Японский ковчег - [130]

– Прекрасно! – расцвел Олег Петрович. – Может быть, у Вашего высокопревосходительства есть особые пожелания?

– Знаете, господин губернатор, я слушал, что у вас есть одна великоляпная яхта, – издалека начал Мияма.

– Да, есть яхта, и неплохая. Она, кстати, здесь – пришвартована в Муравьиной бухте. Хотите покататься? – с готовностью предложил Сотников.

– Можно так сказать. Но не только…

– Вы меня просто интригуете. Уж не собираетесь ли вы на моей яхте совершить кругосветное путешествие? Пожалуйста! Буду польщен! Честное слово!

– Нет, не кругосветное. Довольно близко – только в Японию.

На лице Сотникова застыло выражение детского удивления.

– А зачем? – вопросил он после паузы. Разве самолетом не удобнее? Тут ведь километров восемьсот…

Мияма изобразил сложную гамму чувств и наконец таинственным полушопотом пояснил:

– Соображания государственной важности. Но вам, господин губернатор, как государственному слуге могу сказать конфидентно. Я был командирован с этой мессией андер кава, таинственно. Потому что наше правительство не было выверено, что все пройдет благополучательно. Сейчас все закончилось с отличием: российское правительство подписало документ, а у вас, в Приморье, на Сахалине и Курилах вашими мольбами прошел референдум.

Формалистично все хорошо. Территории наши. Но теперь мне надо возвращаться в Японию как можно скоро, чтобы фиксировать свою новую должностность. У меня есть конкурент. Если я сейчас не приду, его могут назначить на пост вместо меня. Он по специальности прокурор и уже положил конец на наших якудза в Осаке и в Кобэ. Боюсь, что, если назначат его, он может здесь тоже на кого-нибудь положить конец. И на ваш бизнес в зоне. Так что я не могу задержаться даже немного у вас или в Москве. К сожалению, Игорь Юрьевич это не принимает в вынимание и хочет, чтобы я возвращался в Москву. Но вы понимаете, что тогда может случаться для вашего краевого актива? Хотя мы, кажется, договорились…

– Понимаю, – печально кивнул Сотников.

– Вот по этим соображаниям мне надо рано вернуться в Японию. Это и ваш интерес. Причем инкорыто.

– А зачем инкогнито?

– Чтобы ввести в заблуждание политических противников, разумеемся. Тут большая политичная игра. Обязательно надо ехать. Лучше морем.

– Ну да, конечно, – кивнул Олег Петрович.

– Я бы не хотел употреблять мой паспорт для прибыли туда. Вы можете достать другой японский паспорт? Только настоящий. Для дела! Мне ведь надо еще перевезти много сувенирных изделок.

– Это не проблема! Хоть полдюжины паспортов! Можете получить прямо сегодня.

– И вы можете доставлять меня на яхте до порта Аомори? Инкорыто.

– Не сомневайтесь! – с душой заверил Сотников. – Если надо, сделаем. Меньше, чем за сутки доберетесь. Крейсерская скорость у нас, слава Богу, двадцать пять узлов. Тем более, что обо всем договорились. Яхту подготовим к вечеру, так что можете ночью отдать швартовы. В провожатые вам дадим Катюшу, чтобы не скучно плыть было. И будем вас ждать назад со всеми верительными грамотами, как верные ронины своего сёгуна.

– Ронин – это совсем безработный самурай. Он не может служить сёгуну.

– Не беспокойтесь! Мы тут сможем! А насчет Александра Гермогеновича и Надежды Кузьминичны… Что-нибудь придумаем. Да они уже к вечеру о вас забудут и вспомнят нескоро. Потом вместе полетим в Москву встречать астероид. Жалко, что он неуправляемый, а то мы бы и там все уладили полюбовно. Главное ведь – обо всем договориться…

– Нет, вы скажите Шуре, что за мной из Токио прислали субмарину. Класса люкс. Прямо в Муравьиную бухту. По очень срочному задаванию премьер-министра Коно. А попрощаться не смог, потому что поздно ночью будить не деликатесно.

– Ладно, так и скажу. Передам ему от вашего имени прощальный подарок для начальства – часики тысяч на триста. Думаю, он Игорю Юрьевичу все эти наши дела правильно преподнесет – в красивой фирменной упаковке. Самого тоже, конечно, не забудем. Ну, и Надежду Кузьминичну, естественно. Главное – обо всем договориться.

– Соно тоори дэс! Вот именно! – подтвердил Мияма, многозначительно подняв кверху указательный палец.

В полночь секретарь Сотникова с зализанным косым пробором тихонько постучал, как было условлено, в дверь номера. Мияма, ожидавший в полной боевой готовности, вышел с большой хоккейной сумкой, доверху набитой пакетами сувениров, к которым недавно добавился скромный прощальный дар губернатора – шкатулка из сибирского кедра, усыпанная мелкими полуторакаратными розовыми брильянтами, с чеком на тридцать миллионов японских йен и трогательной открыткой от трудящихся Приморья.

Вопрос о том, как пронести все эти сувениры через таможню в японском порту, оставался открытым, но профессор предпочитал сейчас не думать о грустном. В кармане лежал паспорт на имя Минору Нисидзава, гражданина Японии, с выездным штемпелем аэропорта Кансай. Он предвкушал романтическое путешествие на уютной пятиместной яхте, которая вскоре помчит их с Катюшей к родным берегам. Яхта, вероятно, с мотором, если может развивать скорость больше сорока километров в час. Ему довелось кататься на такой яхте однажды в ранней молодости с приятелем, который был капитаном университетского яхтклуба. От того трехчасового путешествия остались незабываемые впечатления – так его еще никогда в жизни не тошнило.