Ярь - [4]
— Подбери сопли!
А Влад засмеялся:
— Сказать, что пел? А вот что!
И захрипел в полголоса, гнусаво и фальшиво:
Почему мне невыносимо это слушать? Я ударил его на звук. Кулак с хрустом вошел в плоть — упругую, теплую, как слизь манны. И тьма, спрятавшая людей, срикошетила десятком ударов. Боль обрушилась отовсюду, скрутила, выжала из меня человека, и остался зверь, рвущий тьму в клочья, в кровь, в крик.
— Убью, гад!
— Не надо! Прекратите! Звери! — кричала Янка. — Смотрите!
Я разлепил заплывшие глаза. С трудом повернул голову…
Озаряя наши бешеные окровавленные морды, тускло светились стены. Не стены. Светился и уже угасал сам воздух… то, чем мы дышали здесь вместо воздуха. Запахло озоном, как от светляков.
— Тшолт, — прошептал Влад, сплевывая кровавый сгусток. — Что это было?
— Ччеррт! — эхом откликнулся Кэп.
Ненависть это была, вот что. Свирепая ярь, сжигавшая нас.
Мы пробили шлюз, когда нас осталось десять. И услышали тонкий свист уходящего в вакуум воздуха. К счастью, светляк погас, и склизкая пленка вовремя затянула брешь. Но кто бы заткнул дыру, зиявшую теперь вместо души!
Долго еще никому не хотелось говорить. Лежали без сил, без надежды. И думали, кто будет последним. Тем, кто никогда ни для кого не умрет. Никого не спасет.
Каких только гипотез не придумано о мражах. Воплощение массового бессознательного, потусторонние силы, Божьи архангелы, стражи Бытия, инопланетяне… хотя последнее просто смешно, ибо в субпространстве по определению нет пространства, следовательно, планет. Одно мы поняли: происходящее — не сон, один на всех, а особый вид реальности. Всё происходящее может аннулироваться, обратиться в сон. Реальность может вернуться к точке входа, если кто-то сумеет повернуть ее вспять. А если никто не сможет, она становится окончательной.
— Вот, держи. Нашла, когда Осин… светил.
В ладонь легла крупинка кристалла тридэрома.
— Эх, сюда бы еще гнездо. И батарейку…
Влад, который, похоже, никогда не спит, вклинился:
— И ветерок! И окно с видом на море!
— Захлопни пасть! Ё! — заорали все хором.
Гвоздь в язык этому Владу, и подвесить. Земля — запретная тема. Тоска давит, как перегрузка в дцать же — до кровавого пота. Тоска размазывает душу на тысячи световых — дотянуться бы, пробежать по траве босиком…
— Кому тут гнездо? — голос Кэпа словно гасит невидимые дюзы, и перегрузка, сжавшая сердце в точку, сменяется невесомостью внезапного счастья.
Есть Бог в мире. Есть. И маленькие Его чудеса. Простенькие, как гнездо тридэрома с работающей батарейкой.
Пальцы, скользкие от манны — как чужие. Лишь бы не выронить крупинку записи в слизь на полу — никаких светляков не хватит найти… Мражи жрабовые! А ведь Янка права — я привык! Стал хуже людоеда, если способен так думать о смерти друзей. Равнодушно. Рационально. И не о смерти. И не о людях. И не думать. Или всегда таким был?
Кто там шил абажуры из кожи евреев? У нас есть лампочки. Десять штук в упаковке.
Десять негритят, невидимых во мраке. Шестеро мужчин, три женщины и Янка. Сгрудились, обнялись за плечи. У меня в руках кусочек из другой жизни. Из мира, куда мы можем не вернуться.
— Лесь, ну, давай!
— Дыши затылком, Влад, не то тридэшку сдунешь! И для кого они эти штуки делали? Дюймовочки желтопузые! Дайте мне паучью лапку — кнопку нажать.
Янка счастливо засмеялась. Впервые за все безвременье. За всю тьму остановленного черного мига.
— Дай мне!
И я отдал. И ничто во мне не дрогнуло.
Щелчок тридерома. Фонтаном выплеснулся цвет, загрохотал звук, захватил…
…захватил Янку, взлетевшую навстречу черным птицам.
Тридэром тут же всхлипнул, зашипел, как пьезорки: энергия ушла, словно в песок, впиталась в жрабью пасть. Но кто-то из нас уже орал, а потом все, самозабвенно. И я тоже орал заржавевшим от полушепота горлом, гнусаво и фальшиво:
И тут наш локус пять на пять дрогнул. Банка разделилась, как живая клетка. И мы оказались в полости, прочерченной узкой сероватой щелью, как зрачком.
А Янка продолжала падать светящейся снежинкой во мрак. Во тьму, выплеснутую в мир ушедшими душами. Во тьму моего грохочущего криком сердца.
