Японский ковчег - [55]
– Да, серьезно подходят к проблеме! – согласился Авдеев и многозначительно откашлялся перед тем, как продолжить. – Ну что ж, господа, скажу откровенно: мне такой подход нравится. Наши японские партнеры предлагают разумные условия контракта. Я лично буду голосовать за.
– Где это вы собрались голосовать? – ехидно вопросил глава МВД, доселе хранивший зловещее молчание. – На Совете Федерации, что ли? Я вам и без голосования могу обеспечить место в камере люкс за государственную измену.
– Что вы, Иван Дмитриевич! Я же пошутил! – мгновенно изменился в лице Авдеев. – Это же я специально, можно сказать, провоцирую… Так только, для оживляжа… Вы же не подумали, что я могу…
– Вот именно, подумал. Я обо всем подумал! И обо всех вас подумал. Вот нажму сейчас эту кнопочку на айфоне – и все в мясорубку шагом марш! По обвинению в предательстве национальных интересов и подготовке государственного переворота. Колонной по двое. Шаг вправо, шаг влево считается побег! Гы – гы-гы-гы!
Довольный произведенным эффектом, Кизяков громко заржал, тыча толстым указательным пальцем в отвисшие челюсти присутствующих.
Насмеявшись, генерал смачно заглотнул полкружки пива и объявил амнистию:
– Вольно! Можно закурить и оправиться. Шучу я – не видите, что ли? Предложение, в общем-то, неплохое. Нормальное предложение. Тем более, что никакой альтернативы и в самом деле не видать. Бункер на пятнадцать тысяч мест – это по-божески. Всем места хватит. Мне еще вчера из других силовых ведомств про эту идейку докладывали. Ну что ж, тут главное со списками не ошибиться. Провести, так сказать, тщательный естественный отбор. Это наше министерство может взять на себя. Ну, вместе с коллегами, разумеется.
– Позвольте, а как же народ?! – неожиданно спохватился министр Среднего высшего образования Добрянский, нервно протирая запотевшие стекла толстых очков. – А как же все наши славные труженики? Женщины там… Дети… О стариках я уж не говорю. И об инвалидах тоже… Не можем же мы их вот так просто бросить!
– Перестаньте юродствовать, Евгений Павлович! – уверенно осадил его сиплым басом первый заместитель начальника ФСБ по оргвопросам Бердников, колыхнув в негодовании складками под округлым подбородком. – Что за нюни в такой момент! О каком народе вы говорите?! А мы разве не народ? Разве не мы, политическая элита, его ум, честь и совесть? Разве не мы его душа, в конце концов?! И в этот момент истины, перед лицом суровых испытаний нам выпала священная миссия: сохранить всё лучшее, что было создано большими и малыми этносами России за много веков, сохранить и приумножить… То есть хотя бы не растерять, отчасти сохранить наше величайшее достояние – генофонд. Вот наш японский гость тут совершенно верно заметил, что мы имеем шанс сохранить собственный элитный генофонд для будущих поколений. Вдумайтесь! Естественный отбор уже сработал – мы с вами уже избраны и облечены доверием нашего народа. Сейчас мы, так сказать, его авангард – значит, нам и быть его арьергардом, если уж все должно так трагически закончиться… И нечего тут рассусоливать! Давайте рассуждать логично: если не мы, то кто? Может быть, никто? Ну ладно, давайте мы все как один останемся с народом и поджаримся на этой сковородке, в которую превратится Земля! И вместе с нами весь народ российский навсегда исчезнет с лица земли и никогда уже не возродится. В летописях, конечно, сохранятся упоминания, на скрижалях истории…
При этом, как видите, японцы намерены нас пережить, и американцы тоже. Думаю, и Европа о себе как-то позаботилась. Да, наверное, и Китай. А нам, значит, на миру и смерть красна? Нет, господа! У нас теперь есть дела поважнее. От нашего, так сказать, ковчега пойдет быть новая земля Русская после этого конца света. Мы-то и есть соль той земли, а солью разбрасываться негоже, пригодится еще. Так что давайте выработаем общую платформу, доложим ее президенту и без всяких там референдумов, голосований и публичных прений займем единственно правильную позицию. Наше место в бункере! И если этот бункер нам предлагают, торг здесь неуместен. Берем! Но, как говорится, утром бункер, вечером территории для наших японских партнеров.
