Ярлыки - [138]

— Но не за счет ограбления рабочих! — заорала Маккензи. — Я хочу, чтобы они работали в нормальных условиях и получали хорошую зарплату.

— Мы займемся этим, — ответил Реджи и ушел. Теперь Маккензи больше всего боялась, что ее братья сделают что-то скверное, перехитрят ее, и это плохо отразится на бизнесе и бросит тень на ее имя. Она подумала, что, имея дело с Эдди, она была бы в курсе всего и могла бы помешать махинациям родственников. Но ей потребуется еще некоторое время…

В течение трех недель после рождения сына Элистер изображал из себя любящего папашу. Ему нравилось позировать с ребенком и Маккензи для всех изданий, которые желали запечатлеть первых аристократов Америки, занимающихся дизайном и продажей одежды. Но как только шум стал стихать, он снова начал «свои обходы». И Маккензи по вечерам оставалась одна.

Однажды, как только Элистер ушел, она позвонила Майе.

— Ты можешь простить меня? — спросила она. — Я понимаю, что была страшной сукой, но я скучаю без тебя.

— Ты предала меня и мою веру в тебя, — ответила Майя. — Мне трудно простить тебя.

— Пожалуйста, постарайся, — умоляла ее Маккензи. — Ты же знаешь, что я не имела в виду все то, что наговорила тебе. Пойми, что женщины, когда они беременны, иногда ведут себя непредсказуемо! Ты должна сделать мне скидку на это!

Маккензи посмотрела на спящего сына, он лежал в своей великолепной кроватке.

— Ты хотя бы приди посмотреть на моего сыночка. Он такой милашка, и мне некому похвалиться им!

— Ты что, шутишь? Твои фотографии вместе с ним печатаются везде!

— Да, но моя мамаша держится в стороне… Майя, у меня нет настоящей семьи. Что ты делаешь сейчас? Я так одинока. Элистер снова начал гулять. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Он начинает с «Канзас-Сити Макс», там встречается со своими дружками, потом они отправляются в «Дом», или к «Артуру», или же в «Син»…

— Ты что, всего этого не знала, когда выходила за него замуж?

— Я надеялась, что брак и отцовство изменят его, — вздохнула Маккензи. — Пожалуйста, Майя, приходи ко мне. Разве тебе самой не бывает одиноко? Нам всегда было так весело друг с другом. Я же просила тебя простить меня. Что тебе еще нужно? Клятва кровью?

Майя покачала головой. Против Маккензи было невозможно устоять, и она тоже чувствовала себя одинокой.

Она приехала на следующий вечер. У них снова возникло что-то вроде дружбы, но Майя старалась держаться отстраненно. Она понимала, что никогда больше не сможет полностью доверять Маккензи.

А Маккензи рассказывала о себе откровенно.

— Секс с Эдди погубил для меня все! — сказала она Майе, когда они склонились над кроваткой Джордана.

— Просто, наверное, ты не можешь иметь в этой жизни всего.

Маккензи грустно посмотрела на Майю.

— Эдди показал мне, как бывает, когда ты по-настоящему любишь другого человека. Мое тело так желает его и постоянно вспоминает о нем. Ты можешь себе представить, что это такое?

— Да… Я так же хочу Филиппа. У тебя бегают по коже мурашки?

— Ты понимаешь! — Маккензи быстро поцеловала ее в щеку, и они отправились в огромную гостиную.

— Как насчет Дэвида? Он так великолепен! Разве он не может заменить тебе Филиппа?

Майя не отвела глаз от проницательного взгляда Маккензи.

— Я пыталась сделать именно это, но ничего не вышло. Я все еще влюблена в Филиппа.

Маккензи схватила ее за руку.

— Мы обе влюблены не в тех мужчин, и у нас обеих нет будущего! Боже, Майя, какая трагедия! Мы обе достигли успеха! У нас много денег! Но мы ужасно несчастны!

— Я не могу ничего объяснить с рациональной точки зрения, — сказала Майя. — Мне он кажется единственным мужчиной, которого я могу любить! Мы так… подходим друг другу! Ты понимаешь, что я хочу сказать?

Маккензи оставила бутылку шампанского, которую собиралась открыть, откинулась назад в кресле и закрыла глаза.

— Подходите друг другу? Боже, я понимаю, что ты хочешь сказать!..

Она вздохнула и открыла бутылку, пробка взлетела к потолку.

— Мы все равно приговорены к печали, и нам следует напиться по этому поводу!

Майя улыбнулась, она сидела рядом с Маккензи на огромном диване.

— Но я не чувствую себя приговоренной! — Она подняла хрустальный бокал. — В глубине души я верю, что мы с Филиппом будем вместе. Может, в этом мало смысла, но я продолжаю верить в это…

Маккензи тоже подняла бокал.

— Мне бы хотелось так же думать о себе и Эдди… Но я замужняя леди, понимаешь? Какого черта, неужели он станет меня ждать? За что мы выпьем, Майя? У меня нет подходящего тоста.

Они чокнулись, Майя пожала плечами.

— Давай выпьем просто за окончание войны во Вьетнаме, — предложила Маккензи. — Это очень важно для всех.

— Ты все еще видишься с Эдом? — спросила Майя.

— Нет, я только разговариваю с ним по телефону. Так мне спокойнее, но… — Маккензи, отхлебнув шампанского, захихикала. — Когда я слышу его голос, я начинаю заводиться… Желание пронизывает все мое тело, я возбуждаюсь! Когда я вешаю трубку, мне нужен холодный душ, чтобы несколько остыть!

Майя засмеялась и покачала головой.

— Ты, как всегда, не стесняешься!

— Но я действительно завожусь от одного звука его голоса.

— Ты никогда не предлагала Эду встретиться с Дэвидом и дать ему какой-нибудь деловой совет? — спросила Майя. — Ты говорила мне, что Эд прекрасно разбирается в бизнесе.