и в предвкушении чего-то лихого потер руки. – А ну, давай на три линии супротив ворот становись. Оружие заряжай!
– Еще сверху схорони десятка два стрелков. Можно с саадаками. Но так, чтобы с поля не видно было, что на стене кто-то есть.
– Так я ж их на пузо-то и положу. Такоже и делали не раз. Засада, значится!
– Правильно смыслишь, Лукьянов! – Шеин залюбовался тем, как быстро и слаженно натренированные бойцы строятся в линии, образуя мощную коробку напротив ворот. – Сейчас я еще к тебе подкрепления пришлю.
Воевода вынул из-за пазухи кусок багровой, как заря, ткани и, глядя на Успенскую колокольню, взмахнул три раза. Взмах этот означал, что требуются три сотни бойцов на Копытецкую. С колокольни ответили одним протяжным и тремя короткими звуками трубы. Дескать, поняли.
– Теперь смотри, Олеша. Сейчас кто-то вон из той толпы вынырнет с петардой. Но мы его подпустим. Пусть взрывает. И пускай драгуны прямо и вломятся. Ты следи только, чтобы воротную решетку за гостями вовремя опустили.
– Понял, Михайло Борисыч.
– Ну коли понял, то и с Богом. Это и будет наша первая сшибка.
А через поле наискось от строя рейтар бежал весь растерзанный и расхлыстанный Новодворский, держа в руках петарду. По нему не стреляли. Но тем не менее шляхтич сокращал расстояние, используя зигзаги. Ему даже мерещилось, что возле его ног от пуль фонтанчиками вспыхивает земля.
Храбрый, но недалекий и безрассудный Новодворский был на все сто процентов уверен, что перехитрил защитников крепости.
Он подбежал к наполненному землей срубу, подсунул под нижнее бревно петарду и откатился на несколько шагов. После этого поджег фитиль и со всех ног бросился прочь.
Грянул взрыв. Бревна с землей рванулись вверх и на десятки шагов в стороны. И уже неслась четверка безумных ослепленных лошадей, между которыми на толстых веревках болтался таран.
От удара тараном Копытецкие ворота подались назад. Веревки лопнули, и несчастных животных разнесло в стороны. Ломая ноги о развороченные бревна, они налетели на стены башни и с вывернутыми шеями рухнули наземь.
И уже шло, набирая скорость, панцирное войско.
Драгуны, перескакивая через преграды, вломились в город. И тут же были встречены шквальным огнем из пищалей и аркебуз. Воротная решетка стремительно поползла вниз, перекрывая отступление.
Первая половина IX века. Два норманнских драккара, «Хрофтотюр» и «Фенрир», под видом купеческой делегации появляются в верховьях Днепра. Но истинная цель викингов – грабеж и захват пленников. Реализовав невероятный по своей циничности и коварству хитроумный план, норманны пленяют несколько десятков молодых кривичей и продолжают свой кровавый путь по Днепру. В это же самое время на родину в верховья Днепра возвращается молодой волхв Ишута.Ишута начинает свою борьбу с норманнами в одиночку. Но уже через несколько дней к нему присоединяются небольшие группы кривичей – тех, кому удалось избежать смерти во время грабительских налетов…
Его преследуют. Кто-то жаждет его смерти. Но кто и почему?Единственный друг, который хочет ему помочь, погибает при загадочных обстоятельствах.Он под колпаком. Кольцо сжимается.И тогда он начинает собственное расследование. Сможет ли он один противостоять преступному синдикату, унесшему сотню жизней? Выстоит ли он в борьбе, когда на карту поставлена жизнь близких людей?Надежды почти нет. Но тьма сгущается перед рассветом…
Пограничная казачья стража на южных рубежах Московского государства берет в плен татарского гонца. На допросе выясняется, что гонец вез письмо польскому воеводе от хана Джанибека, в котором говорится о совместном с поляками походе татарского войска на Московию. В это же время царь Федор Михайлович начинает войну за Смоленск, и на южной границе совсем не остается людей. Понимая всю сложность ситуации, воевода Кобелев решается на военную хитрость. Через племянника Джанибека он отправляет сведения крымскому хану о том, что единственный брод через пограничную реку не будет защищен.
Польский король Сигизмунд III умер 30 апреля 1632 года. Из-за смерти монарха Речи Посполитой Московская Русь нарушила условия Деулинского перемирия. Земский собор поддержал решение царя Михаила Федоровича, и вскоре после этого был объявлен сбор армии. Множество казаков и боярских детей оставили «южные украины», чтобы встать под знамена воеводы Шеина, сократив гарнизоны крепостей. Этим воспользовались крымские ханы и совершили стремительный набег на южные уезды Руси. Кампанию по освобождению Смоленска Москве пришлось отложить до осени.
Ирландский рыцарь Кормак Фицджеффри вернулся в государства крестоносцев на Святой Земле и узнал, что его брат по оружию предательски убит. Месть — вот всё, что осталось кельту: виновный в смерти его друга умрет, будь он даже византийским императором.
Одно из самых известных произведений классика английской литературы Роберта Л. Стивенсона.
Выдающийся бельгийский писатель Жан Рэй (настоящее имя — Раймон Жан Мари де Кремер) (1887–1964) писал на французском и на нидерландском, используя, помимо основного, еще несколько псевдонимов. Как Жан Рэй он стал известен в качестве автора множества мистических и фантастических романов и новелл, как Гарри Диксон — в качестве автора чисто детективного жанра; наконец, именем «Джон Фландерс» он подписывал романтические, полные приключений романы и рассказы о море. Исследователи творчества Жана Рэя отмечают что мир моря занимает значительное место среди его главных тем: «У него за горизонтом всегда находится какой-нибудь странный остров, туманный порт или моряки, стремящиеся забыть связанное с ними волшебство в заполненных табачным дымом кабаках».
Однажды утром древлянский парень Берест обнаружил на свежей могиле киевского князя Игоря десятки тел – то княгиня Ольга начала мстить убийцам мужа. Одним из первых нанес удар по земле древлян юный Лют, сын воеводы Свенельда. Потеряв всех родных, Берест вознамерился отомстить ему. Не раз еще в сражениях Древлянской войны пересекутся пути двух непримиримых противников – в борьбе за победу и за обладание мечом покойного Игоря, который жаждет заполучить его сын и наследник Святослав.
В историко-приключенческих произведениях В. Н. Балязина, написанных для детей старшего возраста, в увлекательной форме рассказывается о необыкновенных приключениях и путешествиях. Судьба забрасывает героев в различные части мира, их перипетии описываются на фоне конкретных исторических событий.
Повести известной английской писательницы, посвященные истории Англии. Первая повесть переносит читателя в бронзовый век, вторая - во второй век нашей эры. В обеих повестях, написанных живым, увлекательным языком, необыкновенно ярко и точно показаны нравы и обычаи тех далеких времен.
Теодор Мундт (1808–1861) — немецкий писатель, критик, автор исследований по эстетике и теории литературы; муж писательницы Луизы Мюльбах. Получил образование в Берлинском университете. Позже был профессором истории литературы в Бреславле и Берлине. Участник литературного движения «Молодая Германия». Книга «Мадонна. Беседы со святой», написанная им в 1835 г. под влиянием идей сен-симонистов об «эмансипации плоти», подвергалась цензурным преследованиям. В конце 1830-х — начале 1840-х гг. Мундт капитулирует в своих воззрениях и примиряется с правительством.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.