Ярослав Гашек - [14]

Статьи, очерки, политическая лирика (антиавстрийские и патриотические стихи), устные выступления, которые дошли до нас по записи, — все подчинено цели: идейному и организационному укреплению формировавшегося чешского войска.

Рассказы Гашека, печатавшиеся вперемежку со статьями, очерками и стихами, были органическим дополнением к его публицистике. Они заостряли ее положения, усиливали ее воздействие при помощи такого разящего средства, как сатира. В некоторых из этих рассказов изображаются и нравы Австро-Венгрии («Портрет Франца Иосифа», «Карел был в Праге»). Другие («Гарантия», «Судьба господина Гурта») обличают военнопленных чехов и словаков, уклоняющихся под разными предлогами от участия в антиавстрийском движении.

Сатирический талант писателя поднялся на новую, высшую ступень. Усиление сатирической заостренности объясняется тем, что Гашека вдохновляло пламенное чувство ненависти к угнетателям своего народа, соединенное с волей к борьбе и верой в достижение великой цели — национального освобождения. Воодушевление, вызванное участием в антиавстрийском движении, способствовало появлению в творчестве Гашека новых, более ярких красок, большей четкости в обрисовке характеров. И ранее is рассказах мы встречаем присущие Гашеку разнообразные художественные комические приемы: пародию, стилизацию, каламбуры, двусмысленности. Однако существенно меняется назначению этих приемов в его творчестве.

Состояние здоровья, заверения соотечественников, что он гораздо больше принесет пользы чешскому делу пером, нежели винтовкой, — все это удерживало его в Киеве. Временами он бывал на фронте и присылал оттуда в «Чехослован» описания действий чехословацких подразделений. В 1917 году в издании «Чехослована» выходит его юмористическая повесть «Бравый солдат Швейк в, плену...».

Идея национального освобождения захватила Гашека. Наряду с рассказами в «Чехословане», едко высмеивавшими австрийские порядки, в апреле 1917 года в газете «Революция» писатель помещает уничтожающую сатиру на главарей чехословацких организаций в Киеве под знаменательным заглавием «Клуб чехословацких пикквиков».

По приговору суда полкового комитета (формально Гашек числился полковым писарем) он вынужден выступить в печати с выражением сожаления по поводу того, что так высмеял чешских политиканов. В заметке, содержащей это сожаление, он извещал, , что отправляется на фронт. Несколько месяцев он пробыл на , фронте, его корреспонденции изредка появлялись на страницах «Чехослована». Только в октябре Гашек возвратился в Киев и вновь активно начал сотрудничать в чешских газетах и журналах.

Гашек в это время еще не очень отчетливо понимает происходящее в России. Он не понял антивоенной агитации большевиков, так как надеялся, что с победой над Австро-Венгрией придет и национальное освобождение его народа. Однако он догадывался о контрреволюционных планах командования чехословацких войск и поэтому, когда с приближением немцев к Киеву чехословацкие части в начале 1918 года двинулись в восточные области России, чтобы там вскоре поднять мятеж против Советской власти, писатель отправляется в Москву.

В Москве Гашек вступает в члены чешской коммунистической партии которую организовали левые социал-демократы как секцию РКП(б).

В апреле 1918 года руководство чешской коммунистической группы по согласованию с советскими военными организациями направляет писателя в Самару для организационной политической работы среди чехов и словаков, следовавших через этот волжский город в железнодорожных эшелонах на Восток. В Самаре Гашек сплотил чехов, словаков и других славян-военнопленных в коммунистическую организацию и сформировал из них отряд, который с другими частями Красной Армии сражался в Заволжье с белогвардейцами.

25 мая вспыхнул чехословацкий мятеж. В момент захвата Самары контрреволюционерами Гашек перешел на нелегальное положение. Скитаясь по Самарской губернии под видом идиота, сына немецкого колониста из Туркестана (Гашек был мастер на подобные мистификации), он общался с чешскими солдатами и из разговоров с ним выявил характер, размах и многие другие подробности мятежа[11].

В сентябре 1918 года он пробрался в освобожденный Симбирск[12], а оттуда по назначению Реввоенсовета Восточного фронта 15 октября прибыл в Бугульму в распоряжение политотдела

В армии и был назначен агитатором-организатором. Бугульма лишь за несколько дней до его приезда была отбита у белых. В городе укрывшиеся контрреволюционеры вели интенсивную подрывную деятельность. Карательные органы не функционировали, их обязанности выполняла комендатура. На этот боевой ответственный участок был направлен Гашек в качестве помощника коменданта.

В эти дни и в последующие годы пребывания в Красной Армии никто бы не узнал в подтянутом, суровом бойце прежнего насмешника, озорника. Гашек действовал теперь в рядах подлинных революционеров, принадлежал к последовательно революционной партии. Скептицизму здесь не было оснований, его заменил пламенный энтузиазм и безграничная преданность великому делу.

В начале января 1919 года, после занятия Уфы, политотдел V армии решил издавать красноармейскую газету «Наш путь». Она печаталась в одной из типографий города, заведующим которой был назначен Гашек. Писатель быстро наладил регулярный выпуск газеты, у него установились тесные, дружеские отношения с рабочими типографии. Впоследствии при отступлении в марте из Уфы он под обстрелом вступавших в город белых организованно вывел часть рабочих и эвакуировал некоторое оборудование. Типография стала походной. Гашек был в течение нескольких месяцев ее комендантом и секретарем ячейки РКП(б). Он активно сотрудничает в газете «Наш путь», а потом и в заменившем эту газету «Красном стрелке». В этих газетах было напечатано несколько десятков его статей, фельетонов, заметок. Первый же фельетон «Из дневника уфимского буржуя», опубликованный в №3 газеты «Наш путь» от 14 января 1919 года, имел большой успех у красноармейцев. Гашековское остроумие пришлось по вкусу бойцам. В фельетоне был дан колоритный портрет российского купчины — жадного, невежественного, трусливого.