Она парила искрой в бездне и танцевала, как перед разумными пчелами Зиш. Единственную фразу, которую я научился понимать: «Я люблю тебя! Люблю! Люби!»
— Держись, Янка! — заорал Влад, кидаясь к щели.
ВЫХОД
Мы держим ее изо всех сил. Вцепились сердцами и душами в поющую искру.
Мы держим ее всей яростью, всей ненавистью, всей любовью, всей жизнью.
— Ррауувв! — стонет тьма, пронзенная поцелуем света.
— Люби! — танцует Янка.
Я вижу ее даже с закрытыми глазами: язычок горящей свечи трепещет, взметается, ласкает вязкую пустоту огненной ладошкой. Тонкая свеча, как перед иконой. Одна-единственная на весь храм. На всю Вселенную.
Да будет этот свет!
Да будет всегда!
Да будет!
Горящая точка взрывается, распухает огненным вихрем, заполняя мир:
«Кама с утра» — единственный образчик несуществующей женской философии. Афоризмы из нее уже давно разлетелись по свету, анекдоты самостоятельно путешествуют с сайта на сайт. Но эту книгу невозможно издать: ее объем слишком мал, а глубина исчезающе непроглядна. Не всем дано ее увидеть. Но каждому дано веселиться от души вместе с изысканной и сумасбродной, легкомысленной и мудрой мадам Кама-с-утра и ее Камеристкой.
Сыну лесного лорда Даагона нельзя жить, ибо он стал первым корнем чудовищного порождения слуг богини Мортис — Древа Смерти. Но и умереть он тоже не имеет права, ведь его смерть означает гибель всех эльфов Невендаара. Великие маги вырвали юношу у нежити, но это всего лишь отсрочка. Жертвоприношение продолжается, пока он жив, куда бы ни шел и где бы ни скрывался. И вот уже чахнут священные рощи, слабеет эльфийская магия, уничтожена главная святыня Альянса — могущественный Посох Духа. Остается последняя надежда на спасение, и носитель священного огня Галеана, обладающий силой Двух Лун, отправляется в путь.
Зловещие события надвигаются на земли Вавилора, где издавна живут бок о бок расы людей, эльфов, гномов, драконов, вампиров и других разумных существ. Из древних легенд, из проклятых мест и заплесневелых колодцев выползли ниги – забытые боги, порождения тьмы и ужаса, могущественные существа с нечеловеческой логикой, угрожающие самому существованию Вавилора. И страшнее всего, что некоторые магические ордена готовы использовать их в качестве всесокрушающего оружия…Прорицательница Радона даже не предполагала, что однажды ей придется встать на пути кошмарных нигов.
Вам никогда не попадался летающий экскаватор? А с разумным драконом не сталкивались? А с тем и другим в одном флаконе?Оказывается, древние мудрые драконы не вымерли и до сих пор живут среди нас. А чтобы особо не раздражать нервных представителей рода человеческого, научились маскироваться под крупногабаритную технику и не влезать в людские дела. Но порой не влезать никак не получается...Бывшему студенту Диме Полозову, волей случая ставшему рабом на таежной делянке, было не до древних легенд. Встреча с экскаватором-драконом – далеко не самое худшее, что ожидало его после побега с «плантации».
Под названием «Предание Круга» — 6 место в 5 эквадорском конкурсе. Под названием «Венок гор» и под псевдонимом «Натан Метич» опубликован в журнале «Реальность фантастики» Љ9 2007 г. от Р.Х.В полной версии вышел в сборнике «Фэнтези-2009», Эксмо, в ноябре 2008 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Горячая точка, а по сути — гражданская война, когда свои стали чужими. И нет конца и края этой кровавой бойне. А тут ещё и появившиеся внезапно дроны-шокеры с лицом Мэрилин Монро, от которых укрылся в подвале главный герой. Кто их прислал? Американцы, русские или это Божья кара?
Старый друг, неудачливый изобретатель и непризнанный гений, приглашает Мойру Кербишли к себе домой, чтобы продемонстрировать, какая нелегкая это штука — самоубийство... Как отмечает Рейнольдс в послесловии к этому рассказу из сборника Zima Blue and Other Stories, под определенным углом зрения его (в отличие от «Ангелов праха») вообще можно прочесть как вполне реалистическое произведение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли два романа:«Хроники Маджипура»Юноша Хиссуне, работающий в Лабиринте, находит способ пробраться в Регистр памяти, хранящий множество историй, накопленных за тысячелетия существования человеческой цивилизации на Маджипуре. Перед его глазами вновь происходят самые разные события из самых разных эпох маджипурской истории.«Время перемен»Действие происходит в отдаленном будущем на планете Борсен, заселенной потомками мигрантов с Земли, которая к тому времени практически погибла в результате экологических бедствий.