– А если астероид пролетит мимо? Что мы тогда народу скажем? Как объясним-то? – с кислой миной протянул министр чрезвычайных ситуаций.
– Ничего объяснять не будем, – рубанул ребром ладони по столу вице-премьер Авдеев. Скажем, что того требовали чрезвычайные обстоятельства. И пусть спасибо скажут, что уцелели благодаря нашим стараниям и совместному проекту. За который японцев надо было отблагодарить…
– Логично! – похвалил Шурик Пискарев. – А бункер так или иначе пригодится. На случай неожиданных катаклизмов природного или социального характера. Всегда полезно такой иметь в хозяйстве.
– Конечно, – одобрил коммунист Брюханов, – если не пригодится, устроим в нем овощехранилище, а то когда еще другое такое построим…
– Здрасьте! Я, может, последние сбережения туда вложу, а он – овощехранилище! – возмутился олигарх Сейфуллин, колыхнув поверх стола пухлым бюстом, свисающим из-под простыни. Если уж на то пошло, пусть будет база отдыха трудящихся. Чтобы хоть окупилось. А дневной тариф после определим.
В карьере сотрудника крупной московской ИТ-компании Алексея происходит неожиданный поворот, когда он получает предложение присоединиться к группе специалистов, называющих себя членами тайной организации, использующей мощь современных технологий для того, чтобы управлять судьбами мира. Ему предстоит разобраться, что связывает успешного российского бизнесмена с темными культами, возникшими в средневековом Тибете.
Крым, подзабытые девяностые – время взлетов и падений, шансов и неудач… Аромат соевого мяса на сковородке, драные кроссовки, спортивные костюмы, сигареты «More» и ликер «Amaretto», наркотики, рэкет, мафиозные разборки, будни крымской милиции, аферисты всех мастей и «хомо советикус» во всех его вариантах… Дима Цыпердюк, он же Цыпа, бросает лоток на базаре и подается в журналисты. С первого дня оказавшись в яростном водовороте событий, Цыпа проявляет изобретательность, достойную великого комбинатора.
Перед вами ироничные и автобиографичные эссе о жизни женщины в период, когда мудрость приходит на место молодости, от талантливого режиссера и писателя Норы Эфрон. Эта книга — откровенный, веселый взгляд на женщину, которая становится старше и сталкивается с новыми сложностями. Например, изменившимися отношениями между ней и уже почти самостоятельными детьми, выбором одежды, скрывающей недостатки, или невозможностью отыскать в продаже лакомство «как двадцать лет назад». Книга полна мудрости, заставляет смеяться вслух и понравится всем женщинам, вне зависимости от возраста.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
Юсиф Самедоглу — известный азербайджанский прозаик и кинодраматург, автор нескольких сборников новелл и романа «День казни», получившего широкий резонанс не только в республиканской, но и во всесоюзной прессе. Во всех своих произведениях писатель неизменно разрабатывает сложные социально-философские проблемы, не обходя острых углов, показывает внутренний мир человека, такой огромный, сложный и противоречивый. Рассказ из журнала «Огонёк» № 7 1987.
Том Роуз – не слишком удачливый руководитель крошечного провинциального театра и преданный отец-одиночка. Много лет назад жена оставила Тома с маленькой дочерью Ханной, у которой обнаружили тяжелую болезнь сердца. Девочка постоянно находится на грани между жизнью и смертью. И теперь каждый год в день рождения Ханны Том и его труппа устраивают для нее специальный спектакль. Том хочет сделать для дочери каждый момент волшебным. Эти дни чудес, как он их называет, внушают больному ребенку веру в чудо и надежду на выздоровление. Ханне скоро исполнится шестнадцать, и гиперопека отца начинает тяготить ее, девушке хочется расправить крылья, а тут еще и театр находится под угрозой закрытия.