— Причем из-за какой-то ерунды — количества гостей на свадьбе. Он захотел, чтобы у нас был скромный банкет человек на 50, не больше, можете себе представить? Ведь это такое событие! Я хочу не меньше 300! Причем я ему уже говорила, что хочу пригласить всех и вся, а он вдруг заартачился. В общем, от всей этой ерунды у меня разболелась голова, и я легла спать пораньше, — поделилась проблемами Полина. Факт ссоры тут же подтвердил Кротов, мы поймали его в холле, когда он только вошел с гигантским букетом роз. «Пришел мириться» — пояснил он. Ссора произошла около восьми, после нее он поехал домой и сидел там один, читал Рабле. Может ли человек в здравом уме добровольно читать Рабле? Это кажется мне настолько неправдоподобным, что должно быть истиной.
— А вы в курсе, что ваша невеста сейчас одна из главных подозреваемых в убийстве Кость? — вкрадчиво поинтересовался Яр у половозрелого хиппи. Тот округлил глаза:
— Вы спятили?!
— Отнюдь. Мы приперли ее к стенке, и она сама призналась, что зашла в роковой вечер в кабинет своего отца, но он уже был мертв. Только действительно ли он был мертв?
— Вы понимаете, что вы говорите? Даже если Полина входила в тот злополучный кабинет, это ничего не значит. Что за ерунда, право слово, — разгорячился Кротов. — К тому же это, надо полагать, очень просто проверить. Наверняка на убийцу попали капли крови. В тот вечер Поля была в белоснежном платье, моем любимом. Его невозможно было бы отстирать, можно найти его и проверить. Это ведь будет достаточным доказательством?
— Возможно, — тихо прошелестел Яр, ковыряя носком туфли пушистый ковер на полу. — А может, она вам призналась, а Фурье что-то знала, и вы помогли возлюбленной избавиться от нежелательного свидетеля?
— Вы спятили, — повторил Кротов, едва не выронив из рук цветы. Было бы интересно посмотреть, какой допрос он теперь устроит своей возлюбленной.
Баранова мы нашли в гараже, где он возился с машиной.
— Много масла стала жрать, — мрачно пояснил он. — И вчера тем же самым занимался. Только подтвердить может разве что Люся, которая любезно составила мне компанию и развлекалась охотой на мух.
Только домработница и ее муж-садовник смогли подтвердить алиби другу друга. Они провели весь вечер у телевизора.
Изольда заверила, что была дома, подкрепляла силы парой-тройкой коктейлей. Ее протеже найти не удалось, но дама заверила, что он собирался ехать к родителям в Тверь и примерно во время убийства должен был выезжать из дома. Но опять же ничто не мешало ему по пути подъехать в центр и затянуть петлю на тонкой французской шейке. Кучерук до сих пор была в больнице. Врачи отпустили ее восвояси, но та всячески оттягивала свою выписку. Похоже, она не горела желанием вернуться в дом Кость.
После обеда позвонил патологоанатом, но ничего принципиально нового он нам не сказал:
— Смерть наступила между 11 вечера и часом ночи отудуше-ния тонким длинным предметом типа шнурка, — сообщил док.
После всех этих расспросов я чувствовал себя как выжатый лимон. А перед глазами стояло обезображенное лицо Марсель, призывающее наказать убийцу.
Следующий день начался неожиданно. Едва я появился на службе, дежурный сообщил, что для меня есть сообщение.
— Где-то полчаса назад звонил мужчина, — бодро отрапортовал молоденький паренек в идеально выглаженной форме. Явно только недавно из училища. — Когда узнал, что вас нет, просил оставить сообщение. Я вот записал, — и он протянул мне лист А4, где аккуратным почерком было записано несколько строк: «Я видел, кто убил девушку на Садовом кольце. Я видел, и боюсь, меня тоже могут убить. Если хотите узнать, как выглядит преступник, приходите сегодня в восемь вечера к картинг-центру на Дмитровском шоссе. И захватите с собой своего друга-сыщи-ка, извините, но ему я доверяю больше».
— Что-нибудь еще говорил? — я снова и снова пробегал текст глазами.
— Только спросил: «Записали?» Я ответил «да», и он сразу положил трубку.
— Голос какой был? Возможно, говор особый или еще что?
— Говор… да нет вроде. Только высокий довольно. Эмм, я вот подумал, может, и не мужчина это был? Связь была плохая очень, я с трудом слова расслышал. Может, даже женщина с низким голосом, или мужчина с высоким.
Еще на подходе к своему кабинету я услышал, как надрывается рабочий телефон. Поспешно открыв родную обшарпанную дверь, я сорвал трубку.
— Степнов? — Людмила была единственным приятным дополнением к существованию нашего шефа. Она всегда была довольно резкой в общении, но ее грудь примерно пятого размера и коротенькие юбчонки могли заставить простить ей и большее. — Босс вызывает. И предупреждаю, он сегодня сильно не в духе, так что крепись.
Я пообещал, тоскливо посмотрел на древний аппарат, который еще мог похвастать дисковым набором номера, и поплелся «на ковер».
В приемной Люда в очередной раз порадовала меня откровенным декольте, которое притягивало взгляд как магнитжестянку. На мое «вы очаровательны» она только грозно кивнула на дверь шефа. Тяжело вздохнув, я шагнул в «чистилище».
— Доброе утро, Виктор Юрьевич, вызывали? — вытянулся я стрункой у огромного, видавшего виды стола начальника.