Ярость Антитела - [50]

Он остановился, прислонился к стволу и сполз на землю.

Разгреб рукой снег, дотянулся губами до торчащего пука травы и скусил зубами сочный, хрустящий стебель. Заячья капуста…

Она же — живая трава, она же — сайгачье молодило…

Гламур втянул в рот несколько стебельков и вяло пожевал губами. Так и есть, заячья капуста — он укололся зубчиками листьев. Значит, нужно копать…

Листья тоже можно жевать, они рекомендованы против цинги, а если листья долго жевать, не глотать, перемешивая кашицу со слюной, то лучшего ранозаживляющего средства не найти. Корни сейчас слабые, неразвитые, но все равно это лучше, чем грызть кору деревьев. Не хватало только заворота кишок за два дня до того, как он вступит в права над будущим…

Стерев, как смог, землю с корешков, Гламур поднялся на ноги, минуту постоял, слушая себя, и, когда все понял, всхлипнул.

Ноги, его ноги, ранее бывшие твердью его и силой, подкосились, как былинки. Он сел на землю и беззвучно завыл.

Трава, перемолотая редкими зубами, валилась из его рта, как из мясорубки. А он сидел и выл. Сначала это был неуловимый для слуха стон, потом он превратился в монотонный хрип и через минуту в настоящий вой.

Он не пройдет эти двадцать пять километров. Он обречен.

Сколько он просидел вот так, уронив голову в снег, он не знал. Но когда пришел в себя и посмотрел на серое небо, взгляд его стал жесток.

— Я дойду, — процедил он, вставая. — Тубус у меня. О Дебуа можно забыть. Дойти до дороги и добраться до вокзала. Через пять дней я буду в Москве.

«Две подпольные лаборатории, — бормотал он, чтобы не замечать усталости. — Две… Одна в Измайлово. Но там, скорее, наркодельцы рулят… Есть на Большой Оленьей… Под видом лавочки по продаже антиквариата. Старик, говорят, упрям, но за хорошие деньги выдаст мать родную… Вот во вторую-то, наверное, я и направлюсь… А сейчас — дойти. Только — дойти…»

И когда солнце окончательно спустилось в лес, он услышал звук работающего двигателя. Через несколько секунд шум стих.

Это была трасса…

— Церковь под землей, — усмехнулся Левша. — Невероятно… Зайти бы на пару минут, исповедаться? — и снова усмехнулся.

— Сколько бы мы грехов ни совершили, мне кажется, мы их уже отмолили за эти три недели.

— Твои слова да богу бы в уши, — покривился Левша. — Нужно валить отсюда побыстрее, Макаров, пока нас не засекли…

Они попытались обойти площадь левой, плохо освещенной частью, но в глубине улицы вдруг появилось несколько теней.

— Вот дьявол! — прошипел Левша.

— Не богохульствуй, у храма стоишь! — И Макаров, схватив Левшу за руку, потащил его к церковной ограде.

Бросив через решетку, внутрь территории, пистолеты, они быстро перемахнули невысокую ограду.

— Теперь куда?

Не отвечая, Макаров подтолкнул Левшу к двери под высоким входом. Сквозь приоткрытую створку наружу пробивался свет. Рванув дверь на себя, он увидел каменную лестницу. Не устояв на первой ступени, Макаров, чтобы не скатиться кубарем, сделал неловкие движения и остановился несколькими ступенями ниже.

Левша закрыл за собой дверь в тот момент, когда в ограду храма, скрипнув калиткой, вошло несколько человек.

Перед ними распахнул свои врата подвал. «Интересно, спускаясь сейчас вниз, Левша думает о том, что после придется подниматься вверх? — подумал Макаров, спускаясь между тем первым. — Или это не входит в его планы?»

В отличие от подвалов, в общем понимании этого слова, назвать так подземное помещение храма было трудно. Не чувствовалось характерного запаха сырости и прохлады. Левша готов был побиться об заклад, что это удобное жилое помещение. Судить об этом в полной мере было нельзя, ибо пламени его зажигалки хватало лишь на то, чтобы освещать ступени под ногами. Но Левша все-таки находил время смотреть по сторонам. Пока ничего примечательного: обшитые рейкой стены, уходящие вниз. Это как ехать по эскалатору метрополитена почти в полной темноте. Пытаясь компенсировать отсутствие зрительного восприятия остальными органами чувств, Левша принюхивался и прислушивался. Проку от этого также мало, так как он слышал лишь аккуратную поступь Макарова впереди и чувствовал запах дерева. Очевидно, стены этого уходящего вниз коридора были отделаны совсем недавно. Не из поваленных ли взрывом торпеды деревьев строгались рейки для этого приюта безбожников?

Времени строить планы не было. Левша не задумывался об этом тогда, когда они шли мимо храма, а сейчас что-то обдумывать уже поздно. Впереди замаячила полоска света. Она то появлялась, то исчезала за спиной Макарова. С каждой ступенью становилось все теплее и теплее. В голову Левши стали закрадываться мысли о том, что сейчас они с Макаровым станут свидетелями заклания младенца или иной мерзости, которая может прийти на ум сразу же, стоит вспомнить о Гламуре.

Макаров внезапно остановился, прижался к стене и развернулся к Левше. О последнем Левша мог лишь догадываться, так как ничего теперь не видел, лишь слышал заползающий ему в уши дьявольский шепоток приятеля:

— Там кто-то есть, Левша. Твои предложения?

Левша долго не задумывался.

— Валим отсюда.

— Куда? — услышал он как приговор. — От одних к другим?

С этим спорить было трудно.