Ярость Антитела - [31]

Бешеный Уилки в надежде, что ослышался, посмотрел на вора.

— На колени, сука!..

Уилки рухнул на четвереньки как подкошенный.

— Вот так и стой, пока я с тобой разговаривать буду. Так, я продолжаю. Бояться меня тебе нужно больше, чем копов. Копы тебя просто за решетку определят, а вот я тебя обязательно грохну.

Бешеный Уилки хотел говорить, но говорить боялся. Кто знает, что будет, если он откроет теперь рот без разрешения.

— Двум богам служить нельзя, знаю… — проговорил Том, рассматривая свои ладони. — Тут или честь продавай, или деньги. Ты выбрал первое. Так что не обижайся. Где деньги? Только быстро. Капот холодный, а стоять мне лень…

Полчаса прошли быстро. Простреленная рука Бешеного Уилки, разбитый нос, сломанное ребро — все говорило о том, что о деньгах он ничего не знает. След вора, который еще полчаса назад проступал на земле, заносило пылью.

Майкл посмотрел на Тома, и ему самому стало страшно. Тот был серее тучи. Сдвинув брови, он рассматривал свои руки. Глубокие морщины рассекли его лоб, сойдясь на переносице. Майкл уже давно не видел приятеля в таком состоянии.

— Поехали, — жестко бросил Том и соскочил с капота.

— А с этим уродом что делать?

Том молча подошел к продолжающему стоять на четвереньках и истекающему кровью Бешеному Уилки и ногой столкнул его в яму. Он не сказал ему ни слова, прекрасно зная тип этих людей — тому сейчас проще исчезнуть из города, нежели рассказывать всем, что произошло. Том знал, что ему подписан смертный приговор, но задерживаться в Нью-Йорке он не собирался.

Бешеный Уилки, сидя в зловонной яме, дождался, когда стихнет звук двигателя отъехавшей машины, и, пачкая в дерьме и гнилой капусте одежду и руки, стал выбираться наружу. Это получилось у него только с третьей попытки.

А в это время Том и Майкл, выехав с пустыря на дорогу, увидели полицейский «Форд», развернувшийся за ними и начавший погоню. Вероятно, копам показался подозрительным визит дорогостоящего джипа в захолустье, контролируемое преступным деятелем по кличке Бешеный Уилки.

— Этого еще не хватало, — выдавил Том.

— Они включили сирену, — сообщил Майкл, словно Том был глухой и сам услышать это не мог.

Вытянув пистолет, Том положил его рядом с консолью и добавил газа.

Как пилот конюшни «Феррари» на Гран-при Италии, Том яростно вертел рулем, петляя на коротких отрезках асфальтированных дорожках дворов. Визжали, распугивая редких прохожих, колеса, ревел двигатель новенького «Шевроле». Была машина полиции, которая следовала за ним, словно сцепленная аварийным тросом. Едва Том уходил за поворот, как спустя мгновение в зеркале заднего вида снова появлялась «цветомузыка» на крыше машины копов. Мощность «Шевроле» была явно на порядок выше, чем у «Форда», но в погоне во дворах это преимущество терялось. В том, что копы не даром получают зарплату, Тому приходилось убеждаться уже не раз, поэтому он сейчас искал единственно правильный выход из сложившейся ситуации. Этим выходом был выезд из двора.

Строители Нью-Йорка, стараясь поселить как можно большее количество народа на как можно меньшую площадь, потрудились на славу. Асфальтовые дороги от дома к дому не превышали тридцати метров, но ни одна из этих дорожек не имела продолжения, которое выводило бы на оживленную трассу. Том чувствовал, что проигрывает. Это чувство усилилось, когда он увидел, что из салона «Форда» начинает по пояс высовываться коп. Что за этим последует, знает каждый, кто хоть раз пытался убежать от полиции.

— Расстреляют они нас… — обреченно прохрипел Майкл, повернувшийся лицом к преследователям.

Предупредительного выстрела не последовало. Сам выстрел был, но предупреждением это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Очередь из дробовика разнесла вдребезги заднее и лобовое стекло. Одна из дробин раскрошила зеркало, вторая разорвала рукав куртки Тома.

— Вот гады! — захрипел Майкл, вынимая из-под куртки «беретту». — Зачем стрелять, откуда им знать, что мы опасны для общества?!

— Убери пушку!.. — захрипел Том, в очередной раз выкручивая руль.

— Они завалят нас!

— Я сказал — убери!

Дернув машину влево, Том увел ее от следующего выстрела. Дробь, словно злой рой пчел, просвистела, обгоняя «Шевроле», и глухо ударила в борт стоявшего на дороге «Крайслера». Она прошила его, как картон. Внутри раздался какой-то треск, потом — грохот, и, уже проехав мимо, Том почувствовал, как джип бросило в сторону…

Страшный разрыв разметал останки «Крайслера», словно это были листы картона…

Ударной волной в «Шевроле» выбило остатки заднего стекла, и сейчас Майкл ругался, пытаясь извлечь из-за воротника кубики каленого стекла.

После того как машину отбросило в сторону и ударило о стоящие контейнеры с мусором, Том выровнял «Шевроле» и посмотрел назад. Некоторое время был виден только столб огня, но еще секунда, и…

Из оранжевого пламени и черной копоти, перемешанных, как узоры на платье цыганки, вылетел все тот же «Форд». Человек рядом с водителем как ни в чем не бывало снова стал высовываться из окна.

— Упрямые… — усмехнулся Том.

Следуя по дорожкам — перескочить бордюры по причине их высоты не представлялось возможным — обе машины стали заходить уже на третий круг, как на том самом Гран-при. Том понимал, что у него совсем нет времени. Копы наверняка уже связались с коллегами. Сейчас на место гонки прибудет пара автомобилей, и три машины в считаные секунды загонят «Шевроле» в тупик, как белку на дерево.